Рябиновая принцесса - Мэдисон Эль - Страница 6

Конечно, они будут так думать!

– А что думаешь ты?

Он свысока оценивающе посмотрел на меня.

– Это еще предстоит выяснить.

Я выдержала его изучающий взгляд, ответив тем же, и заметила, как высокомерный изгиб бровей сглаживается, сменяясь любопытством.

– Может, удастся прояснить этот вопрос, пока ты будешь показывать мне ваш чертог, – намекнула я. Все лучше, чем возвращаться в комнату и сидеть там наедине со своими мыслями. Он с подозрением склонил голову набок, но потом, вздохнув, сдался.

– Мне кажется, хуже не будет, ведь ты все равно найдешь выход из комнаты.

– Такой характер!

Я выжидающе протянула руку, а он неохотно подставил свой локоть и повел по коридору. Его мышцы под моими пальцами были, как натянутые канаты, держался он напряженно, как когда мы были в темнице, и мне было любопытно, расслабляется ли он вообще. Когда мы завернули за угол, я опешила. По сравнению с пустотой в других помещениях, этот зал казался настоящим музеем истории Сокэра. Я переводила взгляд с богато декорированных витринных шкафов на изящные портреты на стенах. Теодор остановился, чтобы я все рассмотрела, явно гордясь этой частью дома. Живое воплощение благопристойности, он указывал по пути на отдельные вещи, на инкрустированные бриллиантами и украшенные драгоценностями яйца в защитных стеклянных ящиках, статуи, изображающие главу того или иного клана. Флаги, под которыми на протяжении веков ходил клан Лося и на которых разные оттенки синего окружали расположенные в центре лосиные рога. Тут был даже громадный портрет, полагаю, королевской семьи, если, конечно, это не главы кланов в коронах и тиарах. Я вопросительно подняла брови, и Теодор объяснил.

– Пока наемный убийца не уничтожил всю династию, была монархия.

Он говорил, скорее, бесстрастно, чем печально, но челюсть у меня все равно отвисла. Со слов шпионов, которых родители посылали в Сокэр, я знала, что монархии там больше нет, но никогда не слышала такой версии событий.

– Поэтому теперь все разделились на кланы? – Я взглянула на него, нахмурив брови.

– Кланы существовали всегда.

У него была манера объяснять тоном, который говорил, что мне бы следовало об этом знать.

– Просто раньше они были объединены под властью короля. А теперь мы только и делаем, что воюем друг с другом за право на трон, который селяне все равно считают проклятым.

Он повернулся, чтобы отойти от портрета, и я попыталась завести менее серьезный разговор.

– А есть что-то, что селяне не считают проклятым?

– Ну, смотря у кого спрашивать, – ответил он сухо.

Лорд повел меня за угол по очередному коридору до двойных дверей, открывающихся наружу. Повинуясь его жесту, стражники по обеим сторонам проема ринулись их открывать. Мы вышли на террасу, и у меня отвисла челюсть.

Все это время мне казалось, что рядом горы. По правде говоря, я думала, что большая часть Сокэра гориста, сурова и неприветлива. Хотя я знала, что температуры здесь умеренные, воздух чист и тих, я не ожидала, что будет так красиво.

Чертог уютно расположился в широко раскинувшейся долине, на многие километры покрытой деревьями с осенними листьями всех цветов: от глубокого малинового до яркого, ослепительного желтого. Солнце садилось, отбрасывая на долину золотистое зарево, которое превращало листья в язычки пламени, танцующие на ветру. Я смотрела на видневшиеся вдалеке за деревьями горы. Это сбивало с толку – видеть эти зазубренные вершины с такого угла, зеркальным отражением того, какими они должны быть.

Всю свою жизнь я видела Масачские горы на западном горизонте, но с этой стороны они выглядели такими чужими и почему-то даже пугающими. Вдруг сердце ушло в пятки – я осознала, как далеко от дома. И что, возможно, никогда больше его не увижу.

Наша прогулка до ужина сопровождалась любезной беседой. Однако, когда мы подошли к обеденному залу, она быстро затухла, сменившись гнетущим молчанием, которое еще раз напомнило, насколько Сокэр отличается от моей родины. В Локланне шум за столом извещал о трапезе больше, чем витающие в воздухе аппетитные ароматы. Здесь же дело совершенно определенно обстояло иначе. Все места за столом были заняты, но никто не разговаривал. Никто без очереди не таскал булочки из хлебной корзины и не обсуждал, что случилось за день. Царили лишь тишина и ожидание.

– Принцесса Роуэн, как любезно с вашей стороны, что вы к нам присоединились, – объявил наконец Иро со своего места во главе стола, слова эхом прокатились по безмолвному залу.

Теодор покраснел от стыда, и я догадалась, что мы слишком замешкались.

– Это честь для меня! – невозмутимо ответила я, делая вид, что и не подозреваю о его недовольстве.

На щеках у него заходили желваки, а в зале снова повисла тревожная тишина.

Слева от Иро сидела красивая дама, одетая в платье, похожее на мое, только ее было синего, белого и серебристого цветов. По другую сторону от нее сидел Давин, и, встретившись с ним взглядом, не составило труда понять, что его тяжелая атмосфера удручает так же, как меня. Однако я промолчала. Тем временем лорд Теодор проводил меня к месту напротив Давина, а сам сел между мной и герцогом. Вельможа справа бросил на меня полный ужаса взгляд, к которым я уже начала привыкать, и на несколько сантиметров отодвинул свой стул. С некоторым раздражением я заметила, что дама в красном с другой стороны от Давина, не испытывала таких затруднений и кидала на него жеманные взгляды, а он отвечал ей тем же.

Как только мы все утихомирились, Иро поднял руку, и находившаяся в зале прислуга бросилась быстро и умело обслуживать сидевших за столом. Иро махнул рукой. Словно по сигналу тихо загудели разговоры, в основном на сокэрском.

– Познакомьтесь с моей женой, Инессой. – Господин Иро указал на сидевшую рядом с ним даму. Ее волосы были светлыми, как у Теодора, но брови имели гораздо более темный оттенок, нависая над глубоко посаженными карими глазами.

– Добро пожаловать! – Ее голос звучал любезно, но натянуто, и я задумалась, чем успела ее обидеть, или хватило лишь моего присутствия и волос. Одна из служанок встала у меня за спиной и налила ярко-красный суп. От тарелки поднимался острый и резкий запах, и я попыталась осторожно рассмотреть содержимое.

– Это борщ, – сообщил Теодор своим обычным высокомерным тоном. – Суп из свеклы.

У нас в Локланне растет свекла, но ее всегда подают только в салатах или в качестве гарнира, так что это блюдо было мне незнакомо. Опустив ложку в суп, я украдкой понюхала его, прежде чем попробовать, и немедленно пожалела об этом. На более близком расстоянии назойливый запах уксуса щипал глаза, и я попыталась проморгаться. За мной, казалось, наблюдал весь стол, так что я, отбросив сомнения, поднесла ложку к губам, отправила ее содержимое в рот. И чуть не выплюнула все обратно.

Во-первых, он был холодным. Почему? Зачем в середине осени подавать суп холодным? И как это получается, что вкус у него еще хуже, чем запах?

– Ммм, – протянула я, стараясь не морщиться от кислого послевкусия.

Быть может, это варево не было бы таким отвратительным, если бы я его не нюхала или если бы оно было теплым. А, может, оно всегда похоже на уксус с какой-то дрянью. Как бы то ни было, я чувствовала на себя взгляды и Иро, и его брата, словно моя реакция должна стать своего рода проверкой. Я не хотела показывать им, каким гадким оно мне показалось, поэтому, натянув на лицо маску беспристрастности, заставила себя еще раз зачерпнуть ложку и поднести ее ко рту.

– Нравится? – спросил герцог Иро, хотя по его лицу я понимала, что он отлично знает ответ.

– Это очень… – я остановилась, закашлявшись, а мерзкий суп, застряв в горле, грозил выплеснуться наружу.

– Вкусно! – с нарочитой вежливостью вклинился Давин, пока я не ляпнула что-нибудь некстати. – В Локланне такого не готовят.

Чему я очень рада!

Я с благодарностью взглянула на него, а у него дрогнули уголки губ. Иро пробормотал в ответ что-то уклончивое, и пристальные взгляды, похоже, отвернулись от меня, по крайней мере, на время.