Гувернантка для капризного принца (СИ) - Фрес Константин - Страница 15

Внезапно для себя самой девушка вдруг поняла, что где-то в глубине души, очень-очень глубоко, принц ей был симпатичен.

«Он красивый, — думала она. — Он суровый и притягательный. И, наверное, он что-то сказал... или сделал... А я поверила, что он поможет мне разобраться с тем, что происходит Поверила, что он защитит. Но это была иллюзия. Нет, разумеется, не защитит

Я разменная монета в его игре.

«И кто я теперь? Маша? Эвита? — думала девушка, сжимая разрывающиеся от боли виски. — О, еще наследство от Эвиты, ее сестренка. Маленькая герцогиня. Тоже бедняжка... заложница. Но ей проще; она еще не понимает, что происходит. И у нее есть я. Я хоть немного могу защитить ее, — губы Эвиты задрожали, она снова заплакала слезы рекой покатились по щекам. — Я должна это сделать. Если я не соглашусь на его гадкие притязания, он примется за малышку... мерзавец! Подлец!

У меня просто нет выхода, нет! Не могу ж я ему позволить издеваться над ней!

— Хоть бы был честен, — рыдала Эвита, размазывая слезы по лицу. — Ну, женился бы, ну, хотя б симпатизировал! Так ведь нет. Разве можно вот так, как с куском мяса?. Как с бездушной тушей, как с животным? Делать все, что в голову взбредет.

«А скоро сестренка вернется, — в панике подумала Эвита, услыхав какие-то голоса за дверями и тщетно пытаясь закрыть грудь порванной одеждой. — И что я скажу ей по поводу своего внешнего вида?! Черт, последнее платье было! Еще пара визитов этого принца, и скрывать его домогательства будет невозможно! Я буду ходить, завернувшись в коврик, как неандерталец — в шкуру мамонта! Вон тот ковер вроде ничего, крепкий.

Выкроить, что ли, из него себе штаны?

Шутливыми мыслями девушка попыталась приободрить себя, но вышло плохо.

Слезы лились сами собой.

Но кроить, конечно, ничего не пришлось.

Не прошло и четверти часа, как в комнату Эвиты явилась целая процессия из слуг.

Девушка лихорадочно натягивала на плечи какое-то наспех схваченное покрывало, а невозмутимый распорядитель, делая вид, что не замечает жалкого вида растрёпанной

Эвиты, торжественно объявил:

— Дары от его высочества!

За разграбление дорожных сундуков королевой принц заплатил Эвите очень дорого.

Помимо платьев девушке принесли еще и несколько роскошных парчовых халатов с широкими рукавами, украшенных павлиньими перьями и драгоценными камнями.

Вместо туфель, от которых зловредная королева умудрилась оторвать с мясом каблуки, Эвите предложили несколько пар прелестных бархатных башмачков.

Девушки-служанки несли ларчики с украшениями, с жемчугами, жарко горящими на свету, с помадами и духами, с редкими ароматическими маслами.

Да и платья, что принесли слуги принца, были просто роскошными.

С одним «но»: если Эвита прибыла во дворец в строгих, застегнутых под самое горло, нарядах, то те, что предоставил ей принц, отличались откровенностью.

Принц словно хотел, чтобы девушка радовала ему взгляд своими прелестями.

«Что в рваном платье ходить, что в этих одежках от кутюр, одинаково! — сердито думала

Эвита, когда служанки освободили ее от старого платья и нарядили в подаренную принцем одежду. — Стыдоба какая! Грудь просто вываливается, с таким-то вырезом!

Разрез на юбке до самого бедра! Как... как... проститутка в сауне какая-то! Это что, платье, или простыня, посередине которой дырку для головы прорезали?

— Прекрасной госпоже нельзя плакать, — отирая ее мокрые глаза, ворковали служанки.

— Его высочество будет недоволен. Он не любит, когда его наложницы печалятся.

«Наложницы — мрачно подумала Эвита, наблюдая в зеркало за своим преображением из серой мыши в пуританском платье в роскошную одалиску в роскошных восточных нарядах. — Он нарочно, что ли? Если это слово ляпнут при его мамаше, она велит меня колесовать, зажарит на костре и сожрет без соли и перца! Не очень-то хочется, чтобы меня пытала эта ненормальная старуха!

Одно утешало: принц не поскупился на украшения.

Их было так много, что можно было обвешаться драгоценностями с ног до головы, как новогодняя елка гирляндами, и хоть как-то прикрыть просвечивающую сквозь тонкую невесомую ткань грудь.

Хотя б жемчужным ожерельем в пять рядов.

Вскоре вернулась и маленькая герцогиня, сестра Эвиты.

— О — плаза малышки восторженно заблестели, кота она увидела Эвиту, разодетую в королевские шелка и парчу подпоясанную широким кушаком, расшитым бисером и мелкими изумрудами. — Это откуда?!

— ЕГО высочество принц дарит вам эти прекрасные вещи и желает вам приятно провести время у него в гостях! — вместо Эвиты ответила одна из служанок и с поклоном вручила малышке ларчик.

Это была красивая резная шкатулка, выточенная из белоснежного гладкого камня, похожая на диковинную раковину.

Девочка с радостным вскриком открыла ее и запрыгала, хлопая в ладоши.

Шкатулка была полна красивых камешков, колечек, баночек с помадой. Поверх всего лежал огромный алмаз величиной примерно с крупный грецкий орех.

— Ты посмотри, Эвита, что он подарил мне! Здорово, правда?

— 0, какое красивое платье на тебе! — восхитилась малышка, оторвавшись от созерцания собственных сокровищ. — Никогда не видела ничего красивее! Отец никогда не позволил бы надеть такое... Это тоже принц подарил?

— Ну уж не лютокоролева, — немного смущенная, ответила Эвита.

— Он уже влюблен в тебя? — беззаботно щебетала девочка, присаживаясь перед зеркалом и разбирая подарки от принца.

— С чего ты взяла! — усмехнулась Эвита.

Голос ее прозвучал не так беспечно, как хотелось бы. И малышка насмешливо глянула на сестру с победным видом.

— А подарков он прислал, будто влюблен, — заметила она, пальчиком добывая из хрустальной баночки помаду и неловко намазывая ее на губы. — А ты уже любишь его?

— Что за пупости ты болтаешь?! — рассердилась Эвита. — Разумеется, нет.

— И что, — невинным голоском продолжила свой допрос маленькая кокетка, принюхиваясь аромату подаренных принцем духов, — он тебе совсем-совсем не нравится?

— И вряд ли когда-либо понравится, — сердито буркнула Эвита.

— А-а, — протянула девочка притворчиво-расстроенным голоском. — Как жаль,если он не нравится тебе, может, я ему окажу знаки внимания?

— Что?! — опешила Эвита.

— А что? — удивилась малышка. — Смотри, какой он галантный и воспитанный кавалер.

Он обращается с нами очень и очень милосердно и уважительно. Мы ведь его пленницы?

— тут девочка хихикнула, видимо, смотрев какой-то романтический оттенок в своем положении. — А вместо сырых застенков он поместил нас во дворец. Знаки внимания оказывает и дарит подарки. Тот, кто так внимателен и щедр, не может быть таким уж плохим. К тому же, ко мне он был очень уважителен.

А к тебе?

—И ко мне_ тоже, — Эвита едва смогла произнести эти слова.

«О, он оказал мне свое уважение! Аж три раза» — язвительно подумала она.

— Значит, ты не будешь против, — также весело продолжала болтать малышка, —если я попытаюсь его очаровать? Вдруг повезет, и я выйду за него замуж.

— Что?! — изумилась Эвита. — Что ты такое говоришь?!

— А почему нет? — удивилась девочка.

— Начнем с того, — переведя дух и кое-как оправившись от удивления, ответила Эвита, —

что он обручен... с лиданийской принцессой.

— С этой бедняжкой? — с презрительным снисхождением произнесла маленькая герцогиня. — Если ты говоришь о принцессе Анивике, то ему не повезло. Он, наверное, ее не видел. А если увидит, то сразу-сразу передумает жениться на ней.

— Видел, — отрезала Эвита. — Но не передумал.

— Он просто не знаком со мной как следует, — с детским эгоизмом упорствовала малышка. — Я очарую его, и он передумает.

— Небеса святые, — выпалила Эвита, — да что ты такое говоришь! Он же старшетебя лет на тридцать.

— На двадцать девять, — хладнокровно поправила Эвиту малышка

— Этого мало?!

— Наш отец говорил, — заметила малышка, — что достойный мужчина остается мужчиной всегда!