Роза в цвету - Олкотт Луиза Мэй - Страница 40

Двое сыновей миссис Джейн представляли собой причудливый контраст, и, глядя на них, даже эта радетельница за строгую дисциплину не могла удержаться от улыбки. Стив был великолепен и мог бы найти себе жену, не сходя с места, ибо саржевый сюртук его был изумителен, рубашка поражала блеском, перчатки сидели безупречно. Гордость и счастье так раздували его молодую грудь, что создавалась угроза самопроизвольного возгорания; хорошо, что танцы служили предохранительным клапаном, ибо представления о приличиях не позволили бы ему выпустить пар каким-либо иным способом.

Китти подобная сдержанность была незнакома, она выглядела упоенной маленькой цыганочкой: смуглая смазливость подчеркнута щегольским нарядом пунцового и бежевого цвета, каждый волосок подкручен щипцами, как у барышень Пексниф[32], ибо главным ее оружием была молодость и она от души наслаждалась тем фактом, что к девятнадцати годам уже имела за спиной три помолвки.

Глядя, как они со Стивом порхают по залу, даже самый замшелый холостяк и самая угрюмая старая дева не удержались бы от улыбки, ибо всем отрадно смотреть на юных влюбленных, а таких жизнерадостных было еще поискать.

Что же до Мака, то он, водрузив на нос очки, наблюдал за «фантастичными» эскападами брата, напоминая при этом благодушного ньюфаундленда, который смотрит на расшалившегося той-терьера; он с благодарностью принимал торопливые советы, которые Стив успевал на ходу шепнуть ему в ухо, и тут же про них забывал. В остальное же время Мак стоял, засунув большие пальцы в карманы жилета, и взирал на оживленную толпу с задумчивостью жизнелюбивого философа, то улыбаясь каким-то собственным затейливым фантазиям, то сдвигая брови, когда ушей его достигали злорадные сплетни, то разглядывая с неприкрытым восхищением оказавшееся у него перед глазами симпатичное лицо или фигуру.

– Надеюсь, эта барышня понимает, какое ей досталось сокровище. Сомневаюсь, однако, что она сумеет оценить его сполна, – заметила миссис Джейн, взирая сквозь очки на Китти – та как раз проносилась мимо, поднимая целый ураган разлетевшимися юбками.

– Думаю, что оценит, ведь Стив прекрасно воспитан, она не может этого не видеть, не понимать ценности того, в чем самой ей было отказано, – а она еще достаточно молода, чтобы это пошло ей на пользу, – негромко ответила миссис Джесси, вспоминая те дни, когда танцевала со своим Джемом сразу после обручения.

– Я выполнила свой долг в отношении обоих сыновей, причем выполнила его с тщанием, а то отец непременно бы их избаловал, у него понятий о дисциплине что у ребенка. – И тетушка Джейн ловко пристукнула себя по руке сложенным веером, многозначительно подчеркнув слово «тщание».

– Я всегда жалела, что не обладаю твоей твердостью, Джейн, но, с другой стороны, мне мой способ воспитания все-таки больше по душе, по крайней мере применительно к моим сыновьям; побольше любви, побольше терпения – и это принесет свои плоды. – И тетя Джесси взяла букетик с колен, ощущая, как эти самые извечные любовь и терпение цветут в ее жизни ярким цветом, столь же прекрасные, как и благоуханные розы, подаренные ей сыном; мысль эта озарила и скрасила долгие часы унылого ожидания в углу.

– Я не стану отрицать, Джесси, что ты прекрасно справилась со своей задачей, но тебе никто не мешал, не хватал тебя за руку, не вмешивался. Если бы Мак мой был моряком, как твой Джем, я не проявляла бы подобной строгости. Но мужчины так испорчены, так близоруки – их совершенно не волнует будущее, главное, чтобы сегодня им было удобно и покойно, – продолжила миссис Джейн, напрочь позабыв о том, что близоруким партнером в этой фирме, по крайней мере в физическом смысле, была как раз она.

– О да! Нам, матерям, хочется все предугадать и предсказать будущее своих детей еще до их рождения, и мы склонны разочаровываться, если они не оправдывают наших ожиданий. Я вот знаю, что пока у меня нет причин сетовать, но приучаю себя к мысли о том, что сделать мы можем одно: развить у милых наших мальчиков правильные принципы, дать им наилучшее воспитание – а после пусть сами довершают то, что мы начали. – И взгляд миссис Джесси переместился на Арчи, который танцевал с Розой, понятия не имея о том, какой дивный маленький замок обрушился до основ, когда он влюбился в Фиби.

– Да, совершенно верно, в этом пункте мы полностью сходимся. Я всеми силами пыталась привить своим мальчикам правильные принципы и хорошие привычки и готова доверять им во всем. Стива я девять раз порола, чтобы отучить от вранья, а Мак несметное число раз оставался без ужина, но все равно не желал мыть руки. И все-таки я поркой и голодом довела их до послушания – и вот она, моя награда, – завершила свою речь «строгая родительница», гордо взмахнув веером, сильно смахивавшим на розгу: он был такой же длинный, твердый и неумолимый.

Миссис Джесси тихо пробормотала, что согласна, а про себя подумала с улыбкой, что, несмотря на все свои невзгоды, мальчики вроде как перепутали грехи, за которые страдали, потому что врунишка Стив отличался редкостной опрятностью, а неряха Мак любил резать правду-матку. Впрочем, такие недоразумения случаются и в самых порядочных семьях, и озадаченным родителям остается лишь усердно молиться и стоять на своем в надежде, что рано или поздно воспитание принесет свои плоды, прямо по старинной поговорке: дитя наставленья склевало, как птица, а дальше пусть Боженька распорядится.

– Надеюсь, они не затанцуют бедную девочку до полусмерти: похоже, каждый рвется к ней в кавалеры, даже твой рассудительный Мак, – заметила миссис Джесси через несколько минут, увидев, как Арчи передает Розу кузену, а тот с победоносным видом уводит ее сразу от нескольких претендентов.

– Она к нему очень добра и влияет на него благотворно – он сейчас в том возрасте, когда мнение молодой женщины для него куда весомее, чем старой. Впрочем, с матерью он всегда любезен, и мне представляется главным моим утешением. Он из тех, что женятся поздно или не женятся вообще: ему нравятся книги и покойная жизнь, – ответила миссис Джейн, вспомнив, как часто сын ее заявлял о том, что философам не следует заводить семью, и приводил Платона в качестве примера ясности ума, которого достичь может только одинокий мужчина; что до мужа миссис Джейн, он, пусть и тайно, питал глубокие симпатии к Сократу.

– Ну, даже не знаю. Арчи так меня поразил своей безрассудной влюбленностью, что теперь я уже готова ко всему – и тебе советую. Не удивлюсь, если Мак выкинет какой-то фортель по этой части, хотя пока, должна признать, ничто на это не указывает, – ответила со смехом миссис Джесси.

– О безрассудных влюбленностях можешь не беспокоиться, ибо ее судьба решена. Ах господи, как печально, что такая изумительная девушка вознамерилась связать свою судьбу со смазливой пустышкой. Имен называть не стану, но ты меня прекрасно понимаешь. – И миссис Джейн покачала головой, давая понять, что могла бы назвать имя как минимум одной изумительной девушки, которая опрометчиво распорядилась своей судьбой и теперь понимает, что была не права.

– Да, я очень переживаю, и Алек тоже, но результатом может стать его спасение и ее счастье, ибо существуют женщины, которым давать нравится больше, чем брать, – заметила миссис Джесси, в тысячный раз гадая про себя, что подвигло братца Мака на то, чтобы жениться на этой высокоученой мисс Хамфрис[33].

– Увидишь – ничего путного из этого не выйдет, ибо я знаю по опыту, что жена не в состоянии исправить все ошибки матери. Розе всю жизнь трудиться, чтобы устранить Кларины недочеты, – мрачно откликнулась тетя Джейн и принялась деятельно обмахиваться веером, ибо к ним подошла хозяйка дома, чтобы вдоволь посплетничать о «нашей славной молодежи».

Роза в тот вечер была в приподнятом настроении, да и Мак настроился на удовольствия, что пришлось кстати, потому что первые же Розины слова натолкнули их на весьма занятный предмет.