Журналист: Назад в СССР (СИ) - "дядя Коля" - Страница 24

— Знаем ли мы хоть что-нибудь о том предполагаемом пути, который за эти три дня прошел или, если угодно, преодолел писатель Воронов? Ни-че-го-шеньки… А знаем ли мы что-то о перемещении того же Воронова за указанный срок? Отлично знаем. По законам все той же математики тело, однажды отправившееся куда-то и затем более или менее вернувшееся обратно, в ту же исходную точку, совершает перемещение, равное нулю. Оно вернулось обратно, и с точки зрения математики с ним ничего не произошло. А вот что случилось с этим телом или его носителем за время этого пути, что это был за путь и чем он примечателен — вот об этом-то мы, дорогой Александр, не знаем ни черта. И нам надлежит отыскать об этом любые, даже на первый взгляд самые пустячные, ничего не значащие сведения. Этим и занимается наше с тобой, дорогой товарищ Александр, агентство. Мы с тобой поисковики.

Вот тут только до меня и стало доходить, чем на самом деле занимается это таинственное агентство Сотникова АППЛ. Ничего себе!

— То есть, Вы хотите сказать, что мы занимаемся… поиском?

— Додумался, поздравляю. Вторая буква есть, — шеф даже сдержанно прихлопнул в ладоши. — Как насчет третьей?

— Наверное, я и четвертую угадаю, — с достоинством ответил я. — И тогда АППЛ означает что-то вроде…

Я несколько секунд поразмыслил.

— Агентство Поисковиков Путей Людей, — вынес я окончательный вердикт. Но сам поморщился. Как-то не слишком складно звучит.

— Горячо, — отозвался Сотников. Однако не случайно Остап Ибрагимович Бендер в своё время наставлял одного своего компаньона: учитесь формулировать, Киса! Дословно аббревиатура АППЛ расшифровывается как «Агентство поиска перемещенных лиц».

— Это конечно лучше, — признал я. — Хотя согласитесь, «лиц» звучит как-то слишком уж официозно. По-казенному звучит.

— Соглашусь, — кивнул Владимир Аркадьевич. — Но это — требование наших учредителей, которые всегда мыслят по-чиновничьи со всеми вытекающими, в том числе и канцелярской лексикой. У них людей как таковых, по-моему, вообще в лексиконе нет, сплошь «юридические» и «физические» лица.

— Лица стерты, краски тусклы… — машинально промурлыкал я себе под нос.

— Во-во, — согласился Сотников. — И у нас с учредителями и высшим начальством всё так: вверх и в темноту уходит нить. Не всегда и знаешь, откуда именно тебе спускают сверху указания.

— Без людей в штатском, думаю, все-таки не обошлось?

Мой вопрос мой был, конечно, абсолютно риторическим.

— Так без них у нас ведь ничего не обходится, — без тени иронии ответил шеф. — Скажем так: они нас курируют, при необходимости контролируют, и уже при самой крайней необходимости — оказывают поддержку. Посильную, — веско добавил он.

— Посильная поддержка всесильного ведомства. Сразу представил на газетной полосе.

Я саркастически покачал головой.

— Да, хороший заголовок мог бы быть. У тебя они вообще неплохи. И птицы Мира на помойке Жизни мне понравились, — улыбнулся Сотников.

Он взял у меня флешку, тщательно упаковал ее в пакетик и убрал в карман.

— Как говорится, ключик уже есть. А если есть ключик, всегда найдется к нему и замочек, — констатировал шеф.

— Очень эротично звучит, — отметил я.

Сотников посмотрел на меня, как мне показалось, с сожалением.

— Кошке игрушки, а мышке слезки, — ответил он. Но своих слов пояснять не стал, а резко сменил тему разговора. — Как у тебя с подготовкой к экзаменам? Зубришь?

— Естественно, — подтвердил я.

— Давай-давай, учись, абитуриент. Сильно загружать тебя не буду, — сказал он, вставая из кресла.

— А репортаж опять завтра к утру? — язвительно напомнил я.

— Напишешь в свободной форме, — велел шеф. — В печать пока не пойдет, рано еще, ситуация только развивается. Сделаешь просто отчет. Как сотрудник агентства. Где был, что видел, о чем подумал. Какие выводы и предложения. К утру успеешь?

— Сегодня вечером будет готов, — пообещал я.

Эх, в другое время и в другом месте просто выслал бы ему готовый текст по электронной почте. А какое может быть «мыло» здесь и сейчас?

— Вот и отлично. А Воронова хочешь посмотреть?

Тут я даже слегка растерялся.

— Как? Живьем?

— А ты думал, опять мёртвым? — усмехнулся шеф. — Завтра утром еду в изолятор, нам дают возможность расспросить его, о чем сочтём нужным.

— Конечно, хочу.

— Тогда готовь отчет, утречком я за тобой заеду.

На том мы и расстались. Мне предстояло привести в порядок свои растрепанные мысли. Я сейчас чувствовал себя Страшилой из «Волшебника Изумрудного города», у которого всякие мудрые мысли торчали из головы в виде булавок и иголок. Правда, особой мудрости я пока в своей голове не ощущал, всё больше — солому как у того же Страшилы.

И еще нужно успеть написать отчет, но сначала следует всё хорошенько обдумать.

Ложась спать, в этот раз я уже совсем не надеялся на то, что утром проснусь в своей прежней, привычной реальности. Видимо. начинаю понемногу привыкать. Только этого еще мне и не хватало.

После вечерних раздумий и написания отчета, в ходе которого я чувствовал себя человеком, осторожно ступающим по краю бездонной пропасти, мне опять приснился нервный и тяжелый сон. Правда, моих новоиспеченных псевдо-родителей в нем на этот раз не было, и вообще действие происходило на каком-то тропическом и явно необитаемом острове. Я как сомнамбула бродил по нему с луком и стрелами, одетый в кафтан, колпак и подобие валенок, сшитые из грубой мешковины, а за мной ходил по пятам Сотников в виде Пятницы — полуголый, в одной лишь набедренной повязке, а его тело было обильно украшено черными татуировками, среди которых преобладали буквы «АППЛ». Пятница-Сотников наперебой совал мне всякие девайсы — флешки, разноцветные дискетки, круглый дисковый плеер, стилусы, провода, usb-хабы и всякие другие концентраторы. А на его шее болталось огромное ожерелье из сверкающих металлом си-ди дисков.

В итоге я проснулся с больной головой, раскалывающейся от этого маразматического сна, совершенно не выспавшийся и потому злой как черт. Бросив взгляд на будильник, я вскочил и заметался по комнате, на ходу натягивая джинсы, с периодическим заходом в туалет и ванну, вооруженный зубной щеткой и махровым полотенцем. Когда коротко и приглушенно звякнул дверной звонок, я выплюнул мыльную воду изо рта и побрел открывать Сотникову.

Шеф внимательно оглядел мою комнату, задумчиво поцыкал зубом и вопросительно глянул на меня. Я бросился к столу, сгреб два листочка и вручил отчет начальству. Владимир Аркадьевич принял подношение, кивнул и одобрительно произнес:

— Неплохая берлога. Хорошо устроился. И много платишь?

— Родители платят, — уклончиво ответил я. — Откуда у меня деньги, у бедного абитуры…

— Нормальная квартирка. И двор у вас уютный.

— Нормальная-то нормальная, только меня на днях, похоже, грабанули, — не преминул сообщить я.

— Вот как?

Одна бровь Сотникова медленно поползла вверх.

— И что взяли?

Я пожал плечами, впервые пока что за утро.

— Вы будете смеяться, Владимир Аркадьич, но, похоже, ничего. Вещи только разбросали, одежду там… Еще документы вытащили из пакета. Но деньги я всегда ношу с собой. Зато на кухне всю посуду аккуратно перебрали, — с усмешкой сообщил я.

— Гм… Из документов ничего не пропало? — уточнил Сотников.

— Да я почти все накануне к вам в приемную комиссию отнес, — улыбнулся я. — А всё остальное на месте. Странные такие воры оказались. Фотографии мои рассматривали.

И я кивнул на стол, где на полиэтиленовом пакете по-прежнему сверху лежала присланная фотка.

Сотников подошел к столу, взял фото в руку.

— Родители?

— Ага, — ответил я. — Геологи. По всему Союзу колесят и отовсюду мне фотки шлют. С пейзажами и натюрмортами.

Пока я вдохновенно врал, Сотников вернул фото на стол и окинул взглядом комнату. После чего кивнул и, сжимая в руке листочки моего отчета, пошел на выход.