Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина - Страница 82

– Хорошая. – Сиу постучал ею по камню. – Кость ломать можно.

– Ее используют для опоры, – заметила Эва. – Это Виктория, моя сестра… не помню, знакомы ли вы.

Сиу хмыкнул и сказал:

– Ведьма. Сильная. Только замороченная.

Значит, Эва права?! Те сны, которые Виктория видит, они не просто так!

– Послушай. – Она подхватила мальчишку под руку. Тот дернулся, но успокоился быстро. – А ты, если видишь морок этот, – ты можешь сделать что-то, чтобы она… ну, перестала быть замороченной?

В конце концов, во всех романах сиу не только жутко кровожадные, но еще обладают очень тайным знанием. Конечно, ее сопровождающий молод, но… тоже ведь сиу!

А вдруг…

– Смотреть надо, – важно ответил мальчишка и огляделся. – Не тут. Шаман придет. Ругать станет.

– А… где он?

Сиу поглядел на Эву с сомнением.

– Просто так спросила.

– Уехать. Большой маг болеть сильно. Тут. – Он положил руку на грудь. – Темный.

– Ты про Диксона? Мне Тори говорила, что у него тьма внутри. Проклятье вроде бы. И она не уверена, что сможет забрать, как у того, который в подвале… Да и с ним ведь не получилось. И проклятье она вытянула, и душу мы принесли, а он все спит и спит.

Эва вздохнула.

От этого тоже было грустно, будто в том, что случилось, есть и ее вина.

– Душа. Тело. – Сиу сплел пальцы обеих рук, причем ухитрившись не выпустить трости. А потом развел. – Разорвать. И даже если вернуть, то вот.

Пальцы слегка касались друг друга.

– Надо, чтобы опять. Вместе. Долго.

– И как это сделать?

– Не знать. Время? Если корни расти, то расти. Внутрь. Чтобы вернуть тело.

– Корни души? То есть душа в теле, но пока не может управлять им? – предположила Эва. Мальчишка подумал и кивнул. Значит, у них все же получилось. Хоть что-то хорошее. – И как долго?

Сиу пожал плечами.

Понятно.

Не знает.

– Но… есть шансы?

Важный кивок.

Все-таки он забавный. И старается казаться взрослым. И… и Эва перед ним виновата. Ни разу не заглянула, не навестила, не…

– Прости, пожалуйста, – сказала она со вздохом. – Мы… то есть я… Я должна была помочь тебе.

– Чем?

– Не знаю. Просто ты тут один. Эдди, конечно, хороший. И леди Элизабет.

Виктория шла рядом, но, кажется, ничего не слышала, полностью погруженная в свои мысли.

– Леди Элизабет сказать, что я мочь остаться. С ней. Важная леди. Добрая. И шамана ругать.

– За что?

Вот Эва не представляла, за что можно ругать Эдди.

– Так… – Сиу махнул рукой. – Я думать, он говорить, что знать, где мой мать. Что я мочь уехать. Потом. Я не знать, хотеть ли. Я думать, там быть иначе. Она быть чужая. Та, которая мать. Она меня отдать. А назад? Хотеть ли. Я ничего не знать про там. А тут…

Тут у него уже есть леди Элизабет.

И Эдди.

– Не обязательно решать сейчас. Ты просто съезди сначала. Посмотри. Может, твоя мать тоже скучает по тебе. И хочет, чтобы ты был с ней. И я ничего не знаю про сиу, но моя мама…

Эва запнулась и вздохнула.

– Я была не лучшей дочерью, когда сбежала. А теперь все вот это. И Тори опять. Ей снятся сны, в которых она убивает. Всех нас. Ей говорят, и она убивает. Играет на своей дудке. У нее есть.

– Знаю. Видеть. Темный. Для ведьма темный хорошо.

– Ты… можешь как-то снять морок? Или сделать хоть что-то, потому что…

Иначе сон может стать правдой. Или Тори сойдет с ума.

– Мочь. Но кровь надо.

– Тори?

Сиу покачал головой:

– Тот человек.

Подумал и добавил.

– Или другой. Чтоб кровь одна. Хуже быть, но тоже мочь.

То есть…

Кровь Алистера Сент-Ортона найти будет сложно, даже если попросить Берта или отца. Но они заняты во дворце и когда еще появятся? А…

– Кровь, стало быть. Одна. – Эва качнулась на пятки, а с пяток на носок. – Идем. Я знаю, где мы возьмем эту кровь. Тори!

– Что? – Сестра вздрогнула и очнулась.

– Виктория Орвуд. – У Эвы никогда прежде не получалось говорить так серьезно. – Послушай меня. Ты должна, нет, просто обязана пригласить на прогулку Найджела Сент-Ортона!

А там уже Эва придумает, как заставить его поделиться кровью.

Следовало признать, что выглядела Августа намного лучше. Она округлилась, а из глаз исчезла тоска. Кожа обрела фарфоровую бледность, истаяли круги под глазами, и на щеках появился легкий румянец.

– Наконец-то у тебя появилось время на меня, – сказала она.

Просторные одежды непривычного кроя не скрывали живота, который сделался вовсе огромен.

Августа сидела в кресле на колесах, а за ним молчаливой тенью возвышалась женщина в черном платье.

– Это Никса. – Августа указала на нее рукой. – Она помогает мне. Стало так тяжело. Как у тебя дела? У маменьки? Она, впрочем, пишет, а вот ты…

Августа погрозила пальцем.

– Мы должны уехать, – выдавил Чарльз.

В этом доме на холме было душно. Два крыла. Колонны. Белый камень, яркая зелень. Аккуратные клумбы. Живой лабиринт, который проглядывается с высоты второго этажа.

Дядюшка, вышедший встретить Чарльза, выглядел таким радостным, что на мгновенье почудилось: это с ним, с Чарльзом, что-то не так.

Что выдумал он все и сам в это поверил.

– Куда? – Августа подняла руку, и женщина молча вложила в нее кубок.

– Домой.

– Я дома.

– Ты не дома!

– Дома, Чарльз. В том-то и дело, что только здесь я чувствую себя дома. Где меня любят, где…

– Мы тебя тоже любим. И я, и мама…

– И твоя жена?

– Она ни при чем, и ты это знаешь.

– Она и ее уродливый братец, и ты, Чарли, – вы убили человека, которого я действительно любила! И которого продолжаю любить.

– Августа…

– Не надо! Не говори, что он сделал что-то плохое. Да, я понимаю… но те женщины, у них был выбор.

– Был ли? Он заморочил их. И как только морок спал…

– Ну да, все вдруг всё осознали и стали счастливы. Чарли, этот спор можно вести вечно, но дело не в том, кем он был. Дело в том, что сейчас его нет. Представь на мгновенье, что кто-то взял и убил твою жену. Ты ведь любишь ее? Конечно любишь, иначе не женился бы. Странная вещь любовь, правда? Она не слишком красива, если не сказать уродлива. Шумная. Невоспитанная. Наглая. И маменька от нее в ужасе. Но все это не имеет значения, правда? Ты все равно ее любишь.

Кубок стеклянный. Тяжелый и неудобный, Августа держала его двумя руками.

– И представь, что кто-то берет и убивает ее. Скажем, потому, что она мешает его планам. Каким-то там очень важным планам. А тебе предлагают понять. Понять, забыть и жить под одной крышей с этим человеком, делая вид, что ничего и не было. Что все хорошо. Ты сможешь?

– Нет, – тихо произнес Чарльз.

– Видишь! Почему же ты от меня требуешь, чтобы я смогла?

– Я не требую. Просто… Августа, здесь небезопасно!

Чуть склоненная голова.

А сквозь прозрачные, пусть и мутные стенки кубка проглядывает содержимое. Темное. Красное? Или черное? И что это? Травяной отвар?

– Твой ребенок…

– Сын. Это будет мальчик.

– Хорошо. Он скоро родится.

– В день, когда над миром взойдет звезда Дракона, – ответила она спокойно. – Я знаю.

– Но…

– Алистер предупреждал, что ты придешь. И что ты попытаешься меня увезти. – Она подняла кубок и сделала глоток. – Ты все так же стремишься спасать, Чарли… хотя никто тебя о спасении не просит.

– Значит, ты успела познакомиться с Сент-Ортоном.

– Он частый гость здесь. Он дружил с дедушкой.

– Ну да… и что еще он тебе рассказал?

– Правду. Что мой муж был из давно исчезнувшего племени повелителей драконов. И что мой сын унаследует его Дар. Что с его рождением сбудется древнее пророчество. И дракон вернется под небеса.

– Это похоже на бред.

Августа рассмеялась. И смех ее был звонким, как колокольчик.

– Похоже, но… – Она вернула кубок Никсе и накрыла руками живот. – Я уже сейчас слышу его. Он будет сильным. Очень сильным!