Тень грядущего (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 17

— Спасибо, Лита, — улыбнулся Головин. — Если что-то понадобится, я дам вам знать. Оставайтесь тут, сейчас я умоюсь с дороги, и вы проводите меня туда, где ждет ужин и господин Дорк.

— Как вам будет угодно, — стараясь не показать, что разочарована, произнесла брюнетка и, прикрыв двойные двери, замерла возле них, вытянувшись по стойке «смирно».

Головин подхватил сумку и прошел в спальню, большая двуспальная кровать с балдахином Дии бы точно понравилось, подумал он и, поставив сумку на столик, прошел в ванную, сполоснул лицо, почистил зубы, осмотрел себя в ростовое зеркало. Через минуту он вышел в гостиную.

— Я готов, веди.

Лита кивнула и, распахнув двери, выпорхнула в коридор. Интересно, это ее инициатива или Кренс приказал, чтобы она подлечила душевные раны? Ну да ладно, сейчас ему не до девок.

Через три минуты она остановилась у дверей и указала на них.

— Вам туда, господин Павл. Я буду вас ждать в соседней комнате, чтобы проводить обратно.

Головин кивнул и незаметно вздохнул, слишком много правил у аристократов, они, не сказать, чтобы ему не нравились, просто он не привык к подобному.

Слуга, стоящий у дверей, толкнул створку, пропуская его в кабинет, где был уже накрыт небольшой обеденный стол.

Кренс обнаружился у окна, он задумчиво смотрел в звездное небо.

— Прошу, — поворачиваясь к Головину, он указал на кресло, который стояло чуть дальше. — Обойдемся без слуг.

— Ничего не имею против, — хмыкнул Павел, — я сам себе могу вина налить. И тебе, если понадобится.

— Никакого почтения к члену древней семьи,- рассмеялся Кренс и махнул рукой, слуга понял все правильно и выскользнул ла дверь. — Красное сухое?

— Ты снова пытаешься приобщить меня к старым винам, — хмыкнул Головин, занимая предложенное место, — я не ценитель, так что не откажусь от бутылочки хорошо выдержанного Керижа.

— На винном столике тебя ждет, а мне возьми Восточный склон.

Головин прошел к специальному столику, на котором стояли бутылки, стаканы и бокалы.

— Хороший Кериж, — заметил он, — лет двадцать выдержка?

— Обижаешь, — притворно возмутился Кренс, — тридцать два.

Головин плеснул в тяжелый квадратный стакан, кинул лежащие во льду камни и, наполнив бокал вином, поставил перед другом.

— Ну, давай пригубим и пожуем, — потом подумал и придвинул винный столик так, чтобы не вставать каждый раз за бутылкой.

— А я все думал, догадаешься, или нет? — улыбнулся Кренс. — Давай, за здоровье?

— Будем здравы, — поддержал друга Павел, и два бокала встретились над столом.

— С чего начнем? — отпив четверть и ставя бокал на стол, спросил Кренс.

— С еды, — ухмыльнулся Головин, вскрывая крышки с судочков. — Конечно, посуда у тебя артефактная, и не остынет, но я хочу жрать.

— Согласен, — беря с тарелки несколько кусочков тонко нарезанного красного мяса под белым острым соусом, поддержал друга младший Дорк. — Но, если не возражаешь, пока ты будешь насыщаться, я начну вводить тебя в курс дела. Время дорого.

— Валяй, — разрешил Головин, накладывая воздушный, слегка опаленный паштет.

— Кадры с камер, снятым нашим разведчиком, пока он не рухнул, я тебе потом покажу. Да и нечего там смотреть, разве что увидишь остров целиком и планировку города. Поэтому буду рассказывать о том, что происходило на острове до того, как все случилось. — Он скрутил тонкий кусок мяса в рулетик и, вымазав его в соусе, отправил в рот.

Головин сделал глоток из стакана, закусил паштетом, и положил к себе на тарелку внушительный стейк. Хотя на Эксиоле и не было такого названия, но оно лучше всего подходило к данному блюду.

— Итак, — слегка пафосно начал Кренс, — как ты знаешь, благосостояние империи, да и всех остальных стран на континенте, держится на кристаллах и тех, кто с ними работает. Так вот, наш род сумел вырастить совершенно новый кристалл. Тебе известны три типа — сиреневый управления, желтый питающий и красный памяти. Мы же вырастили черный, и именно его изучением занимались эти лаборатории.

Головин замер, не донеся вилку с куском мяса до рта.

— Офигеть, — только и смог выдать он, причем по-русски.

— Понятия не имею, что ты сейчас сказал, — улыбнулся Кренс, — но думаю, это что-то типа — не верю или невероятно.

— Ближе к последнему, — вспомнив про мясо и отправляя его себе в рот, прокомментировал Павел. — Это означает, я в шоке. И что этот кристалл делает?

— Кроме того, что он красивый? Мы не знаем, два года секретных исследований не принесли никакого результата. Мы так и не нашли, как приспособить его к делу.

— С чего вы тогда решили, что он полезный? Если мне память не изменяет, тридцать лет назад в союзе тоже удалось вырастить белый кристалл, но это была красивая безделушка, из которой только и можно, что делать украшения.

— В отличие от белого наш обладает энергетической структурой, он светится изнутри, причем на солнечном свете он его поглощает и становится ярче. А еще он сопротивляется воздействию. Попытка отделить от него кусок окончилась плачевно, сотрудник лаборатории получил заряд невероятной мощности и просто осыпался пеплом, уцелели только два ключа и слегка оплавившиеся карманные часы. Так что, для других экспериментов пришлось вырастить еще несколько небольших. Не знаю, как тебе поможет вся эта информация, но я бы очень хотел, чтобы кристалл был доставлен нам в целости и сохранности вместе с научными записями.

— Ну, это понятно, — кинул Головин, доедая мясо и плеская в стакан очередную порцию Керижа. — Мое почтение повару.

— Передам, ему будет приятно. В отличие от того, что готовит в столичной резиденции, этот не избалован твоими благодарностями.

Головин улыбнулся и принялся за нарезку, стейком он не наелся, салатов, коих было целых три, не хотелось, а вот дорогущая нарезка, что-то вроде хамона, просто кричала о том, что ей нужно заняться вне очереди.

— Дай угадаю, — произнес Павел, — вы думаете, что к происходящему на острове имеет отношение черный кристалл?

Кренс кивнул.

— И, если это так, мы должны понять, что там произошло. Поэтому с тобой и твоими людьми пойдет наша исследовательская группа, небольшая, всего три человека. Их задача — увидеть и понять. Извини, но у тебя не хватит знаний, чтобы понять, ты можешь пропустить что-то важное.

— Это ты меня сейчас тупым обозвал? — ехидно поинтересовался Головин.

— Нет, — рассмеялся Кренс, выставив вперед руки с открытыми ладонями. — И в мыслях не было, просто они специалисты, и увидят то, что тебе покажется неважным.

Головин махнул рукой.

— Ладно, будем считать, ты ничего такого в виду не имел, но в счет компенсации за мои страдания, я разорю это блюдо с серкой до конца, и тебе ничего не оставлю.

— Легко отделался, — согласился младший из братьев. — Знаешь, а оно и вправду бесподобно. Закажем еще парочку тарелок? Как раз под выпивку, и разговор отлично идет. Не то, что тяжелое мясо.

— И сыру с той замечательной красной плесенью, — вспомнил об одном из своих любимых блюд Павел. Правда, тут же помрачнел, Дия его тоже очень любила.

— Конечно, Мираж, — берясь за колокольчик и вызывая слуг, улыбнулся Кренс. — Жалко, Дии с нами больше нет. Она бы сейчас в одиночку умяла бы тарелку, и не отдала бы ее даже с боем. Прости, — заметив, как у Головина дернулась щека, извинился Кренс, — не подумав, ляпнул.

— Не стоит, друг, — совладал с собой Павел. — Если она нас слышит и наблюдает за нами, то ей радостно, что мы вспоминаем о ней так тепло. Она любила жизнь и умела получать от нее удовольствие. Между прочим, на этот сыр ее подсадила твоя жена, и оказалось, очень кстати, что я миллионер, поскольку иначе она бы меня разорила.

Слуги с каменными лицами убирали со стола, стараясь не обращать внимания на двух рассмеявшихся мужчин. Это выбивалось из их картины мира, ведь гость хозяина вел себя с ним, как с равным.

— Давай перекурим на балконе, пока несут блюда с серкой, — предложил Кренс, поднимаясь.