Метаморф. Красный Робинзон (СИ) - Восточный Ставр - Страница 20

— И что это… — только начал я, как воздух сотряс громогласный рев, от которого в буквальном смысле дрожала земля. И монструозные шаги возобновились. Только теперь они сопровождались не только сторясанием нашего временного пристаница, да образованием фигурных трещин в сводах пещер. Нет. В этой раз при каждом ударе приходили в движение целые пласты земли.

Корни-колонны жалобно затрещали, словно их попробовали проверить «на разрыв». Но потолок залы ещё держался. Стены же зажили своей собственной жизнью. Я с удивлением наблюдал, как одна осыпалась мелкой кошкой, вдоль другой образовался продольный разлом, в котором она, поколебавшись, и рухнула. А стена напротив медленно, с противным скрежетом цепляющихся камней, поползла вверх. Чешуя на моем загривке встопорщилась, а по телу пробежал табун мурашек.

— Это что за *****? — просипел я, не узнавая собственный голос.

— Это, мой друг, магия земли и четвертый ранг, — а в голосе Алукарда на мгновение промелькнули фаталистические нотки, но он быстро собрался и заорал. — Ты чего расселся, остолоп! Хватай манатки и сваливаем! Живо!

В этот момент при очередном толчке завал, организованный нами ранее в одном из проходов, осыпался, исторгая из себя волну мелких истерично пищащих теросов. Мелочь, не разбирая дороги, ринулась в нашу сторону.

Твою ж мать! Сон в руку! Дружок ощерился зубастой пастью. Я же почти проигнорировал данную напасть, ринувшись собирать наши немногочисленные пожитки! Меня сейчас не эта мелюзга волновала (хотя хвост исправно кромсал проносящихся рядом монстриков, даже закидывая некоторых мне в пасть), а тот, кто ныне бушевал на поверхности и собирался словно в миксере взболтать весь ближайший земной массив…

Кстати, мелкие паршивцы, что раньше спали и видели, как бы добраться до нас и впиться своими острыми зубками в «комиссарское тело», источающее столь желанную для них ментальную энергию, сейчас словно прозрели, осознав, что в мире есть вещи и более важные, чем преследование «менталоносителей». Например, интенсивная работа ножками, что спасет тебя от участи быть раздавленным, или того хуже, перемолотым. Ведь вместо одной из стен залы, в которой я по чудовищной нерасторопности всё ещё находился, теперь можно было наблюдать бурлящий поток из земли и валунов. В такт громыханию гигантской твари всё это рывками взмывало вверх, прихватывая с собой и теросов (мелких и не очень).

Собственно, созерцание подобной картины стало для меня последней каплей: я без оглядки ринулся в один из туннелей (пока целых), находящийся в противоположной стороне от этой психоделической феерии.

И вовремя! В следующий миг корни-колонны не выдержали, и крыша «зала» пошла на взлет.

В голове сразу всплыл образ великана, вскрывающего банку с… малосольными огурчиками, чтобы как следует пообедать. Я таким вот огурчиком быть решительно не подписывался, так что, услышав, как сверху и (пока ещё) сзади раздался разочарованный рев, только прибавил газу, стараясь выжать из своего тела максимальную скорость передвижения по узким и извилистым норам…

Дружок, кстати, не отставал. Точнее, усвистал вперед, и не из страха (хотя и он присутствовал), а потому что я послал его на разведку.

— Срочно обновляй «Доспех мыслей»! — гаркнул Алукард, когда кусок туннеля, который мы только что преодолели, резко взмыл вверх. — Эта тварь явно нас чувствует! Четвертые ранги нередко обладают высоким восприятием, а этот, похоже, ещё и через магию в земле ориентируется… Так что если мы не затеряемся, то скоро окажемся у него в желудке.

Вот как можно описать следующие минуты? часы? Что ещё бывает?(если честно, я в этот момент очень плохо ориентировался во времени)?

Мы бежали на четвереньках, ползли, гребли и копали, порой буквально спрыгивая вниз с взлетающих ввысь глыб земли. Дружок пару раз спасал нас от попадания в тупики, за спиной всё громыхало, ерзало, скрипело и раскалывалось. Сопровождалось это жалобными визгами и писками при перемалывании очередной твари, которая надеялась, что закопавшись поглубже, она обретет некую иллюзию безопасности (последнее описание вполне и мне подходит).

Казалось, со всех сторон нас настигал азартный рев и неумолимые «шаги», под которые и совершался местный апокалипсис.

Зато такие условия очень способствовали саморазвитию… Я криво усмехнулся… Работаю прям «по бразильской системе».

Не испытывая ни малейшего желания столкнуться с устроившим всё это монстром лицом к лицу (хотя, скорее тут будет уместнее сказать «телом к пасти»), я в весьма скромные сроки освоил этот треклятый Доспех. Теперь, наверное, смогу накладывать его даже если разбудят посреди ночи, после недельного недосыпа. Да и поддерживать его в движении оказалось не так и сложно. Правда, качество процесса было не таким уж и выдающимся, но тут в дело вступал Алукард.

— Что-то становится всё теснее и теснее. Похоже, хомяки прокладывали этот туннель до того как раскабанели, — отметил фамильяр, наблюдая за тем, как мне приходится натуральной змеей проталкивать себя по узкому проходу. Дружок, кстати, пошел другим путем. Если я почти отказался от лап в пользу возможности ползти максимально быстро, то он обратился в натуральную таксу-многоножку, развивая при этом совершенно невероятную скорость (у меня так точно не получится — я просто запутаюсь в таком количестве конечностей).

— Зато, свернув сюда, мы смогли немного оторваться! — пропыхтел я, проталкивая себя дальше.

Нет, четырехранговый гад всё ещё преследовал нас, продолжая бесноваться в паре сотен метров позади. Но это было гораздо лучше, чем рисковать каждый следующий шаг взлететь в воздух, словно муравей, которого вместе с его норами выкопал лопатой старательный дачник.

— Я бы на твоем месте не расслаблялся. Любой тупик — и мы вмиг теряем нашу фору, упорства этой твари похоже не занимать, и она с радостью воспользуется нашей оплошностью.

«Его бы старание, да в мирное русло! — подумал я. — Страшно представить, какие посевные площади можно вспахать, обладая одним таким зверем. А интересно. Он много жрет?»

— Не отвлекайся, — щелкнул меня по лбу щупальцем Алукард, отгоняя шальные мысли.

— Угу! Точно, — я прибавил ходу, наблюдая как по проходу, в котором я полз, побежали подозрительные трещины.

Вообще, от подобных приключений у кого угодно разовьется клаустрофобия, и проснется набожность. А я не такое уж исключения из правил, ускоряясь, я стал перебирать в памяти Богов, что были бы полезны в подобной ситуации. Христос — немного не его профиль. Аид? Ну, ближе. Но там загробный мир. Он, конечно, тоже «подземный», но есть нюанс…

Да и вообще, вряд ли какие молитвы помогут в случае, если свод туннеля обрушится, раздавив меня в лепешку.

— Ну, если смотреть объективно, мы от такого не умрем, — отметил Алукард. — Даже если нас действительно в блин раскатает.

— И что? Что-то я не вижу большой разницы: отправиться в пасть целым куском или в качестве отбивной.

— Ну, чисто теоретически, мы выживем и в такой ситуации. Если тебя проглотят, желательно только избежать переваривания… Поищешь «запасной выход». А если мы обращение попробуем? Что? — возмутился фамильяр, словно напоровшись на моё возмущенное молчание, — я просто рассматриваю все варианты! Тем более, это был бы такой эксперимент!

— В задницу такие проверки с экспериментами! — буркнул я, отращивая дополнительные конечности для более эффективного загребания…

— А неплохо всё таки эти хомяки расстарались! — восхитился Алукард после непродолжительного молчания. — Вполне возможно, их лазы оплетают всю долину и окружающие её предгорья.

Про предгорья он не зря упомянул. За последнее время каменистость почвы резко усилилась. Нет, нам и раньше частенько попадались различные валуны, выглядывающие из стен то тут, то там, но сейчас их количество возросло радикально. Теперь ходы не натыкались изредка на волуны, а лавировали между ними…

— Ты мне лучше скажи, что ты чувствуешь? Это гад наконец-то выдохся? Долбиться через камень быстрее того монстра я точно не смогу…