Кодекс Охотника. Книга XVIII (СИ) - Сапфир Олег - Страница 39

— Будет сделано, — поклонились девушки в белых передниках.

Ларику уж очень сильно понравились лимоны. Он стал лимонным маньяком, и жует их, как яблоки. Для него я и заказал, лимонад, чтобы порадовать. Мало вещей в мире, вообще, могут приносить ему радость, а тут такая находка.

— Эй!!! — возмутился Ларик и тут же создал косу смерти в своих руках.

— Ш-ш-шо? — усмехнулся ему Шнырька, который давился и почти плакал, но продолжал делать вид, что грызть лимон доставляет ему удовольствие.

— Отец! Он издевается надо мной… — пожаловался мне Ларик.

— Знаю, — улыбка посетила мое лицо. — В этом весь Шнырька, ты же знаешь.

— Эх… — вздохнул Ларик. — О чем ты еще хотел со мной поговорить? Ты сказал, что разговор будет серьезным.

— В первую очередь, я хочу сказать, что ты достиг нужного состояния в битве, и должен его запомнить. Запомнить так же, как и строки из Кодекса, — стал давать ему наставления. — Это твоя первая ступенька к самоконтролю. Я верю, у тебя все получится! А чтобы доказать, насколько я тебе доверяю… хочу дать новое задание.

— Я ГОТОВ! — подорвался он с места. — Не подведу тебя и не опозорю! Будь уверен, а иначе я не Илларион…

— Успокойся, — серьезно сказал ему, не желая слушать все его длинные титулы, кем он там был.

Главное, что он не принимает их, и отрекся даже. Но когда дело касается клятв, он каждый раз вспоминает именно о них.

— Успокоился, — тут же сел он обратно. — Кого убить надо?

— Никого, — дал ему легкий щелбан.

Парень оценил его и теперь молча потирал ушибленный лоб. Кажется, я там контузил даже двоих демонов. Но те тоже молчат.

Как правильно сказать Ларику, что я от него хочу, не знаю. Непростая ситуация, но я знаю, к чему все идет. Человек, который мне безразличен, сделал свой шаг и… удивил меня. Этим своим поступком он, скорее всего, погубит себя. Пока он этого еще не понял, но это так. Да, мой «отец» силен, вот только вокруг него собралась свора шакалов посильнее. Сильнее своим количеством. Видал я уже такое в жизни… А потому хотелось бы исправить эту ситуацию.

— Я хочу, чтобы ты отправился к деду… И погостил у него месяц.

— Де-е-еду? — выпучил от удивления глаза Ларик.

— Верно… Генри Годарт… Он мой биологический отец в этом мире. Хотя мы и не поладили с ним вначале, но последнее его решение было верным, пусть и губительным для него. Я хочу, чтобы ты побыл с ним и просто постарался подружиться, что ли.

Ларик завис… У него не сильно все хорошо складывалось в жизни с родственниками.

— Но отец… — замялся парень. — Он же твой, но а я… — стал он мямлить.

— А ты, после того, как попал в кадр камеры с криками — «Отец, я выполнил твое поручение!» — можешь теперь официально считаться моим сыном.

Я вздохнул.

— Правда, начались пересуды по-поводу того, сколько мне лет на самом деле, и почему я так хорошо выгляжу. Но есть и хорошее в этом. Народ прифигел, и теперь мою «молодость» в расчет не берут, а относятся серьезно. Хотя… мне пофиг.

У Ларика отпала челюсть, а на глазах появились слезы.

— Кстати, да… Держи! — передал ему запечатанный конверт.

— Что это? — распаковал он его и стал пытаться прочитать. — Я плохо еще понимаю по вашему.

— Это письмо, в котором говорится, что ты теперь официально мой приемный сын… и часть Рода Галактионовых. Так что могу тебя поздравить. Держи!

Я протянул ему родовое кольцо.

— Хотел тебе еще «Канис» отдать, что ты отбил у китайцев, но он тебе точно ни к чему. Ты сам себе лучшее оружие, так что приберегу железяку для кого-то более… гхм… короче, для кого-то другого.

Ларик потерял дар речи, когда одел кольцо на руку, а после того, как нашел слова, начал плакать. Он минут двадцать благодарил меня, что я не бросил его. Говорил, что не подведет Кодекс, меня и Род, а еще обещал заботиться о братьях и сестрах. Поклялся, что никогда не причинит никому вреда из Рода, даже если потеряет над собой контроль. В таком случае, он сам свою Душу сожрет.

Ларик поплыл… но в конце разговора задал умный вопрос.

— Отец, я должен знать. Что послужило причиной тому, что ты простил своего отца?

Вот оно что, значит. Я задумался.

— Я не простил его, нет… Просто решил отплатить ему тем же. Но если тебе интересно, то он должен был напасть на нас еще полтора месяца назад, но не сделал это… Теперь его убьют!

— Убьют? — расширил глаза Ларик. — Он так слаб?

Я снова задумался.

— Он может потерять всех… Жен… Детей-идиотов… По моей информации, сейчас он вычеркнул всех из своего наследства, и это многим не понравилось. Его Род очень силен, но он окружен врагами. Многочисленными врагами. А еще он сперва потерял, а затем нашел сильного сына. И у него внутри борются разочарование и обида, и… думаю, немного надежда. Все эти эмоции вызвал я, его сын. Как ты думаешь, вам будет о чем поговорить?

— Я справлюсь, отец! — поднялся Ларик на ноги и ударил себя в грудь.

А я сидел и улыбался, глядя, как он побежал готовиться.

Интересно, две души, потерявшие тех, кем гордились и любили, смогут найти отдушину друг в друге? Ребенок, мечтающий о большой семье, и отец, желающий сильного сына. Ну, а тут как бы внук… Да какая разница!

Монгольское Ханство

Примерно 100 км юго-восточнее крепости «Гордость»

Ставка мятежных войск Ханства

Нойон Аркай-Сазар скривился, когда медик вытащил из его бедра осколок вражеского снаряда.

Всё шло не так, как планировал он и его мятежные командиры. Восстание против Хана оказалось пустышкой. Их командиры долго втирали верным воинам степи, что Хан «лёг» под Китай и приведёт свободолюбивых степняков к рабству и унижению.

По факту оказалось совсем наоборот. Именно китайские эмиссары подбили людей на восстание, пытаясь их руками уничтожить Хана, открыв ворота коварному соседу. Вот только их планам не суждено сбыться. Нынешний Хан смог отбить первую волну мятежа, уничтожив всю верхушку повстанцев, в том числе, и китайских провокаторов. Но народную волну уже было не остановить.

Сейчас в стране было три лагеря:

Лоялисты, верные Хану, чьи основные силы сосредоточились вокруг Караван-сарая.Китайцы и их приспешники, что свободно гуляли по стране, грабя и убивая степной народ.Настоящие повстанцы, которые, поняв, что хоть восстание началось с помощью обмана, но цели были правильные, и они их поддержали.

Повстанцы хотели свободное государство Вольной Степи, и именно к этому стремились. Да и пути назад у них не было. Хан пообещал всех повстанцев разорвать, привязав к лошадям. Китайцы же пообещали посадить их на кол. Выбор получился так себе. И повстанцы продолжали сражаться.

Во вчерашнем бою нойон и его войска напали на китайский обоз, дабы разжиться такими нужными им боеприпасами, да и просто припасами. Но это оказалось ловушкой. Штурмовая авиация Драконов отработала по площади, не щадя ни своих людей, ни войска повстанцев. В один день нойон потерял больше трети своего, и так немногочисленного, отряда. Люди были измотаны… Они были голодными, в отчаянии и держались лишь на вере в справедливость своего дела. Что-что, а вера их была крепка. В передних рядах повстанцев остались лишь настоящие патриоты своего Ханства.

Вдалеке за стенами шатра послышался какой-то шум, как будто упало два тела. Широко откинулся порог, и внутрь, один за другим, вошли два бородатых мужчины европейской внешности. От них явственно несло перегаром, они улыбались. Третьим же зашёл пропавший младший сын Великого Хана — Ашик-Тайджи.

— Здравствуй, дядя Аркай! — широко улыбнулся парень. — Давно не виделись.

— Ты жив? — рука нойона лежала на мече, он все ещё ожидал подвоха. — Твой отец сказал, что тебя пытали, а затем убили.

— Всех бы так пытали, — широко улыбнулся один из бородачей, сказав это на чистом монгольском, даже без акцента. — Тревогу поднимать не нужно.