Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ) - "Razorhead51" - Страница 107

Так на полуразрушенной детской площадке она наткнулась на группу мальчишек, доламывающих качели.

— Что, мозгов на большее, чем только ломать общественное имущество, у вас не хватает? — спросила она, сама не веря в то, что решилась первой заговорить с незнакомцами, еще и в таком тоне. Взрослые словечки сами пришли ей на ум, от чего она почувствовала себя старше и увереннее. Из толпы вышел низенький пухленький паренек, по его виду сразу стало понятно, что именно он и является главарем этой маленькой банды.

— А тебе-то что, малявка? Ты кто вообще такая? — спросил коротышка, его рост был даже ниже, чем у самой девочки.

— Кто надо, — заявила она, вздернув нос повыше. Бегать если что она умела отлично, да и на карате иногда ходила, когда прогуливала народные танцы.

— Иди отсюда, подобру-поздорову, или мало тебе не покажется! — паренек подходил еще ближе, а его друзья противно захихикали и стали медленным шагом окружать девчонку, чтобы та не смогла сбежать, если такое и задумала.

— Глядите на нее, какая-то шмакодявка из города смеет нас учить!

— Сам ты шмакодявка! — слишком по-девчачьи крикнула она Димке Смолину. Он с братом уже состоял в деревенской “банде” Женьки.

— А что у нее с глазами, видали?! Инопланетянка!— крикнул последний, и все подошли ближе посмотреть. — Парни, — гордо позвал он своих друзей-девятилеток, — там недалеко внизу оврага крапива растет, скинем ее туда!

— Сначала догони! — ответила Мирослава, не желая сдаваться. Какие-то мальчишки, подумаешь! Сердце стучало быстро, но адреналин уже давал о себе знать. Поэтому, когда Володя попытался схватить ее висевшую через плечо вязаную сумочку и потянуть девчонку на себя, она просто пнула ногой в босоножке по колену задиры.

— Ой-й-й! — взвыл мальчишка, хватаясь за ногу, а Мирослава рванула в другую сторону. — Хватайте ее!

Мальчишка, хромая, бежал сломя голову с друзьями за беглянкой.

— Эй, Вовка, бегите с Димкой с той стороны, вдруг она решит свернуть! — крикнул мальчик друзьям, и двое парнишек отделились, оббегая улочку слева, срезая путь через старенькие усадьбы.

Мирослава бежала так, что казалось, если она сейчас вдруг оступится, то кувыркаться ей по гравийной дороге с десяток метров. Она пробежала между двумя сараями и оказалась у покосившегося дома с высоченным сплошным забором. Здесь был тупик. Подергав ручку чужой калитки, маленькая девчонка запаниковала. Было заперто.

— Что? Далеко убежала, шмакодявка? — задыхаясь, спросил догнавший ее мальчишка. Он часто дышал и опирался ладонями о колени, однако прямо смотрел на свою новую знакомую, чуть над ней посмеиваясь. Остальные его друзья еще не подоспели.

— Ел бы ты поменьше булочек, — ответила девочка, глядя, как пухляш не может отдышаться, хотя и бежали они всего несколько минут. Ее же дыхание уже пришло в норму, и она пыталась судорожно сообразить, как поступить. Не успел парнишка ответить, как из-под забора, где в земле был прорыт подкоп, высунулась морда собаки. Она громко и точно недружелюбно зарычала и протиснула туловище в подкоп, помогая себе задними лапами.

Мальчишка чертыхнулся и сделал пару шагов назад, а Мирослава, завизжав во всю мощь, рванула со всех ног обратно на гравийную дорогу. Теперь уже они вдвоем бежали по улице, поднимая за собой пыль. Сзади послышался лай собак, и дети обернулись. Из-под забора вылезли сразу две сторожевые, быстро взяв след и помчавшись за убегающими.

— Бежим! — спохватился мальчишка и вдруг схватил Мирославу за руку. Они помчались по улице, минуя край деревни и, перепрыгивая глубокую канаву, побежали сквозь пшеничные поля.

Дыхание подводило, силы кончались, а ноги уже путались, когда собаки неслись во весь опор за детьми, раззадоривая своим громким лаем и соседских собак, сидящих на цепи. Те, в свою очередь, за компанию подвывали, вскакивали на будки и опирались лапами о штакетниковые заборы.

Недалеко росли тополя, и Мирослава понадеялась, что там они смогут хотя бы взобраться на деревья, а там, гляди, собаки устанут их сторожить и убегут. Но ее надеждам не суждено было сбыться.

Мальчишка бежал наравне с ней, сильно размахивая пухлыми плечами и длинными руками. Он постоянно оглядывался на собак, пока в какой-то момент не понял, что их разделяет не больше пятнадцати метров. Когда они добежали до тонкой линии высоких тополей, мальчишка чертыхнулся.

Овраг! Как же он мог забыть!

Перед ними в низине расположился тот самый овраг с крапивой, в который он грозился скинуть нахалку. Не сумев вовремя остановиться и размахивая руками, попытался удержать соскальзывающую вниз девчонку, но в итоге не удержал ни ее, ни себя.

Так они и подружились. В ожогах от крапивы, рыдая от боли и смеясь от нелепости ситуации, дети вернулись в деревню уже лучшими друзьями, посчитавшими, что их дружба прошла посвящение ссорой, собаками и крапивой. Словно преодолела огонь, воду и медные трубы.

ᛣᛉ

Яромир, вытерев лицо рукавом, подошел ближе и протянул все еще влажную ладонь Жене, вырвав тем самым Мирославу из воспоминаний.

— Княже, вам поклон! — сварожич театрально склонился перед Полоцким, на что тот недовольно скривился. Ему вообще Тихомиров казался чересчур позитивным. Яромиру позитива сполна хватало и от Вершинина с Третьяковым, поэтому еще один шутник никак не вписывался в его ближайшее окружение.

— Тихомиров, успокойся, — протиснулась к парням Мирослава и повисла у него на шее, обхватив ее одной рукой. Тот легонько стукнул пальцем ее по носу, и она зажмурилась, улыбаясь.

Яромир отвернулся и отошел к загону, где рядом стояла София, не спускавшая глаз с Жени. Он приготовился к тому, что Мирская начнет болтать без умолку, но она молчала, смотря в сторону. Что ж, так-то оно и к лучшему.

— Ну как, приносили требы Велесу? — спросил Женька, когда Никифор пригласил всех на чай.

— Да, разводили высоченный костер, — отозвалась Мирослава, надкусывая свежеиспеченный калач, сидя прям на загоне у пустого стойла.

— Где жгли? — спросил Тихомиров всезнающим тоном, от которого у Яромира свело челюсть.

— Да тут, недалеко, на перекрестке, — махнул рукой Никита, наливший себе чай из самовара.

— Не повезло, мы вот в этом году к погосту ходили, туда требы носили.

— Здесь и погост есть? — спросила изумленная Астра, чуть приоткрыв рот. Тихомиров важно кивнул, а Мирослава в очередной раз удивилась необъятности просторов Подгорья.

На следующий день вся школа пекла пироги с луком, так как наступил четвертый день малых Велесовых святок — «лукавый» Велес. Считалось, что лук помогает от простуды, а также это было напоминанием, что Бог хитер и лукав, и не надо забывать об этом.

Мирослава отнесла пироги к тому самому пеньку у кромки Заколдованной Пущи, где всегда оставляла гостинцы лешему Онисиму. Давно она не навещала их с Избушкой, но времени совсем не было, да и холодно было — жуть.

На следующий день, обозначенный «серповидцем», все парни отправлялись в кузницы, проверяли серпы перед летним сезоном. Заодно затачивали ножи, косы и кинжалы, которыми школьники пользовались на уроках Зельеделия и отвароведения. Велес считается проводником живых в мире мертвых, дитем Нави, поэтому серп и коса — его атрибуты, а они должны всегда находиться в порядке.

В день «житного деда» школьники плели лапти, которые не имели никакого практического значения, скорее служили историческим напоминанием и данью традициям. Мирослава, кое-как справившись со своими лаптями, которые пришлось плести совсем по другой схеме, снова сбегала к пеньку и положила на него лапти. Будет в чем Онисиму в избушке ходить, лапы мерзнуть не будут! Пирог с пенька пропал, и она понадеялась, что это не звери его стащили, а успел забрать да полакомиться гостинцем вдоволь сам леший.

В день «зимобора», когда погода играла с природой злую шутку — днем было так тепло, что стаяла большая часть снега, а к вечеру ударил сильный мороз, превратив дорожки и тропинки в ледяной каток. Мирослава и друзья снова пришли в коровник, но внутри было как-то тихо и приглушен свет. Коровы тихонько замычали, когда увидели вошедших.