Открывашка и пробой (СИ) - Смолин Павел - Страница 37

Точно! Там — хорошо, спокойно и безопасно! Ноги словно сами нашли нужное направление, и я едва удержал равновесие, ввалившись в тамбур. Геннадий Петрович, не отпуская руки, толкнул меня в спину и втянул в тамбур наших — Игорь и Юра в свободных от ладоней друг друга руках держали лапы ошалело трясущих головами, слепо таращащихся в темноту, волков.

— Спокойно! — скомандовал Геннадий Петрович. — Идем дальше! — это уже мне.

И снова шаг словно на автомате.

Оказавшись на поляне, волки осмотрелись и начали трансформироваться. Когда-то я смотрел ужастик про оборотней, там этот процесс сопровождался клоками шерсти, болезненным воем, треском мышц и обильным кровотечением, но здесь ничего такого не произошло: шерсть спокойно втянулась в кожу, спины распрямились, челюсти уменьшились до нормального размера, и через пару секунд на травке сидели двое на зависть мускулистых, покрытых почти не кровоточащими порезами, царапинами и укусами, рослых блондинов — ночного света определись цвет волос вполне хватало.

— Откуда? — спросил их Геннадий Петрович.

— I don’t understand, — покачал головой левый.

— Who are you? — спросил в ответ правый.

— Андрей? — посмотрел на меня физрук, мягко высвободил сжимаемую мной изо всех сил ладонь и тихонько спросил. — Испугался?

— Нет! — аж подпрыгнул я. — Мне-то чего бояться? Ну жуки, ну стрельба! Да я и не такое виде… — в горле встал ком, я закашлялся и рухнул на четвереньки.

Трясущиеся руки подкосились, и только схвативший меня за предплечье Геннадий Петрович не дал рухнуть на землю.

— What a f***k is going on here? — словно издалека донеслось раздраженно-недоуменное.

— Андрей, все хорошо, просто у тебя шок, — монотонно забубнил Геннадий Петрович. — Это нормально, первый раз у всех так, ты еще молодец — вон, штаны новые не обоссал. А попал-то прямо в пекло, без подготовки, без инструктажей, без брони и безоружный, — вздернув меня на ноги, он широко улыбнулся, показав белеющие в ночи зубы, и свободной рукой хлопнул меня по бицепсу. — Мужик!

— Мужик! — эхом отозвался Игорь.

— Из самой жопы нас вытащил! — а это Юра.

— Я первый раз с жуками еще обычным человеком воевал, в армии, — подключился Вадим. — Обосрался, прикинь? И вот вообще н***я не стыдно — у нас все, кроме лейтенанта тогда обосрались.

Икнув, я втянул воздух и начал ржать, трясясь всем телом, пуская слезы и сопли и что-то неразборчиво даже для самого себя приговаривая.

— Хорош! — гаркнул Геннадий Петрович. — Сюда все, шмотки запасные этим двоим! А завтра попойку устроим, в честь нашего Андрея!

— Не надо! — сдавленно хрюкнул я. — Завтра же у Светы день рождения.

— Пришел в себя? — совсем другим, привычно-спокойным тоном спросил физрук.

— Пришел, — кивнул я, снял его руку с предплечья и спросил голых мужиков. — Америка?

— Америка! — радостно закивал правый.

— Американцы, — перевел я для остальных. — Че спросить?

— Спроси, откуда мы их забрали, и что они там делали, — ответил Геннадий Петрович.

Я спросил, и правый быстро, с мешающим разобрать суть характерным «техасско-деревенским» акцентом, затараторил.

— Помедленнее, пожалуйста, — попросил я. — И попроще.

Кивнув, он начал рассказывать медленнее и проще. Пока он говорил, на полянку успели выбраться наши и выдать мужикам камуфлированные штаны, зеленые футболки и фляжку с водой, к которой сразу же припал левый.

— Три часа назад в двадцати трех километрах от Сент-Луиса открылось окно, наше подразделение оказалось ближайшим. Какая-то сука в штабе решила, что нас хватит. Когда мы зачистили первую группу жуков, из окна полезла следующая — я насчитал больше сотни. Чтобы не попасть в окружение, мы начали отступать. Когда в живых остались только мы с братом, командование приняло решение ударить ракетами. Я на такое дерьмо не подписывался! Какого черта в штаб набирают идиотов? Если бы не вы, нам бы пришел конец. Я — ваш должник, парни. Но кто вы? Очень много матерится, — добавил я «от себя».

— А кто бы на их месте не матерился? — не стал осуждать физрук. — Переводи обратно. Вы — в России, в Сибири. Меня зовут Гена, я — командир сводного отряда… Не успеваешь? — заметил мою заминку.

— Не знаю, как перевести «сводный отряд», — признался я.

— Раша! — схватился за голову правый. — Ви а факд!

— Держи себя в руках, Джим! — рявкнул на него правый. — Сорри, продолжайте. — Это нам.

— Правый очень расстроился, что попал в Россию, а левый его успокоил, — перевел я для Геннадия Петровича.

— Переводи как сможешь, только чтобы понятно было, что мы — не регулярная армия, — велел тот.

— Мы — деревенское ополчение, — подобрал я слова. — Не армия, — добавил на всякий случай. — Оборотни. Не будете создавать проблем — мы вас не тронем. Но если попадете в руки правительства — вам конец.

— Факин коммис! — простонал правый.

— Грёбаные коммуняки, — мстительно перевел я, но, будучи отходчивым парнем, перевел и слова левого. — Мы не будем создавать проблем, мистер Гена.

— Посовещаться надо, — взял паузу Геннадий Петрович.

Я перевел, и оборотни сбились в кучку. Нет, ничего не слышу. Шептались и американцы — этих тоже не слышно. Поняв, что у меня трясутся ноги, я уселся на траву и спрятал лицо в ладонях. Плакать не хотелось, смеяться — тем более. Такое чувство, что все эмоции куда-то исчезли, спрятавшись под толстым слоем жалости к себе. За что мне это все? Я что, худший человек в мире? Где я так оступился, что меня сослали сюда? Разве я это заслужил? Я просто хочу жить нормально! Почему у меня отобрали эту возможность? Вот бы вернуться на три дня назад и не ходить в долбанный пробой! Спал бы сейчас спокойно в доме у бабы Зины, горя не знал!

— Андрей, ты в порядке? — заметил неладное Геннадий Петрович.

В порядке! Оставьте вы меня уже в покое!

— Нормально, — буркнул я. — Переводить?

— Нет еще, сейчас староста придет, отдыхай пока, — разрешил он.

Подавив истерический смешок — раньше я привратником работал, а теперь вот еще обязанности переводчика добавились! Карьерный рост очевиден! — я поднялся на ноги и сходил до ручья, умыв лицо ледяной водой. Почему вместо вот этого убожества мне не выдали перемотку времени, заодно оставив в прошлом мире? Вот уж всем способностям способность! Выброшенный кулак правой руки глухо вошел в грязь и нашел там острый камень, воткнувшийся между костяшек среднего и безымянного пальцев. Больно, блин! Зашипев, умыл руки в ручье и сунул саднящую ранку в рот. Ощутив солено-железный вкус, внезапно успокоился. Чего уж теперь — если судьба определила меня вот сюда, снабдив нелепейшей во вселенной способностью, значит так надо. Зачем и кому — даже не представляю, но рано или поздно обязательно выясню. Путь домой? Хрена с два — мой билет, я почему-то в этом абсолютно уверен, был в один конец. Ощутив, как с души свалился огромный камень, я поднялся с корточек на ноги и пошел обратно к оборотням.

Ненавижу этот мир, но другого у меня все равно нет.

Совещались оборотни долго, а еще дольше разговаривали с американцами, узнав немало интересных для меня и подтвердивших рассказы средств массовой информации для остальных фактов:

— Как только появляются способности, оборотней забирают в центр подготовки, — вещал «правый», которого звали Билл. — Там нас разбивают на юниты… — подумав, я подобрал перевод. — Тактические группы. Мы называем их «стаями». Стая — это все равно что семья, потому что из Центра выпускают только на боевые задания, а потом возвращают обратно. Мы с Джимом с пяти лет в центре — всю жизнь. Я и читать-то с трудом умею, учат кое-как, лишь бы учебники по тактике и инструкции к спецсредствам читать могли. Тренировки по двенадцать часов, но кормят отлично, четыре раза в день. В случае успешно выполненного боевого задания привозят виски, проституток и дают три дня отдохнуть.

Оборотни гоготнули, и американцы приободрились — «факинг коммис» наконец-то перестали изображать хладнокровие.