Мать-и-мачеха (СИ) - Соловьева Елена - Страница 19

На секунду у него мелькнула сладкая мысль, что Марья спешила к нему. Но ее расстроенное лицо говорило вовсе не о пламенной страсти. Марья выглядела обеспокоенной.

Владимир помог ей снять плащ, сапоги, и, пока она торопливо рассказывала о случившемся с Кренделем, успел разыскать полотенце, промокнуть им лицо и волосы женщины. Уже второй раз она оказывалась в его руках, взволнованная и смущенная. Наверное, предчувствие именно этого события не давало ему уснуть этой ночью. Он долго бесцельно слонялся по дому, как будто стал семейным призраком, а потом оказался в холле. И отпер дверь именно в тот момент, когда там оказалась Марья.

— Не волнуйся так, — утешающее проговорил он, скрывая собственное волнение. — Я попрошу кого-нибудь из девушек приготовить горячий чай, а пока сам найду подходящую ветеринарную клинику. Мы спасем Кренделя.

Марье очень не хотелось никого беспокоить, и она отказалась от чая. Пока Владимир искал клинику, она сидела на диванчике, то и дело поглядывая на ведущую на верхние этажи лестницу. Как будто чувствовала на себе чужой ненавидящий взгляд.

Пэтси действительно наблюдала за ней, затаившись, как хищница. Она буквально скрежетала зубами от бессильной злости. Но не могла вышвырнуть Марью из дома на виду у Владимира.

А он успел переодеться и вооружиться ключами от машины.

— Едем, — просто сообщил он. — Ближайшая круглосуточная ветклиника готова принять Кренделя и позаботиться о нем.

— Но… — попыталась было возразить Марья. Она не хотела так утруждать Владимира. Ехать куда-то среди ночи, да еще и в такую ужасную погоду. Но жизнь и здоровье Кренделя важнее предрассудков. Да и Павла… Дочка не переживет, если с ее щенком что-то случится. — Едем, конечно… Спасибо тебе.

Она улыбнулась Владимиру.

Ради одного этого воодушевленного взгляда он мог бы проделать многокилометровый путь пешком, невзирая на бури и ураганы.

— Папа! — На лестницу выпорхнула Глаша. Она была уже одета, обута, вот только не причесана, и рыжие волосы огненным флагом окружали ее обеспокоенное лицо. — Я поеду с вами!

Владимир изумленно приподнял бровь. Но когда дочь сбежала к нему, ловко поймал в объятия.

— Простите, что подслушала ваш разговор, — покаялась Глаша. — С Кренделем, правда, все будет в порядке? Он поправится?

— Непременно, — пообещал Владимир. — Но тебе лучше остаться дома.

— Не-е-е-ет! — настойчиво протянула девочка. – Разве смогу я уснуть, зная, что моему другу плохо? Пап, пожалуйста…

— Хорошо, — сдался Владимир. — Только возьми зонты, для себя и для Марьи. Идемте!

Дальше сидеть в засаде Пэтси не могла. Как была, в полупрозрачном пеньюаре и в маленьких домашних туфельках на каблучке, она торопливо выскочила на лестницу. Помахала Владимиру, привлекая его внимание.

— Я с вами! — объявила она.

— Это еще зачем?.. — ворчливо проговорила себе под нос Глаша.

При отце она не могла сказать, все что думала. А думала она также, как и ее подружка Павла. Наверняка «ведьма» во всем виновата. Она же возненавидела Кренделя с первого взгляда.

— А твоя аллергия? — напомнил Владимир. — Как ты поедешь в одной машине со щенком? Ты же потом вся будешь красная и начнешь чесаться.

Меньше всего Пэтси хотелось слышать о своих несовершенствах, да еще и в присутствии этой выскочки Марьи. Вот гадина, она любую ситуацию может обернуть себе в пользу. Как жаль, что этот проклятый щенок съел так мало отравленного бифштекса. Только укусил, а ведь должен был сожрать все до капли. Пэтси позаботилась о том, чтобы подсыпанное средство было безвкусным и почти не имело запаха. А этот щенок…

— Хорошо, останусь, — пролепетала она и игриво повела плечом, позволяя пеньюару распахнуться сильнее. — И буду ждать тебя в постели. Возвращайся поскорее.

Марья смущенно потупилась. Разумеется, она понимала, что Владимир не монах и уж точно не блюдет целибат. Но вот такой откровенный намек на близость между ним и невестой расстроил неимоверно. Пэтси красива и наверняка опытна в постели. Владимир, конечно же, хочет остаться с ней, а не тащиться четыре знает куда с чужой женщиной и больным щенком.

— Мы можем вызвать такси, — смущенно предложила Марья.

Но Владимир был настроен серьезно и решительно.

— Никаких такси, — предупредил он. — Я еду с вами. Я и Глаша.

Поступок Пэтси раздосадовал его. Что за манеры? Зачем вот так выставлять себя напоказ? Еще и при посторонних… Он хотел было извиниться перед Марьей, но это могло показаться слишком подозрительным. К тому же все были так обеспокоены состоянием Кренделя, что ни о чем другом сейчас думать не хотелось.

Малышу стало чуть лучше. Всю дорогу до клиники Паша и Глаша держали его на руках, а он благодарно посматривал на девочек глазками-бусинами и вяло махал хвостиком.

В клинике Кренделя сразу забрали на осмотр, профессиональные ветеринары пообещали, что приложат все усилия к тому, чтобы малыш поскорее поправился. А пока щенку оказывали первую помощь, остальной персонал с умилением наблюдал за четверкой обеспокоенных хозяев. Павла и Глаша держались за руки, а Владимир и Марья сидели по разным сторонам от девочек. И взрослые, и дети поддерживали друг друга так, как это могли делать только в дружной, любящей семье. Потому персоналу и подумалось, что перед ними отец с матерью и их девочки близнецы.

— Как он?.. — Владимир поднялся, когда из смотровой вышел врач.

— Вашему питомцу пришлось несладко, — последовал довольно строгий ответ. — Скажите, что он ел последним?

— К сожалению, я не знаю. — Владимир развел руками.

Врач скептически приподнял бровь.

— Вы не знаете, чем кормите ваше животное? Надо быть осмотрительнее.

— Простите, — вступилась Марья. — Это наш щенок. Владимир Семенович… Он наш сосед и подвез до вашей клиники. Что с Кренделем? Он действительно отравился?

— Боюсь, что так, — согласился врач, запуская одну руку в карман, а второй устало проводя по лицу. — Мы еще не определили, чем именно он отравился, но, если хотите, сделаем анализ. Одно могу сказать точно: будь доза чуть больше, и малыш не пережил бы ночь. Но ваш Крендель умный малыш, думаю, он сам почувствовал неладное и отказался от отравленного угощения.

— Так его… отравили? — охнула Павла, крепче сжимая руку подруги.

— Вполне может быть, — заметил врач.

— Это она, Пэтси!.. — со слезами на глазах объявила Глаша. — Только она могла сотворить такое.

— Тише, милая, — попытался успокоить дочь Владимир. — Не надо пустых обвинений. Садовники травили расплодившихся крыс, вполне может быть, что Крендель попробовал именно это.

— Он не стал бы есть отраву! — возразила Павла, вступаясь одновременно и за подругу, и за любимца. — Вы же слышали, Крендель умный мальчик.

— Думаю, нам всем надо успокоиться, — предложил Владимир, а сам нахмурился. У него тоже возникли нехорошие подозрения. Но он не хотел озвучивать их при детях. —Но я поговорю с Пэтси.

— Так она тебе и скажет правду, — раздосадовано заметила Глаша. — Говорю же, Пэтси ведьма!

Владимир покачал головой, а ветеринар едва слышно вздохнул.

— Если это действительно сделала Пэтси, то я сам выставлю ее из дома, — пообещал Владимир. — Но для начала поговорю, хорошо? И с ней, и с садовниками. Главное сейчас обезопасить территорию, чтобы эта история не повторилась.

— Главное, что с Кренделем все в порядке, — согласилась Марья.

Ветеринары оставили Кренделя в клинике, чтобы понаблюдать за ним. Павла и Глаша тут же объявили, что тоже остаются. Родителям пришлось непросто, но они смогли уговорить девочек отправиться домой.

— Возвращайтесь в машину, девочки, — обратился он сразу ко всем. — Я оплачу лечение и поедем.

— Вы не должны этого делать! — забеспокоилась Марья. Услуги ветклиники стоили немало, но ради маленького защитника она была готова пожертвовать последним рублем. — Крендель ведь наш питомец. И это мы должны были следить за ним.