Хэлло, дорогая (СИ) - "Sascha_Forever_21" - Страница 21

Хэл зажмурился и широким жестом вытер дождь со щёк. Спрятался от Констанс на миг за своим же предплечьем. В машине было тепло и тихо. По окнам барабанил дождь, лобовое стекло запотело. И Хэл подумал, что он действительно мог бы

и хотел

забыть, что есть такая Конни Мун. И оставить её в покое. Может, это ему дастся нелегко. Может, его искорёжит внутри, как смятую в аварии тачку. Но куда более жестоко было бы убить её.

В его висках пульсировала одержимость. Его сердце гнало бешенство с кровью, которую мощно качало ударами в мускулистой широкой груди. Хэл знал, что единственный важный вопрос — убивать ему в Смирне или нет. И дома он решил, что будет, потому поехал сюда, к Конни. Через неё втереться в ту компанию будет легче. Никаких подозрений. А потом, когда всё будет кончено, он исчезнет, как исчезал всегда. И больше не будет сожалений и терзаний. Он просто убьёт Констанс вместе со всеми, вот и всё.

Так он думал. Он обычно был дьявольски обязателен и целей своих не предавал. Ни за любовь, ни за женскую нежность — ни за что у него не купить было годы жизни, которые он отнимал до улыбки легко.

Конни знала, что Хэл ей — двоюродный дядя. Сука, она знала, но смела смотреть на него так! — Хэл заводил себя сам, потому что иначе было нельзя. Тут такое дело, или он умрёт, или она.

А она сидела напротив и хорошо понимала, что они знакомы только второй день. Это смешно. Она реально вспоминала истории, где люди влюблялись друг в друга с первого взгляда? Очнись и взгляни на него. Он выглядит как убийца искренней и чуткой любви. И он уже успел разочаровать её. Жестоко так. Как даже отец не разочаровывал.

Он кончал в Милли Каннингем, а она, Конни, убирала за ними, Господи Боже.

За такое любого другого она бы не удостоила и взглядом, но здесь могла признаться себе: сошла с ума. Реально чокнулась.

В машине у Хэла пахло полиролью и хорошей кожей. От куртки — горьким чаем. Это всё было как в романтическом фильме или в книжке, когда ты влюбляешься с первого взгляда, не замечая недостатков человека, с той лишь разницей, что Хэл — её родственник.

И то, что Конни хотела сделать с ним

хотела его

было чем-то худшим, чем просто желанием.

Возможно, в церкви ей за это придётся каяться.

Или гореть в Аду.

Нелепый обед, нелепая досада накануне, нелепая встреча. Всё было насмешкой над ними. Констанс нуждалась в титанически сильном человеке рядом, а Хэл знал, что Конни его в итоге и погубит.

И тогда она сделала то, чего не делала прежде никогда. Если бы кто-то поступил, как она, Хэл не задумываясь улыбнулся бы. А потом отвёз к себе этого кого-то и размозжил ему череп кочергой. Но этот кто-то чужим не был.

Это Конни взялась за воротник его полосатой рубашки, привстала в кресле и ловко прижалась к его груди щекой — сначала сделала, потом сообразила, что и с кем.

Изворотливая. Быстрая, как змея.

Хэл никогда раньше не знал, каково это — когда сердце пропускает удар. Думал, метафора. Но оказалось, действительно способно дать осечку.

А она обняла его со всей искренностью и крепостью ребёнка, сунула ладони ему на бока, глаза прикрыла.

«То ли такая хитрая, — с ужасом подумал Хэл, — то ли правда — его малышка Конни».

— Спасибо, — проронила она.

Он оторопело посмотрел на неё сверху вниз и даже приподнял руки, чтобы не касаться. Конни только вжалась щекой крепче.

Она, конечно, заметила, что он её совсем не тронул. У неё засосало под ложечкой.

Она не подозревала, что вполне могла бы убить одними объятиями самого опасного маньяка в штате Джорджия, а то и на всём Северо-Западе побережье.

— За что ты меня благодаришь?

Конни только спрятала лицо у него на рубашке.

— За наш разговор, — сказала она и села на своё место как ни в чём не бывало. Белая и пушистая, чёртова овечка.

С лица Хэла можно было писать покойников и людей, повидавших ядерный гриб, а после — уцелевших. Вот только он был смертельно ранен.

Но наклеил на губы улыбочку, завёл машину, выжал сцепление и сказал:

— Ну, тыковка. Давай отвезу тебя домой.

4

Тейлор Роурк приехал на Кадиллаке, когда небо немого прояснилось, и собрал вокруг себя всех ребят. И пока с ветерком катил по трассе, а позже — по городским улицам — тоже ловил много восхищённых взглядов, а сам, подкатив к обычному с виду старому дому в конце улицы, искал взглядом девчонку, ради которой вообще сюда притащился.

Хотя даже дождь перестал идти, когда Тейлор Роурк вышел из машины и просканировал взглядом всё вокруг.

Констанс, чёрт бы её побрал, здесь не было. Зато братец — вполне был, он единственный остался на террасе в кресле качалке (пил пиво и делал важный вид). И кузины Кэрриган, завсегдатаи тусовок (как их сюда только занесло?), тоже были. Тейлор за руку поздоровался с Ричи и Карлом, показал брату издали средний палец. Тот ответил тем же.

Он не мог спросить напрямую, где Конни, но заметил её лучших подруг — и немного воспрянул духом. Возможно, она у себя в доме или на заднем дворе. Да, жаль, не видела, как он приехал. Зрелище было достойное. Он ловко парканулся на подъездной дорожке, но перед тем крикнул братцу, что тот мог бы и сдвинуть в сторону свой сарай на колёсах.

Наверно, Чед обиделся, раз теперь засел один, с пивом. Тейлор поморщился. Да и дьявол с ним.

Он поздоровался с ребятами; ему сразу вручили светлый «Туборг». Карл ввёл в курс дела и сказал, что здесь чертовски скучно и нечего пожрать. Милли хмыкнула, что всё о’кей, а Карл просто гонит. И что они украшают дом и завтра будут наряжать двор.

— Это клёво, — сказал Тейлор добродушно, когда Оливия указала ему на гирлянды в виде призраков на окнах. — И дом ничего. Жуткий такой. Даже наряжать не надо.

— Это точно!

— А где хозяйка?

— Укатила в магазин, — сказала Сондра и улыбнулась. — С другом.

«С другом?»

Тейлор зачесал назад тёмные кудри и небрежно улыбнулся Сондре в ответ:

— Что за друг? Надеюсь, еду они купят. Я зверски голоден. Заплутал по дороге, не туда свернул. Эти маленькие города — они все на одно лицо.

Дом, к слову, ему совсем не понравился. Он позже так и говорил ребятам — я сразу понял, здесь ничего хорошего не жди, но сперва держал язык за зубами: мало ли, что разболтают Конни.

Он вошёл в прихожую и подивился, как здесь темно. Верно, из-за досок на полу и обоев. Всё словно родом из восьмидесятых, а то и раньше, и в воздухе пахнет пылью и нафталином — как в доме какой-нибудь древней старухи.

Он с сомнением посмотрел на фотографии в рамке на стене и отметил одну. Там была солидная дама с сединой и прямой осанкой, женщина помоложе — верно, её дочь, уж больно похожа была. И девочка лет двенадцати с медными косами по плечам, в самом центре между ними. Ясное дело, кто это. Конни, конечно.

Тейлор задумчиво перевёл взгляд с маленькой Конни на Конни постарше. Она каталась на велике в платье и соломенной шляпе, и фотография была солнечной и размытой, а Констанс на ней — очень счастливой.

«Надо бы забрать себе» — подумал Тейлор и решил, что обязательно вынет фото из рамки, но так, чтоб никто не заметил: например, ночью, или когда все будут во дворе. Улучить минуту несложно. Да и вряд ли Конни её хватится.

5

Милли хорошо знала Тейлора Роурка. Пожалуй, даже слишком, потому никогда бы не поверила, что он — добровольно! — притащился в этакую глушь. Впоследствии Милли сама задавалась вопросом, на кой чёрт поехала. Иногда такие судьбоносные события начинаются как недоразумение. Её кузина, Сондра, хорошо дружила с Карлом и Стейси. Стейси была подружкой Констанс и славилась тем, что умела устраивать отвязные тусовки. А у Констанс был свой дом, и сбрасываться потому нужно было только на еду и пиво.

Хорошие люди в хорошей компании — почти залог успеха. Но когда в ней появляется Тейлор Роурк, значит, что вечеринка будет ну почти легендарной. Он был мастер устраивать их, особенно на Хэллоуин. Все понимали: раз Тей приехал, ему здесь что-то нужно.