Сиротка для дракона. Боевой факультет - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 1

– Стой! – завопила я. – Стой, ворюга!

Как же, остановится он. Только скорости прибавил.

– Куда прешь, дура, – крикнула мне вслед дородная тетка, отпрыгнув с пути в последний момент.

– Сама дура, – огрызнулась я, прибавляя ходу вслед за воришкой.

Да что толку, если боги не расщедрились для меня на нормальный рост? Пацан, стащивший мою сумку, был выше на полголовы – даром что усы еще толком не пробились. И ноги, само собой, у него оказались длиннее, так что перебирай я своими, не перебирай, спина в латаной-перелатаной рубахе отдалялась все сильнее, то и дело скрываясь за прохожими. Сейчас вывернет на площадь, нырнет в толпу у рынка – и поминай как звали вместе со всеми моими вещичками!

– Стой! – снова крикнула я скорее для успокоения, чем надеясь на результат.

Остановилась, хватая ртом воздух. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Я встряхнула руками, прикрыв глаза, ощутила, как магия согревает кончики пальцев. Еще немного, и искры сорвутся, шарахнув вора. Не смертельно – дернет, как иногда дергает искрами шерстяная ткань, только посильнее, чтобы свалился. Вот…

Но прежде, чем заклинание слетело с моих рук, кто-то схватил меня сзади за плечо и развернул, впечатывая спиной в стену дома.

– С ума сошла – боевыми заклинаниями в толпе кидаться! – рявкнул мужской голос.

– Без тебя разберусь, – огрызнулась я.

Мазнула взглядом по узкому породистому лицу и снова повернулась к воришке, что занимал сейчас мысли. Все мои вещи, почти все деньги и – самое главное – копия приказа о зачислении в университет! Даже если сам наследный принц вцепился сейчас в мое плечо – плевать!

– Да пусти же, уйдет!

– Кто? – спросил он.

Голос был низкий, «бархатный», в другое время слушала бы и слушала.

– Пусти, говорю! – Я попыталась вывернуть руку хитрым приемом, которому меня когда-то давно научили старшие мальчишки, – но мое запястье выпустили на миг и тут же перехватили снова. Вроде бы осторожно, но так, что не шелохнуться. Словно не рукой держал, а стальными клещами.

Пришлось посмотреть второй раз. Высокий, в сравнении со мной настоящая каланча. Широченные плечи, мощная шея, длинные темные волосы. Насмешливая полуулыбка чувственных губ, вовсе не сочетающаяся с внимательным взглядом.

– Вот тот задохлик? Может, хоть поест…

Он зыркнул на меня золотыми кошачьими глазищами с хищным вертикальным зрачком. Я ошарашенно моргнула. Нет. Обычные карие. Примерещится же!

– Тогда мне будет жрать нечего! – рявкнула я, окончательно приходя в себя, и – о чудо! – стальная хватка разжалась.

Времени я терять не стала: быстрее, пока не ушел. Хотя если уж начистоту – уйдет, и все из-за этого, этого…

А в следующий миг случилось второе чудо: воришка споткнулся и растянулся на мостовой. Я рванулась так, словно за мной изначальные твари гнались, и сиганула на спину едва начавшему подниматься вору. Тот снова потерял равновесие, со всего маху хлопнувшись о булыжники, взвыл. Не укради он мою сумку, может, и посочувствовала бы, а так – только поскорее подхватила ее с мостовой, вцепилась обеими руками. Второй раз никто не выдернет, уже ученая.

Я слезла с поверженного вора – тот, кряхтя будто старик, перевернулся на спину и вставать не торопился. Я бы тоже не торопилась на его месте: колени разодрало до мяса и ладони, да и носом, кажется, приложился – кровь текла по усишкам. На миг мне стало его жаль: не от хорошей жизни сумки дергал, совсем не от хорошей. Кто знает, не окажись я в приюте, тоже бы сейчас, наверное, на улице промышляла, если бы дожила до своих лет.

– Дать бы тебе, да мараться неохота, – пробурчала я и уже собралась уходить, как меня снова схватили – в этот раз за шиворот, тряхнув, как котенка.

– А ты куда собралась?

Еще не оглядываясь, я знала, что это не тот красавчик. И голос другой: сиплый, дребезжащий. И воняет луком и пивом – а от того пахло какими-то горькими травами. Стражник? Так и есть. Но чего он ко мне-то прицепился?

– То есть как это «куда»?

Лапища стражника потянулась к моей сумке, и я прижала свои пожитки к груди обеими руками. Дернулась, но ворот по-прежнему держали и ничего не вышло.

– Отдай по-хорошему, – предложил стражник.

– Еще чего!

– Сдается мне, не твоя это вещь. Одежонка на тебе дешевенькая, башмаки сбитые.

Не сбитые, а как следует разношенные! Зато не трут! И вообще: мои башмаки, какие хочу, такие и ношу!

– Не по деньгам она тебе. Сдается мне, ворованное вы не поделили.

– Не вам мои деньги считать! – вскинулась я. – Сумку эту я честно купила в лавке Таннера…

Треть «подъемных» за нее отдала. Но одежда моя, хоть и видала виды, в починке пока не нуждалась, тем более что в университете придется носить форменный мундир, а вот сумка едва дышала. И то сказать – в той сумке меня саму подкинули к дверям приюта, за восемнадцать лет что угодно износится, не то что холстина. Выбросить ее, правда, у меня рука не поднялась, так и лежала сейчас на дне новой – из хорошей кожи, с тиснением. Множество карманов, пряжки, позволяющие расширить или убрать ненужный объем, широкий ремень, который можно было перекинуть через плечо или, перестегнув по-другому, превратить в две лямки. Отличная вещь для будущего боевого мага – и прослужить должна долго.

Вот только на холщовую мою старую воришка бы не позарился, даже если бы она была туго набита. А эту, вот, приглядел… себе на голову.

– Да в лавке Таннера тебе даже пряжка на башмаки не по карману! – фыркнул стражник. – Пойдем-ка, разбираться будем. И ты, малец, вставай, тоже пойдешь.

– Это моя сумка, а она у меня украла! – вдруг возмутился воришка.

– Да ты… – Я на миг вообще забыла все слова, ошеломленная такой наглостью.

Зачем ему это надо? В следующую секунду я поняла: тянет время, вдруг стражник отвлечется, и можно будет сбежать. Я бы тоже не отказалась. Стражники – они разные бывают: от кого-то я ничего, кроме добра, не видела, а о ком-то девочки, успевшие пожить на улице, такое рассказывали…

– Твоя, говоришь? – раздался за спиной знакомый баритон.

Мы со стражником обернулись одновременно, и тот выпустил мой воротник. Я быстро огляделась: рвануть бы сейчас что есть ног! Пузатый одышливый стражник не догонит, а красавчик наверняка сочтет ниже своего достоинства бегать за всякими тут… Но прежде, чем я успела дернуться, сильная рука выхватила мою сумку. Вот тебе и «не вырвут второй раз!». Я мысленно обругала себя последними словами: нашла время рот разевать! Теперь не улизнуть: бросать сумку никак нельзя.

– Отдайте! – возмутилась я.

Стражник протянул руку. Да что всем покоя не дает мое имущество!

– У вас наверняка много дел, господин. Не утруждайтесь, мы разберемся, – неожиданно мирно сказал он.

Ну да, по этому-то красавчику сразу видно: птица высокого полета. Шелка, золотое шитье, а за амулет на толстой цепи, свисавший в раскрытом вороте, пару домов, наверное, купить можно. С таким ссориться не с руки.

Интересно, из благородных или из богатеньких? Богатенького стражник, может, еще и отправит восвояси, хотя аккуратно и вежливо, мало ли какие у того знакомства. Благородного при деньгах – поостережется, чтобы проблем не было. Благородный, если захочет, и без места, и без штанов оставит, даром что молодой. Впрочем, что молодой – еще хуже, старик, может, поленится возиться, а молодые как раз по любому поводу закуситься готовы, доказывая, какие они молодцы. Хотя этот не юнец уже, лет двадцать пять, должен бы уже в голове что-то, кроме гонора, иметь…

– Как каждый добропорядочный горожанин я должен оказывать всякое содействие закону, – усмехнулся тип с амулетом. – А закон в лице его представителей, в свою очередь, должен следить за тем, чтобы не покарать невиновного. Вот и все остальные добропорядочные горожане подтвердят, что прилюдное разбирательство – главный залог честного разбирательства.