Серебряный змей в корнях сосны - Дубинина Мария Александровна - Страница 11

– Может быть. Надо забрать ее с собой.

Кента наклеил на кости талисманы и осторожно убрал в мешочек. Предстояло еще объяснить ситуацию перепуганному семейству Сакума и обсудить между собой. Хизаши посматривал на мешочек и уже знал, что стоит спросить в первую очередь.

Глава семейства был уже немолодым мужчиной с потухшим взглядом, его супруга все еще не могла подняться с постели, с ней оставалась старшая из дочерей, а два сына сидели с отцом перед оммёдзи, которые были лишь на несколько весен старше.

– Нас прокляли? – первым делом спросил Сакума-старший. – Какой подлец это сделал?

– Дело не в проклятии, – мягко ответил Кента, незаметным жестом прося Хизаши пока не вмешиваться. – У вас красивый дом. Скажите, давно вы его построили?

– Дом? – растерялся Сакума. – Он достался мне от родителей, а тем от их родителей. Но по весне кое-что пришлось ремонтировать.

– Той же древесиной, что пошла на ограду для деревни? – спросил Хизаши.

– Что? Нет… Нет, мы срубили старое дерево на северной стороне.

– Мы?

Хизаши вопреки всем правилам приличия поднялся, повернулся к хозяину спиной и медленно прошелся по комнате, скользя пальцем по перегородкам. В этом жилище тоже не было дзасики-вараси, хранители дома ушли, бросили все, будто их прогнали или очень сильно напугали.

– Дерево было очень большое, – словно оправдываясь, ответил Сакума.

– Но не такое уж старое, – заметил Мадока, до этого напряженно молчавший.

– Деревенский глава сказал, что мы можем его использовать.

– И снова глава, – пробормотал Хизаши и потерял интерес к беседе. То, что надо, он уже понял, теперь пора было действовать.

– Мацумото! – яростно прошипел Мадока вслед Хизаши, а тот уже добрался до порога и быстро влез в как попало сброшенные гэта. И, что удивительно, вскоре он услышал позади топот шагов.

– Мацумото, ты свинья, – Мадока весь покраснел и с трудом держал себя в руках. – Нас впервые отправили на такое важное задание, а ты… Ты…

– Свинья? – подсказал Хизаши. – Для вежливых бесед у нас есть Куматани и Сасаки, к чему торчать там всем четверым?

– Потому что нельзя подрывать авторитет Дзисин!

Мадока все-таки поравнялся с Хизаши, схватил его за отворот кимоно и дернул на себя. Хизаши пришлось наклониться, чтобы Мадоке было удобно рычать ему прямо в лицо.

– Хочешь ударить? – оскалился Хизаши. – На что еще годится сын бывшего даймё.

Широкое лицо Мадоки угрожающе побагровело, и тут позади раздался голос Куматани.

– Я собираюсь закончить расследование, а вы можете продолжать ругаться, если это то, что у вас получается лучше всего.

Он, не останавливаясь, прошел мимо, за ним вприпрыжку проскакал Арата, при этом так низко опуская голову, словно хотел провалиться сквозь землю. Пальцы Мадоки разжались, и он, по-лошадиному фыркнув, пошел следом за ними. Хизаши такое отношение ничуть не смущало, он спокойно поправил одежду и, обмахиваясь веером, продолжил путь.

Деревня занимала не слишком большую площадь, но даже так заселена оказалась весьма скудно. Дома стояли далеко друг от друга, окруженные хозяйственными постройками. Между ними бегали чумазые дети, но даже их смех и громкие голоса не придавали Суцумэ жилой вид. Хизаши не нравилось это ощущение, он не знал источника беды, а группа соучеников только тормозила его. Он с раздражением закрыл веер и вдруг споткнулся.

Впереди чувствовалась энергия смерти. Смерти старой и страшной, успевшей сгуститься настолько, что легко могла породить злого духа. Собственно, она уже это сделала.

– Какой ужас, – выдохнул Сасаки и прикрыл нижнюю половину лица ладонями. Хизаши не стал над ним потешаться, вместо этого поступил похожим образом – спрятал лицо до самых глаз за раскрытым веером, так притаившееся зло будет иметь над ними меньше власти. У оммёдзи постарше были изготовленные по заказу ритуальные маски, ученики обходились тем, что имели.

– Она уходит под землю, – Куматани подошел ближе и опустился на одно колено, пачкая хакама в грязи. Заткнутая за пояс Има вздрогнула, заключенному в меч духу здесь не нравилось. – Надо проверить.

Он достал мешочек и ослабил тесемки. Хизаши нашел место почище и встал там, привалившись спиной к дереву. Куматани никогда не останавливался, даже если все летело к они в пасть, умудряясь не только не терять головы, но и оставаться возмутительно мягким и сопереживающим даже по отношению к тем, кого изгонял. Вот и сейчас он позволил руке вести их.

Хизаши подождал немного, а потом пошел за ними, пока не оказался напротив уродливого пня, похожего на старый зуб с обломанными краями. Внутри него была гниль и чернота, невидимая обычным людям. Чернильно-черные щупальца, сквозь которые просвечивали останки мертвого дерева, лезли наружу, оплетали пень, оскверняя все, к чему прикасались. Это не первый злой дух, родившийся из обиды, но Хизаши не оставляло чувство, что не все так очевидно. Кента произнес формулу активации и с силой впечатал бумажный талисман прямо в центр черноты. Бумажка вспыхнула слабым красным огнем и в мгновение ока истлела.

– Да ладно, – пробурчал Мадока. – Кто посылает учеников на борьбу с акумой?

– Ты так уверен, что это акума? – спросил Хизаши.

– Я не прогуливал занятия. Для злого духа темная энергия слишком сильна и не ослабла после ритуала Куматани, значит, это не злой дух и уж точно не какой-нибудь ёкай, потому что не имеет физического воплощения. А в иерархии существ, подлежащих изгнанию, следом за злыми духами идут мелкие демоны, акума. К тому же талисман сгорел красным огнем, но не слишком ярким. Какие еще нужны подтверждения?

Хизаши промолчал. Мадока мыслил не шире курицы, хоть и исправно посещал все занятия в Дзисин, ему бы и в голову не пришло подумать над вариантами, которые не озвучивали учителя в школе.

– Подождите, – остановил их Куматани. – Арата, тебе есть, что сказать?

А его вообще можно было не спрашивать, впрочем, Сасаки в любом случае замотал головой. Куматани выпрямился и закрепил рукава кимоно за спиной.

– Что ты собираешься делать? – спросил Мадока.

– Копать.

Хизаши одобрительно покивал, но от работы уклонился, устроившись на солнце и обмахиваясь веером, пока Кента и Мадока рылись в земле, потихоньку обнажая уродливые коричневые змеи корней. Когда мотыга рассекла один, из него вытекла дурно пахнущая гнилая кровь.

– Светлые ками! – Мадоку перекосило. – Что это такое?

Куматани продолжил копать, будто ничего необычного не происходило. Хизаши с любопытством посматривал на его широкую спину, сгибающуюся над зловещим пнем. До чего все-таки забавный человек этот Куматани Кента, похожий на молодое дерево, радующее взор и дарящее тень всем желающим, но внутри, Хизаши не сомневался, пряталось такое же гнилое черное нутро. Иначе не бывает.

Рука с веером замерла и снова плавно задвигалась, разгоняя горячий от влажных испарений воздух. Сладковатый запах зла – мертвые лилии и больная плоть – щекотал ноздри. Хизаши нахмурился и тут заметил, что Сасаки куда-то пропал. Только что топтался рядом, привычно бесполезный и тихий, и вот его нет. Хизаши поднялся с мягкой травы и проследил взглядом за удаляющейся щуплой фигурой Араты.

– А это уже любопытно, – сам себе сказал Хизаши и пошел за ним.

Северная окраина деревни была и вовсе не заселена, осталась только пара заброшенных хибар, оттого и деревья так разрослись. Сасаки двигался прямиком к забору, пока не уперся в него носом. Хизаши перестал скрываться и напугал беднягу до полусмерти.

– Что ты делаешь?

– Ай! – Арата подпрыгнул и вместо того, чтобы схватиться за меч, вскинул руки. – Мацумото-кун, это ты.

– Решил сбежать?

– Я… – Красноречие в очередной раз отказало Сасаки. – Что-то чувствую оттуда.

Он указал рукой за забор. Хизаши недоверчиво прищурился, потрогал грубо обтесанное дерево, присел на корточки и растер землю между пальцев. Рядом, ероша траву, проскользнула змейка и исчезла.

– Хорошо, – кивнул Хизаши, – давай сходим и проверим.