Тайга (СИ) - Громов Виктор - Страница 23

Потом еще около часа прошли вдоль воды. Тоха постоянно сравнивал компас и солнце, расстроенно вздыхал, прятал приборчик в карман.

— Как стемнеет, придется остановиться, — сказал он после очередной попытки, — иначе точно заблудимся.

— Остановимся, согласился Санжай. — Все равно нужно отдыхать, все устали.

Через час стрелка компаса совсем взбесилась. Указывала во все стороны подряд, никак не могла определиться с направлением.

— Да что с ним такое? — Антон нервно постучал пальцем по стеклу компаса, поймал Колькин взгляд и остановил очередную реплику движением ладони: — Вот только не надо про хозяина. Я этими байками сыт по горло! Хватит.

Тот хмыкнул:

— Как знаешь. Но факты — вещь упрямая.

— Какие факты? Сломанный компас? Тоже мне нашел доказательство. Да я тебе таких вагон и маленькую тележку придумаю.

— Ребят!

Этот оклик прозвучал так необычно, что все обернулись. Юрка присел на корточки у воды. Он что-то старательно полоскал в ручье обеими руками. Глаза его восхищенно блестели.

— Смотрите, что я нашел!

Парень резко встал, протянул вперед ладонь. Там лежал камешек размером с грецкий орех знакомого золотистого цвета. Слишком знакомого цвета. Слишком большой, чтобы оказаться правдой.

— Золото? — выдохнул Тоха. — Вот так дела. Ребят, это что? Мы золото нашли?

— А я о чем! — Юрка громко рассмеялся, ринулся к воде, принялся перебирать обломки породы.

— Водит, — упрямо сжал губы Санжай.

— Вот заладил!

Тоха сунул мне в руки самородок и присоединился к Юрке. Вскоре они в четыре руки плескались в ручье.

— Морок это…

Санжай был непреклонен, правда, его никто не слушал.

— Беда будет. Идти отсюда надо.

— Вот и иди, если хочешь! Тебя никто не держит. — Юрка прибывал в прекрасном настроении.

Колька покачал головой, отошел от воды, словно боялся замараться о золото, и уселся на травяную кочку, по обычаю прикрыл глаза.

Я же смотрел на кусок металла у себя в руке. В голове бродили какие-то смутные воспоминания, только я никак не мог их уловить. Что-то из прошлой жизни. Что-то неважное, но интересное. Что-то, о чем совсем не стоит помнить. И тут меня осенило. Точно! Как я только забыл?

— Золото дураков! — воскликнул я вслух.

Юрка аж взвился, сжал кулаки.

— Ты кого это дураками сейчас назвал?

Я поспешил его успокоить:

— Не я. Камень этот так называют. Золото дураков.

— Пирит, — подтвердил Санжай не открывая глаз. — Морок. Обманка. Потому и компас врал. Где пирит, там часто рядом железная руда.

— Черт, — Юрка посмотрел на очередной блестящий обломок в своей ладони. — Черт! Пирит — это тоже железо, — сказал он. — Сульфид железа если точнее.

Он уставился на меня с надеждой:

— Ты уверен, что это пирит?

— Можно проверить, — предложил я. — Сталь на золоте оставляет царапины, на пирите нет.

— Так…

Юрка нахмурил брови, ринулся к вещмешку. Подхватил свой нож, самым кончиком провел по камню. Сначала замер, потом попробовал еще раз, и еще. Мне показалось, что он сейчас разревется, таким обиженным стало его лицо. Но нет — парень поднял руки вверх и проорал с обреченностью:

— Ну, почему мне так не везет?

— Не тебе одному, — усмехнулся Тоха.

Он покрутил в пальцах свой кусок «золота» и запулил его в ручей. Слова его Юрку совсем не успокоили. Свой «самородок» тот выбрасываться не стал. Сунул в мешок, пояснил:

— Нате подарю. Пусть хоть что-то.

Я отдал ему и первую находку.

— Идти пора. — Санжай поднялся. — Стемнеет скоро.

Глаз его почти полностью заплыл. Вид из-за этого стал страшный. Он обернулся к Юрке, ткнул пальцем в грудь, сказал назидательно:

— Слушать надо хозяина. Он слов на ветер не бросает.

Парень даже не стал возмущаться.

— Как же его слушать, если он ничего не говорит.

— Он не словами говорит. Знаками. Знаков его слушаться надо. А вы, как дети малые — несмышленыши. Вечно лезете, куда не просят. Вот и выходит разное.

С последим словом наступила тишина. Странная для леса. Нереальная. Юрка хотел было что-то возразить, но не успел. В лесу торжественно запела кукушка, отсчитывая нашу жизнь. В тиши ее песня пробирала до мурашек. Обдавала ознобом.

— Слушать надо, — повторил Санжай. — И слушаться.

Он убедился, что последние слова попали в цель и скомандовал:

— Все, пошли. Чего встали? Гиблое это место. Дрянное.

— Камни-то можно забрать? — Голос у Юрки дрожал.

Мне тоже стало не по себе. Колька вновь прислушался. Кивнул. Сказал:

— Бери. Золото дураков хозяину не нужно. Мусор это. Морок.

— Х-хорошо…

Юрка облегченно вздохнул и затянул шнурок на мешке. Потом пробурчал под нос:

— Знаки… Слушать надо… Хозяин… Напридумывают тоже…

Тоха прыснул. Я смотрел на Юрку и думал, что парень уговаривает сам себя. На него слова Санжая произвели огромное впечатление. Что греха таить, и на меня тоже.

Дальше мы уже шли не отвлекаясь. Золото дураков удивительным образом всех примирило, сплотило. Время неумолимо катилось к закату. Солнце едва виднелось над верхушками деревьев. Компас по-прежнему отчаянно врал.

Колька догнал Антона, тронул за плечо.

— Надо набирать воды и подниматься наверх, к лесу.

— Зачем? — не понял тот.

— Теплее там и суше. А здесь туман будет. Неуютно ночью в тумане.

С этим аргументом сложно было не согласиться. Тоха кивнул.

— Тогда ищем, где можно подняться.

Место, как по заказу нашлось очень быстро. Не такое удобное, как недавний спуск, но вполне преодолимое. Тут же из мешка Антона достали котелок, зачерпнули воды. Все обновили содержимое фляг. Гуськом выбрались наверх и замерли от неожиданной красоты. Весь берег был покрыт словно кусочками пламени яркими оранжевыми цветами.

— Саранки цветут, — улыбнулся Юрка. — Санжай, это плохой знак или хороший?

Тот хмыкнул довольно, ответил:

— Хороший.

Все дружно замерли, боясь услышать пугающее ку-ку. Но было тихо. Лишь комарье звенело вокруг.

— Вот и славно, — обрадовался Юрка. — Вот и чудно. А то все хозяин да хозяин, только и делаешь, что пугаешь.

Колька мне украдкой подмигнул, сделал зловещую мину и произнес замогильным голосом:

— Хозяин все слышит!

Тоха облегченно рассмеялся и скинул на землю мешок.

— Раз хозяин не против, — сказал он, значит, здесь и остановимся.

Боже, как же я, оказывается устал — и морально, и физически. Устал во всех смыслах этого слова. Правда, с отдыхом пришлось повременить. Тоха взялся кашеварить. Нас с Юркой отправили за дровами для костра. Колька вызвался собирать хворост на растопку.

Все работали слаженно, без споров. Драка странным образом излечила Юрку от болтливости, вредности и излишнего гонора. Обстановка в лагере установилась самая, что ни на есть, мирная.

Скоро над костром висел котелок. В нем примерно булькала вода, варилось пшено. Над поляной пахло рыбой. Я смотрел на это блюдо с плохо скрываемым удивлением — воблу мне довелось варить впервые в жизни. Впрочем, ничего против такого кощунства я не имел.

Колька прошелся по бережку, набрал целый пучок трав. Часть порубал и закинул в котелок. Остальное принялся подкидывать в огонь.

— Кровососов отпугивает, — пояснил он, хоть никто и не спрашивал.

Тоха помешал ложкой варево, зачерпнул, хлебнул отвара, довольно кивнул.

— Грибков бы сюда, — сказал он мечтательно. — Да где их теперь найдешь? Стемнело уже почти.

— Можем поискать, — предложил Юрка, чем всех несказанно удивил. — Мих, пойдем?

Я только присел, но такой порыв нельзя было не поощрить, поэтому пришлось подняться.

— Я с вами, — отозвался Санжай.

Глубоко в лес заходить не стали. Прошлись по самому краешку. Света здесь было вполне достаточно. Я рыскал в траве, приподнимал сухой палкой низкие лапы елей, заглядывал под кусты и думал: «Сколько этих грибов попалось мне сегодня на пути? Красивых, крепких, крупных, ровных, гладких… Сотни! Как странно, что ни разу не возникла мысль сорвать, взять с собой».