"Фантастика 2023-196". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 80

«Хорошо, кстати, что погиб не от этих колотушек. А то минус сразу все жизни и десять лямов в придачу. Плюс потеря персонажа, к гадалке не ходи».

– Игра, загрузи меня снова в Хребте!

– Загрузка в Хребте сейчас стоит три золотых, – ответила мне игра.

– Тварь… – выдохнул я.

Но тварь не ответила, мало ли что я там сокрушаюсь. Политика игры проста: «Или плати, или иди нафиг!». Система очень хорошо знает психологию желающего отыграться игрока. Так и попадают в кредиты банков, но только я не могу залезть в кредит, ведь не могу выгрузиться из системы, потому что потеряю значительно больше.

– Где ближайшая бесплатная загрузка? – спросил я.

– После оскорбления чувств системы Филин сможет загрузиться только лишь в Хребте. Хотите сделать это сейчас за три золотых? Бесплатная загрузка в Хребте доступна через день.

«Так, хорошо. Сохраним Филина на сладкое, ведь на нем куплена ещё одна жизнь».

– Орочьи острова. Грузани меня там. Создание случайного бесплатного персонажа в рамках ознакомления с игрой, – пришла мне в голову мысль.

– Создание персонажа… Вы – орк, шаман, чернокожая самка первого левла.

– Бодипозитивная лесбиянка, больная СПИДом, не считающая себя женщиной? – зло уточнил я.

– Вам не доступна связная орочья речь, так как ваш язык был вырван ещё в детстве вашим отцом, потому что он хотел есть, – отчеканила программа.

А сам я очутился на Орочьих островах. У шаманки действительно не было языка.

– Эй, прога, какая же я лесбиянка без языка? – попытался вразумить я игру.

– То, что вы – лесбиянка вводных не было. Но вот чтобы вам руки и язык оторвало, за это бы проголосовало большинство зрителей. Радуйтесь, что вы включены в программу защиты антигероев от голосований, и у вас остались хотя бы руки», – прояснила система.

Но и это меня не смутило. Какая вообще разница, с языком персонаж мой или нет, он мне все равно нужен всего на сутки, пока не разбанится бесплатно Филин. И я – в надежде не встретить зверей и добраться до утра – направился к своему старому фронтовому другу Джузу, всегда играющему за орков.

Хата Джуза располагалась на краю орочьего города, по центру которого возвышалась каменная крепость. На подходе к городу кипела работа по постройке городской стены вокруг населённого пункта и по вырыванию нового, пока ещё не заполненного водой рва. Эта стена должна была объять под свою защиту все постройки поселения – непрерывный цикл развития разрастающейся популяции требовал все новых и новых укреплений в такие непростые для простого НПСа времена.

Когда-то давно военный лидер Цунар Злобный (прапрадед Сизой бороды) встал тут лагерем и обнёс его частоколом. После частокол усилили бревенчатыми стенами и рвом с густо натыканными кольями, превратив его в острог. Вокруг укреплённого лагеря начали вырастать жилые дома. Орки и другие жители орочьих островов понимали, что возле своего лагеря Цунар быстрее сможет, в случае чего, защитишь всех тех, кто так или иначе на него работает. Хороший вождь понимал, что первая задача военного – воевать, чтобы добывать и защищать то, что уже добыто кровью и, как ни странно, ещё раз кровью. Задача же крестьянина и землепашца – кормить себя и военного, который за зерно и овощи с фруктами не даст фермера в обиду.

Так бывает, что соседнее племя вдруг захочет полакомиться твоими припасами и женщинами. А ты как вожак возьми и прогуди в рог общий сбор. И вот уже крестьянин на твоей крепостной стене – это не простой землепашец, а вполне себе замотивированный копейщик, правда, с деревянной рогатиной. Но и она сойдёт, чтобы скидывать штурмующих в ров, прямо на колья.

Так в игре про средневековое фэнтези спаивались общественные связи, давая начало симбиозу социально разных групп орков (может, для кого-то и покажется странным, но не все орки вояки). А где есть социум, там есть и торговля, и различные услуги. Город Сизой бороды был спокойным местом, к которому как магнитом притягивало всех, кому не лень. Город-крепость, конечно же, не был полностью межвидовым, но то тут, то там взгляд ловил гнома, эльфа или даже человека, ведь за игровые столетия существования крепости она густо обросла периферией построек.

Каждый правитель в своей жизни укрепляет и строит новые заслоны от врагов и недоброжелателей. И вот теперь Сизая борода как верховный вождь островов решил сделать тоже самое. Никто не ожидал, что орда ударит по орде. Никто не ожидал, что мёртвые решат поработить свободных орков чумой. И если бы не удар грибов по мертвецам, маршировать бы всем оркам под андедскими знамёнами. Надо сказать, что распылённая над островами чума нанесла не столько урона, нежели напугала. Летающая машина на такой высоте, что не достанет обычная пушка, застала орков врасплох.

Чумных было мало, и их удалось быстро локализовать и придать огню. Но тревожный звоночек Сизая борода понял верно – мир меняется, и чтобы выжить, нужно меняться вместе с ним. Ведь даже в орочью голову иногда приходят умные мысли. Поэтому деревянные стены спешно заменялись на каменные, строились баллисты, и специально приглашённые гномы-инженеры делали подвижные направляющие для пушек, чтобы можно было стрелять не только прямо, но и вверх.

Я постучал в дверь боевого товарища, почти в прямом смысле живущего в игре. И вскоре изнутри раздались тяжёлые неспешные шаги. Дверь отварилась, а на пороге предо мной предстал огромный зеленокожий орк. Измерив меня взглядом, безошибочно выделяя во мне игрового новичка-попрошайку – ведь на моём персонаже были только лохмотья, с которыми только-только заходят в игру – орк выпалил:

– Квестов нет, медяков не дам.

После чего дверь захлопнулась прямо перед моим носом.

– Ухг гтык ухг ухг ухгухг! – выдал я гортанью несколько щелкающих звуков небом, что на дельфинском означало: «Привет, тупая обезьяна».

Дельфиний язык многотонен. Также «рыбы» (так в армии презрительно называли водных млекопитающих) применяют и ультразвук. Однако для беглого разговора с военнопленными без технопереводчика каждый солдат для себя учил простые фразы, типа кронной «хенде хох», которую знал каждый советский солдат древней России в период войны с капиталистической Европой.

В помещении повисла тишина, а потом дверь наполовину отворилась вновь. В образовавшуюся щель смотрел одним глазом напряжённый, готовый ко всему орк.

– Укго-уга? Гуагуа ухг? (Ты дельфин? Тут?) – переспросил Джуз.

(Далее свободный перевод с дельфинского и орочьего)

– Я – Фил, четырнадцатая рота, шестой взвод. Старшина, помнишь? – спросил я улыбаясь.

– Сссука… – выдохнул Джуз на орочьем. – Я тебя чуть не убил! Заходи.

Орк отступил, чтобы я смог войти в жилище холостяка. Краем глаза я заметил, как Джуз положил на полочку у двери заряженный кремниевый пистоль.

– Фил, какими судьбами и почему на рыбьем? – спросил хозяин дома и, получив в ответ демонстрацию открытого рта без языка, покачал сочувственно головой.

– Нужна твоя помощь. Мне необходим твой железный аватар в реальном мире, – прощёлкал я на рыбьем.

– Нахера? – также на дельфиньем спросил Джуз, после чего, предчувствуя интересный разговор, он открыл деревянный люк в подпол и целиком там скрылся, добавляя уже на орочьем, – а! Сейчас, погоди. Вино из погреба достану!

Изнутри стены хаты, которая казалась такой неуклюжей снаружи, были сплошь каменные. По всему периметру гостевой комнаты, которая одновременно являлась и столовой, и коридором, висели шедевры таксидермистского искусства в виде голов различных разумных и не очень существ.

Для свободного гражданина планеты Земля, наверное, было бы странно видеть гномью, эльфийскую или, к примеру, андедскую голову, украшающую домашний интерьер. Однако с межвидовым расизмом у орков было все нормально. Орочий закон позволял украшать кусками побеждённых врагов как своё жилище, так и себя. Орки упорно не желали знать ничего про права человека, но зато признавали родство по крови. Например, с точки зрения понятий игрового орочьего мира мы с Джузом были кровными братьями по факту совместного прошествия через войну. Реальную, не игровую войну.