Как не умереть дважды - Дубинина Мария Александровна - Страница 29

– Они хотят нас отравить и съесть по частям, – горячо зашипел он мне на ухо, обдавая легким сладковатым душком. – Зуб даю.

– На что ей твой зуб? – хмыкнул Морис. – Отдай лучше почку, от нее хоть прок будет.

Мы сгрудились в дверях, инородные, как таракан в чашке эрл грея. Но я уже пересекла черту, и столовая наполнилась аплодисментами, такими стройными, будто их месяц репетировали утром и вечером. Ректорша поднялась, и белоснежный подол растекся вокруг нее шелковой лужицей.

– Дорогие наши гости! Мы счастливы разделить с вами кров и пищу! Пожалуйста, не стесняйтесь.

Ей о нас, видимо, говорили только хорошее, потому что, когда дело касается еды, особо стеснительных у нас не водится. Я поняла, что все ждут только меня, и шагнула вперед. Чертов подол чертовой юбки угодил под каблук, и я полетела носом в пол. Что-то гладкое тут же оплелось вокруг талии, да так быстро, что меня рвануло назад, в вертикальное положение, будто ничего и не было. Я сделала второй шаг, уже без происшествий, и мы всей компанией оккупировали самые козырные места, прямо перед ректоршей, мы с Морисом оказались на одной стороне, а Мия с Рэнди – на другой. И тут даже музыканты сбились с такта. Я села и украдкой огляделась.

– Косяк, – буркнула я, и Морис кивнул. А все потому, что мальчики и девочки тут сидели раздельно, а мы бесстыжим образом презрели приличия. Но если кто-то думал, что мы быстренько исправимся… Тот слишком много думает.

– Скажете что-нибудь? – вежливо поинтересовалась госпожа Нинон. – Нашим ребятам любопытно послушать своих товарищей с дружественного факультета.

Я пнула Мориса по лодыжке. Он у нас самый языкастый, а уж его тосты мы все до сих пор не можем забыть.

– Ну, отчего же не сказать? – протянул он задумчиво и поднялся. – Мы же все друзья, фактически, братья и сестры.

Его встретили натянутые улыбки, но когда это Мориса останавливало нежелание аудитории его слушать?

– Наш многоуважаемый ректор Миллхаус Дрей не раз говорил нам: «Дорогие мои! Самое важное в жизни – это сохранить и преумножить узы, связывающие нас, таких разных, но таких похожих в своем стремлении к добру и свету». И знаете, теперь, побывав у вас, я наконец-то в полной мере осознал, о чем он. Мы с вами одна большая семья, разделенная настолько условно, что это не стоит и упоминания. Наш многомудрый ректор Миллхаус Дрей еще частенько говорил нам: «Дорогие мои, мне так жаль, что мы не можем навещать наших братьев и сестер чаще. Или лучше даже приглашать их к нам». Время, проведенное вместе, запомнится нам надолго и станет тем драгоценным воспоминанием, которое мы пронесем через всю жизнь. Наш драгоценный ректор Миллхаус Дрей говорил…

– Спасибо за теплые слова, – вклинилась госпожа Брамс. – Это очень… очень отрадно слышать.

– Если вы позволите, я продолжу…

– Пора приступить к трапезе в честь наших дорогих гостей.

Отовсюду налетели уже знакомые мне пикси, сняли крышки с блюд и унесли. Невидимые музыканты терзали скрипки, и от них хотелось выть собакой Баскервилей.

На блюде передо мной лежали креветки в сливочном соусе. Ровно три, если быть точной. Морис удивленно взирал на горку зелени, украшенную кружочками помидора. Да я на завтрак больше съедаю.

Я нанизала одну креветку на вилку и перебросила ему в тарелку.

– Ты настоящий друг, – шепнул мне Морис и щедро отсыпал мне рукколы, или что это там за травка такая веселая.

Судя по взгляду, полному вселенской тоски, Рэнди тоже уйдет голодным.

Я отпила из фужера и скривилась – вода. Реально просто вода из-под крана.

В животе заурчало.

– А теперь наши лучшие студенты покажут вам свои таланты.

Из-за стола вышла худенькая девочка с зеленоватой кожей и острым носом. Она встала перед ректором и робко повернулась к нам.

– Меня зовут Ксилия, я дриада. Позвольте мне показать вам свои умения.

Она вытянула руки перед собой, и они медленно, от плеч к локтям и дальше, покрылись узорчатой корой, а на пальцах распустились листья и цветы. Выглядело эффектно, ничего не скажешь. Морис даже не удержался и сунул нос почти ей в ладонь, чтобы понюхать цветочки.

– Не пахнут, – резюмировал он. – Печаль какая.

Ксилия вернулась на место немного пристыженная, а ей на смену пришел мальчик с большими сонными глазами. Он представился и начал без выражения читать какой-то длинный стих, признаться, я заклевала носом еще после первого куплета.

– Рифма в конце немного хромает, – заметила Мия. – И не стоит смешивать перекрестную рифмовку и парную, слух режет.

Мальчик понуро сел за стол, а Мия вынула из ушей затычки из паутины.

– Это был баюн, – пояснил Морис. – Чуть не усыпил нас, зараза.

Скрипнул отодвигаемый стул, но я оказалась быстрее и вышла из-за стола первой. Хотят нас деморализовать – пусть ловят ответочку.

– Как гости, мы тоже должны как-то вас… развлечь. Ничего особенного, простые фокусы.

Я подхватила со стола вазочку с яблоками, взяла самое спелое и подбросила в воздух.

– Фас!

Раздался хруст, потом бульк и довольная отрыжка. Я усмехнулась и скормила сама себе еще пол вазочки. Как говорится, и пусть потом мне будет плохо.

Есть в столовой перестали абсолютно все, в том числе и свои.

– Спасибо за внимание, – поклонилась я и вернулась за стол, стараясь не задумываться, что теперь происходило с яблоками внутри моих змей и как мне это потом аукнется.

– Весьма… необычно, – похвалила госпожа Бламс. – Все как нас и предупреждали.

Макияж куклы Барби не сделал ее улыбку теплее, как бы она ни старалась.

– Вернемся к обеду, – суетливо вставила госпожа Лилиан, и все дружно застучали вилками и ножами.

В меня же кусок не лез. Отчасти от нервов, отчасти – потому что есть было особо нечего. Рэнди хрустел листьями салата, Мия гоняла по тарелке куриные фрикадельки, пока не уронила одну под стол. Игра продолжилась уже там – мы с ней пинали несчастную фрикадельку, пока не отфутболили куда-то в неизвестном направлении.

Госпожа Бламс сдавленно кашлянула, обнаружив, что ее платье теперь украшала мясная клякса. Мы сделали вид, будто заняты едой.

В общем, когда все закончилось, наша компания вздохнула с облегчением.

– Ужин пройдет здесь же, – сообщил Сиэль, но Морис ловко вклинился между нами даже без помощи щупалец, их он пока предпочитал прятать. Как-то непривычно. – До завтра ничего больше не планируется, но я могу провести для вас обзорную экскурсию по факультету.

– Да что мы тут не видели? – удивился Рэнди. – Все же то же самое. Или нет?

Сиэль честно задумался.

– Есть оранжерея лекарственных растений, метеобашня, музей неестественных существ…

– Каких-каких существ? – переспросила я.

– Неестественных, – послушно повторил Сиэль, – там мы знакомимся с многообразием порождений зла. – Его глаза вдруг расширились. – Прошу прощения, я не подумал, что это прозвучало нетактично.

После такого ни в какие музеи уж точно идти не хотелось, и не только мне одной.

– Спасибо-спасибо-спасибо. – Морис обнял нас с Мией за плечи. – Мы с девочками пойдем отдохнем. Телепортация – такая утомительная штука, ну, ты понимаешь.

– Я не девочка, – буркнул Рэнди и поплелся за нами.

Мы оторвались от преследователей и скрылись в лабиринте аллей между корпусами. Кругом было так ухоженно, что даже спрятаться негде – ни одного лишнего куста. И голуби еще эти курлыкают, бесят. Я рассчитывала, что получится схорониться в таких же зарослях, где недавно наткнулась на Алину, но их ожидаемо не было, пришлось буквально садиться на корточки за углом, как гопникам. Только семок не хватало.

– Я есть хочу, – пожаловался Рэнди. – Моих запасов не хватит, надо же и обычной едой питаться, а ее нет!

Я попыталась как-то подобрать юбку, чтобы сесть, но она путалась в коленях. Да, леди из меня аховская…

– Может, это временное явление? – понадеялся Морис.

– Глянь на их рожи, – буркнула я. – Их, наверное, так постоянно кормят.