Тамо далеко (1941) (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 42

— Новые ложа сделать сможешь?

— Какие?

— А вот, — я прямо на пыльном полу нарисовал подобранным прутиком чертежик, — без приклада, с пистолетной рукояткой, и ствол еще обрезать.

— Не дам ружье портить! — взвился дед.

— Не портить, а придать ему новое качество! — воздел я палец вверх.

— Он же перезаряжаться перестанет!

Блин, совсем упустил — там ведь вся автоматика точно рассчитана, на вес, динамику и все такое прочее…

— А если пружины поменять?

— Подбирать надо. Но к чему тебе ружье без ствола?

— Картечью в упор человека снесет?

— Ну, — задумался дед, — снесет, но и все, пожалуй.

— А штурмовикам больше и не надо. Нам в зданиях нужно короткое, убойное и многозарядное. Тренч-ган, как у американцев в 1918-м.

Ну и в качестве пряника выудил и вложил ему в руку соверен, и крикнул Луку, который не мог копать по причине ранения и озадачил его личной ответственностью за браунинги.

Дед все зависал над рисуночком, но это не последняя задача, я в него впился и не отпущу, пока он мне желаемое не выдаст:

— Глушитель можешь сделать?

Франьо тем временем нащупал расческу и пытался привести волосы в подобие порядка:

— Глушитель? Так он долго не протянет, выстрелов десять, много двадцать.

— Да нам больше и не надо! Пусть десять, это же десять часовых!

— А потом что?

— А потом новый поставим!

Дед хмыкнул:

— Не, я так не люблю. Надо как следует, чтобы навсегда…

Но я перебил этого перфекциониста:

— Ты, дед, забудь про навсегда, у нас тут война. Даже хреновый глушитель спасет десяток партизан. А два глушителя спасут два десятка, понял?

— Ну, если так, то можно. Только претензий не приму.

— Вот и ладно. А ложи по мерке можешь?

— Под стрелка? Могу, чего же не мочь. Под тебя делать будем?

— Не, вот под него, — я показал на крутившегося рядом Марко, — а то ему с разложенным прикладом рук не хватает.

Дед скептически оглядел автомат на шее младшего, задумался и взъерошил только что причесанные волосы пятерней:

— Надо попробовать.

— Если получится, надо будет под всех наших оружие подгонять, чтоб удобно было.

— Ну, газда, ты задачи ставишь! Тут одному не справиться, тут помощник нужен, человек толковый, надо в фабричную канцелярию идти…

— Так пошли, чего сидим!

В заводской конторе дым стоял коромыслом и не только по причине бомбежки — в целях противовоздушной обороны завод растаскивали на пять площадок, а особо ценное оборудование вообще собирались поставить в подвалах городского Нацбанка. Черт его знает, как они там работать собираются, но инженерам видней.

Договаривался на бегу, с меня потребовали приказ Верховного штаба и обеспечение Франьо материалами, питанием и оплатой. Вот не было у бабы хлопот…

С едой, во всяком случае на ближайшие несколько часов, решилось само собой — когда я, крепко держа Франьо за рукав, вернулся проверить, что там делают штурмовики и раздать новые задания, Живка раздавала лепешки с начинкой. Чесно говоря, я даже не понял, с чем, заглотил одним махом, до того жрать хотелось.

Инструктора мои вроде сами разобрались, что дальше, оружейник ожесточенно скребся от осевшей на нем кирпичной пыли, ну я его и ухватил с собой в Верховный штаб. И о потребностях скажет и, чем черт не шутит, помоется, штаб-то под себя почти всю гостиницу занял.

Охраняли ее в два кольца, первое еще на подходах отсекало «посторонних», а второе не пускало внутрь. Так и ждали снаружи, в компании еще человек пятнадцати просителей, нещадно дымивших папиросами. Пока я изучал намалеванный на стене напротив лозунг «Живео непобедимый Советский Союз» и думал, что вот как раз сейчас под Москвой хреновей всего, скрипнули тормоза, из подъехавшего авто выбрался высокий, под метр восемьдесят, с когда-то круглым, но исхудавшим и обострившимся лицом штабной в форме и с пистолетом на поясе. Он мельком оглядел собравшихся и сделал шаг в гостиницу, но остановился, повернулся и уже внимательней посмотрел на меня:

— Владо?

Вот это номер! Раньше я этого мужика не встречал и даже не представлял, откуда он меня знает.

— Мне про тебя Лола рассказывал, пойдем!

— Я не один, — показал я на Франьо.

— Это кто?

— Мастер-оружейник с фабрики, у нас дело к штабу.

— Пошли.

Охрана расступилась и через минуту мы оказались в бывшей конторе управляющего гостиницей, где ныне сидел за столом Иво. Как я уже знал — он же Лола, он же Рибар, член Верховного штаба и главный комсомолец Югославии.

Замотанный, с красными от недосыпа глазами Иво познакомил нас с приведшим коллегой, Лекой Марко, тоже членом Верховного штаба. А тот порылся в ящиках соседнего стола, выудил лист бумаги и подал мне.

Да уж, никогда не думал, что популярность может быть настолько пугающа — немецкая ориентировка и на ней красовалась без сомнений моя фотография.

— Ничего не хочешь рассказать? — спросил Лека, усаживаясь на стул.

В ответ я показал глазами на Франьо:

— Товарищу надо бы помыться.

— Сейчас организуем.

За полчаса я успел изложить все свои приключения, начиная с корпуса — дунайскую переправу, кирдык разведгруппе, погром посольства, попытку смыться через Боснию, вывод беженцев, разгром егерей и все остальное. Иво и Лека переглядывались, хмыкали, переспрашивали и проникались. Герой немеряный, чего уж там. Или юнак по местному. Орел, только из тех, что деревья клюют.

Но и пользу я извлек, когда плавно перешел к потребностям штурмовиков, сразу за порог не прогнали, а просмотрели список и обещали к утру утвердить. Просветили меня и о положении дел, немцы, судя по всему, начали на партизанские районы серьезное наступление. Валевский отряд понемногу вышибают из Мачвы, региона вокруг той самой Крупани, Шабац уже сдан, так что штаб очень своевременно переехал.

Помытого Франьо с благими вестями отпустили трудиться над моими заказами, а меня оставили и запихнули ждать решения в зальчик, где располагалась охрана. Народ там дрых вповалку, кто на полу, кто на сдвинутых стульях, приходили и уходили смены, командиры выкликали своих бойцов, словом, обычная военная кутерьма. Я уж собрался придавить до утра, как услышал разговор в углу:

— Красотка, — говоривший даже причмокнул. — Из городских, образованная.

— Да, хороша баба, фигуристая, в соку…

— И не говори, глаза что чернослив! Королевна! Не глядит на нашего брата, даже бровью не ведет.

— А что ее оттуда не выселили?

— Говорят, она жена большого начальника у четников, ссориться не хотят.

— Что-то я не видел такого…

— Завтра приедет, — протянул рассказчик. — Зря только мечтаем, спать давай.

Динар против ста, это они о Верице. Выходит, у меня сегодня последний шанс перед приездом Слободанчика, но как? Если в королевском номере проживает товарищ Тито, то хрен меня на этаж пропустят, остается один путь, по стеночке.

Вышел на улицу типа подышать, ночь уже, черная, балканская, только луна, падла такая, почти полная. Солнышко, блин, воровское. Ну да делать нечего — отошел за угол, прикинул, где нужный балкон, шагнул в черную тень под стенкой и полез. Первый этаж вообще рустованный, считай, готовая лестница, дальше тоже всяких выступов-карнизиков хватает, лишь бы они не осыпались под нагрузкой.

Добрался до второго этажа и уже полез на третий, как в переулочке раздались мерные шаги кованых сапог или ботинок — человек пять, не иначе, патруль вывернул. А я такой красивый как раз в лунном свете, черной мухой на белой стене. Пальнут ведь, а только потом разбираться будут до чего бабы мужиков доводят!

Тень только под балкончиком, но там держаться можно лишь в распор, ну я и рискнул — в крайнем случае обрушусь на балкон второго этажа, тут метра три, не больше, выживу.

Сколько я там висел, как ниндзя хренов, не скажу, но патруль наконец прошел мимо и скрылся за углом. Как я дрожащими руками и ногами карабкался дальше, тоже не скажу, сил хватило только поскрестись в стекло двери и надеятся, что балконом не ошибся.