Не лучшее время для убийства - Евдокимова Юлия - Страница 6

Конечно, роскошная дама не заказывала требухи. Они обе взяли каннеллони граттинати на первое, мясо кабана с полентой на второе и не удержались, завершили обед шоколадным тортом. Не только корж был шоколадным, внутри каждого кусочка обжигал рот расплавленный шоколад. Полное и безмерное женское счастье было обеспечено.

– Мы заслужили праздник, – сказала Галина, допивая бокал розового Скалаброне знаменитой винодельни Болгери. Саше вздрогнула, увидев в меню цену бутылки, заказанной спутницей, да и розовое вино она не любила, не находя в нем вкуса. Но за что-то же платят такие деньги! И она старательно пыталась понять, за что.

– Я уже обо всем договорилась, как только полиция разрешит, тело Елены доставят на родину, в Москву. Все организовано, только дать команду.

– Ты так и не поняла, почему Елена забрала книгу и что хотела переделать?

– Пока нет. На первый взгляд, нет никаких изменений. Я внимательно читаю рукопись, и сверяю с планом, возможно, пойму.

***

За ужином Саша рассказала Луке, что они с Галиной собираются на выставку.

– Ну, наконец-то простые человеческие радости, а не поиск убийцы, – улыбнулся комиссар. – Я не фанат современного искусства, но говорят, фонд выставляет любопытные вещи.

– А еще что ты слышал о фонде?

– В какой области?

– В криминальной, конечно, – засмеялась Саша, – я ж без этого не могу, сам сказал. Галина мне рассказала, что они держат в тайне суммы, вырученные от продажи картин.

– Финансовая гвардия подозревала, что есть разница между суммой, уплаченной покупателем, и суммой, которая поступает в казну фонда.

– То есть в документах фонд показывает одно, а на самом деле сумма больше?

– Да, и неучтенные суммы могут быть внушительными. Но доказать невозможно.

– Неужели за картины никому не известных художников платят большие деньги?

– А это как подать и раскрутить. Ты платишь не только за картину, но и сам становишься меценатом, а если это оформляется, как благотворительный взнос в фонд, то еще и налоги уменьшаются.

Телефон комиссара просигналил о сообщении.

– Пришел отчет о вскрытии. Иволгина умерла от удара по голове острым железным предметом. Открываем дело.

– Я права!

– Почему ты не позвонила мне сразу, как нашла в колодце ту железку, чем бы она не была?

– Я думала, полицейские знают, что делать.

– Мы послали с вами двух молодых ребят, которые никогда не занимались следственной работой, они патрулируют улицы.

– Вот, видимо теперь и будут патрулировать всю жизнь!

– Не волнуйся, они не забудут своего проступка. Но и не забывай, что мы все совершаем ошибки, идеальные расследования бывают только в кино. И кстати, мы проверили все сообщения и все материалы по расследованию взломов вилл и домов в нашей провинции и в соседних, в Пизе, Сиене, Пистойе, Лукке. Складывается впечатление, что воры проникают в дом ради кражи картин известных мастеров, а это не наш случай.

– После истории Белой Дамы я понимаю, что сбыть такие картины сложно, их надо как-то переправить покупателю, и он не сможет потом никому эту картину показать.

– Есть мнение, что эти кражи происходят по заказу, грабители проникают в дом, уже зная, что они будут брать. Но этим занимаются другие службы, это не моя сфера.

– Если так, то не было никакого резона проникать в дом Елены Иволгиной?

– В том-то и дело.

Саша поднялась в номер Галины в старинном отеле у Понте Веккьо.

– Я сейчас соберусь. Пока полистай рукопись. – Старшая подруга повернула к Саше экран ноутбука.

– А мне нравится! – девушка пробежала несколько страниц. Вот совсем не мой автор, а захватило. Скажи, Елена была обеспеченной женщиной?

– Смотря с какой точки зрения. Она начала писать давно, в первую волну новых авторов-женщин и ее гонорары не сравнятся с гонорарами тех, кто пишет сейчас. Плюс она в высшем эшелоне, и как звезда получала повышенный процент. Кроме того, с советских времен ей досталось неплохое наследство от отца-дипломата. Так что дом в Тоскане могла себе позволить, но ты сама видела, что это не вилла. А больше у нее ничего и не было. Великолепную квартиру на Тверской она продала, когда покупала дом, себе взяла поменьше.

Саша взяла со стола тетрадь, на которой ручкой было написано: Заметки.

– А это что?

– Елена делала заметки не только в компьютере, но и в тетради, что-то типа дневника, что вижу – то записываю. Говорила, ей так удобнее. И тетрадь можно было везде носить с собой, мало ли где появится интересная мысль. Для каждой книги у нее была своя тетрадь.

– Есть же заметки в телефоне.

– Елена не жаловала гаджеты, использовала по минимуму. Дай ей волю, до сих пор ходила бы со старенькой «Нокией».

В тетради было множество ссылок и обрывочных цитат из книг, среди которых- научный трактат под названием «Печально известные подделки искусства», книга о костюмах прошлого века. Елена серьезно подходила к деталям в своих книгах, и пусть некоторые называли ее произведения ширпотребом, на самом деле она доставляла удовольствие тысячам своих читателей. И это был не легкий труд, перелопатить научные книги, архивы.

Саша закрыла тетрадь и хотела положить на место, как вдруг из страниц выскользнул маленьких прямоугольник – визитная карточка.

– Смотри! – протянула она визитку Галине.

«Краски и акварели» Самуэле Дзанони. Чуть мельче: репродукции и оригиналы картин. Товары для художников, экспертиза. На обороте написан ручкой номер телефона, не совпадающий с номером на визитке.

– А чему ты удивляешься? Елена писала книгу о подделанных картинах, естественно, ей нужна информация о красках, материалах, все, что связано с

художниками. Она старалась быть точной в деталях. Вполне возможно, что она нашла этого человека и обратилась за консультацией.

– Давай сначала заедем к нему, а потом на выставку! Смотри, тут под номером еще одно слово. Неразборчиво… Dappoi.

– Может, фамилия того, кому принадлежит номер? Знакомое что-то… вертится на языке, но не могу вспомнить.

***

Магазин «Краски и акварели» находился в самом конце улицы Гиббелина, дальше проходила оживленная трасса и центр города заканчивался. На улице без единого деревца и магазинов не было, все они остались ближе к историческому центру. Видимо, и сюда случайные посетители не заходили, приезжали те, кому действительно нужен был товар синьора Джанони.

За стеклянной дверью открылось квадратное, хорошо освещенное помещение, весьма непривычно для первого этажа старого палаццо. Стены увешаны картинами, дальнем углу виднелась винтовая лестница, а табличка сообщала, что новые поступления находятся на втором этаже. Справа начинались стеллажи, заполненные кистями и красками, листами бумаги для акварели и акрила и прочими атрибутами художников.

В глубине помещение двое мужчин были заняты разговором. Один – пожилой мужчина в вытянутом вязаном свитере и вельветовых слаксах, второй – не старше сорока, привлекательный, в деловом костюме с шикарным галстуком, по виду преуспевающий бизнесмен, не художник.

Бизнесмен закончил разговор, не поздоровавшись прошел мимо женщин, словно они были пустым местом, и скрылся за дверью. Пожилой мужчина с любопытством взглянул на них.

– Buongiorno, signore, чем могу быть полезен?

– Добрый день. Вы синьор Джанони?

– Esatto.

– Меня зовут Галина, это моя подруга Александра.

– Очень приятно. Походите, осмотритесь, у меня есть интересные старинные фотографии, их можно приобрести.