Выбери любимый жанр

Исполняющий обязанности (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 27


Изменить размер шрифта:

27

— Мсье Жюв, вы собираетесь только изъять документы?

— Совершенно верно. У Маклакова эти документы лежат в коробках.

— Что же, в таком случае я должен помочь правосудию, — решился-таки домовладелец. — Пойдемте, господа, у меня имеются запасные ключи от квартиры мсье и мадам Маклаковых. Надеюсь, вы оставите мне копию судебного решения об изъятии документов?

— Разумеется, — охотно откликнулся пристав. — Я даже дам вам расписку об изъятии коробок с деловыми бумагами. Надеюсь, не станем составлять подробную опись?

На следующий день, советский полпред, прогуливающийся по берегу Сены, невзначай встретился с неким мсье, в котором даже внимательный взгляд не отыщет сходства с судебным приставом из Амьена.

— Олег Васильевич, весь архив перевезен в надежное место, — доложил товарищ Книгочеев. — Можно его сразу перевезти на ваш склад, или пусть лежит?

— Отлично, — похвалил я. Подумав, решил. — Если место надежное, то пусть пока там и лежит. Не стоит лишний раз светиться. Как станем комплектовать товарами очередной пароход, заодно и коробки перевезем. Кстати, денег хватило?

— Так точно. Пять тысяч франков — расходы на билеты и на оплату путевки для Маклаковых, по две тысячи франков отдал своим людям. Пятьсот франков разошлось на мелкие расходы, вроде оплаты грузчикам, аренду автомобиля, прокат мундиров. Осталось еще пять с половиной тысяч. Вернуть?

— Не нужно, — отмахнулся я. — Считайте, что это ваш гонорар. Вам ведь нужно на что-то жить, а гарантированного жалованья вы не получаете. Супруге привет огромный.

Пожалуй, я даже сэкономил. Собирался заплатить за бумаги Маклакова пятьдесят тысяч, уложился пятнадцать. С учетом того, что деньги доставал из конвертика мышки-норушки, так экономия вышла неплохая.

— Я до сих пор пребываю в изумлении, — признался бывший жандарм. — Никак не думал, что домовладелец попадется на столь простую уловку.

Я лишь самодовольно пожал плечами.

Чем мне нравится Франция, так это почтением буржуа к гражданскому кодексу и уважение государства к личным правам граждан. Во время войны, разумеется, государство наступает на права, а порой и на имущество, но на то она и война. А так, полиция не приедет проводить обыск ночью, или ранним утром, а только по наступлению девяти часов утра. Допрашивать подследственного в ночное время нельзя. Если домовладелец сдает в аренду квартиру, а хоть и комнату, он никогда не нарушит покой своего жильца, если это не оговорено правилами и не прописано в договоре. Не ввалится в двенадцать ночи с заявлением — мол, я тут кое-что оставил, нужно забрать. Если квартиросъемщик отсутствует, домовладелец ни в коем случае не впустит в квартиру полицию, пусть даже у них имеется ордер, подписанный судьей. И в этом случае, с точки зрения закона, к владельцу дома невозможно предъявить какие-то претензии или привлечь его к уголовной ответственности.

Но есть, что называется, «человеческий фактор». Налоги во Франции достаточно высокие, домовладельцы их не любят платить, но платят, потому что в противном случае Французская республика, столько бережно относящаяся к правам человека и гражданина, покажет свой звериный оскал и сделает так, что мало не покажется. Поэтому — гораздо проще заплатить, нежели бодаться с государством. Поэтому, добропорядочные и законопослушные буржуа приходят в ярость, если узнают, что кто-то эти самые налоги не заплатил, а еще — умудрился заработать на постояльцах гораздо больше, нежели он сам.

И потому, когда Книгочеев начал говорить, что если вариант с покупкой архива Маклакова отпадает, а сжечь дом нельзя, то остается лишь один выход — либо кража, а то и банальный грабеж. И тут мне пришел в голову иной план. Зачем шуметь, привлекать к себе внимание, рисковать свободой из-за такой ерунды, как бумаги, если все можно сделать гораздо проще? Самая лучшая кража — это та, о которой никто не подумает, что это кража. А кража, под прикрытием закона, это вообще блеск.

Вполне возможно, что вернувшись из Ниццы и обнаружив пропажу, бывший адвокат сразу же кинется в полицию. Но здесь возникнут определенные сложности. Безусловно, полиция примет заявление и даже предпримет какие-то меры по розыску. Но дела о краже, скорее всего, не будет. Как Маклаков оценит стоимость похищенного? Можно ли квалифицировать наше «изъятие» как кражу? Или как ограбление? Хищение не было тайным, не было и открытым. Больше подойдет слово мошенничество, но кто потерпевший? А имеются ли у отставного адвоката документы, удостоверяющие его право на бумаги, вывезенные из архива «охранки»? Если что и заинтересует полицию, так это факт самозванства. Лжепристав, лжеполицейские. Но тоже, насколько заинтересует? Если бы злоумышленники, переодетые в форму ажанов, совершили налет, ограбили бы банк, или вломились в чью-то квартиру, то да. Искали бы, перерыли весь Париж, а потом, как я полагаю, нашли бы. Любая полиция очень не любит, когда преступники прикрываются формой. Но здесь-то все сплошь непонятно!

И каковы действия полиции? Наверняка зарегистрируют происшествие, допросят домовладельца, для очистки совести отправят запрос и копию «судебного постановления» в Амьен, на том и успокоятся. Или, еще проще — отправят весь материал в Амьен, сделают пометку в журнале — передано по месту оформления фальшивого ордера, вот и все. А в Амьене, где четверть домов разрушено, где не хватает полиции, а местные жители перебиваются кто как может, кинут бумаги, пришедшие из Парижа в угол. Полицейская бюрократия везде одинакова.

Вот так вот, а вы говорите: «Только кража Шура, только ограбление!»

— Простите? — обеспокоенно спросил Книгочеев.

— А что, я уже начал говорить вслух?

— Показалось, что вы что-то проговорили.

— Не обращайте внимания, — отмахнулся я. — Просто вспомнил отрывок какого-то романа, или повести. Два прохиндея решили заработать миллион, но не знают как. Вот, один и говорит другому: «Только кража, Шура. Только ограбление!».

— Наверное, хорошая книга, если вы запомнили, — уважительно закивал Книгочеев. — Я вот, в последние годы перестал читать. То, что было интересно раньше, теперь кажется смешным и наивным, а новых книг, которые бы хотелось прочесть, попросту нет. А, читал по вашей указке пособие по ядерной физике, но мало что понял.

— В этом случае, вам стоит писать самому, — предложил я. — Жизненный опыт у вас огромный, почему бы не попытаться все изложить на бумаге? Напишите что-то вроде «Записки отставного жандарма». Если станете издавать здесь, то напишите, что жандармерии доподлинно было известно о том, что Троцкий — потомок Наполеона.

— Позвольте, — возмутился Книгочеев. — Настоящая фамилия Троцкого — Бронштейн, а сам он из иудеев.

— Ну и что? — пожал я плечами. — Напишете, что когда Наполеон проходил по Херсонской губернии, то его любовницей стала прекрасная дочка раввина Рахиль Соломоновна, а после их кратковременной связи у нее родился мальчик. Потом, разумеется, Рахиль пытались побить камнями, но ее пожалел молодой человек, женился на ней и дал ребенку свою фамилию.

— А Наполеон проходил по Херсонской губернии? — озадаченно переспросил бывший жандарм.

— Конечно нет, но откуда французам об этом знать? — парировал я. — Для них, что Смоленск, что Жмеринка. Про Москву с Санкт-Петербургом они знают, еще про Одессу, а все остальное — какая разница?

— М-да, идея-то неплохая, но французы сами оголтелые антисемиты. Им не очень понравится, что у Наполеона есть потомки-евреи.

— Ну, сделайте так, что Троцкий на самом-то деле не еврей, а француз, а то, что его произвели в евреи, так это чтобы враги революции не догадались.

— Нет, Олег Васильевич, у меня на такое не хватит фантазии, — покачал головой Книгочеев. — Я на толкучке видел «Жизнь животных» Брема на русском языке, в трех томах. Куплю, пожалуй. Все-таки, о животных читать интереснее, чем всякую ерунду писать. Познавательно. И нервы успокаивает.

Глава 14

27
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело