Исполняющий обязанности (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 14

Эх, почему «Боспор Киммерийский» до сих не написал до сих пор про штурм Бастилии? Скажем, про то, что тюрьма не была разобрана восставшим народом и не была продана хитромудрому подрядчику, а на самом-то деле была уничтожена бомбой, скинутой с воздушного шара. Братья Монгольфье специально его создали, чтобы нанести удар сверху.

— Собственно говоря, нечто подобное я и полагал, — кивнул секретарь. — Мсье Кустов благоразумный человек, поэтому вести коммунистическую пропаганду на территории Франции он не станет. Но господин президент слишком верит газетным статьям, хотя он прекрасно знает, как их пишут. Успокою мсье Мильерана.

Какая революция может быть во Франции? Да французы уже утратили всю свою пассионарность, превратившись в нацию буржуа. Сказать секретарю об этом? А почему бы нет?

— Можете передать президенту — полпред Советской России твердо уверен, что в ближайшие сто лет никаких революций во Франции точно не будет. Официальных заявлений я по этому поводу делать не стану, но на мое чутье можете положиться.

— Приятно слышать такое от коммуниста, — хмыкнул Бертело. — Обычно мне приносят переводы статей из советских газет, где ратуют о мировой революции. Ваши слова — бальзам на душу.

— Но ведь я же вам дал прогноз только на сто лет, а что будет дальше? Возможно, лет через двести Франция превратится в социалистическую республику. А там, глядишь, все государства исчезнут, и мы станем единым коммунистическим общежитием.

— Если что-то случится через двести лет, то это не страшно. Мои потомки, к тому времени, переберутся куда-нибудь в Алжир.

Я про себя подумал, что потомкам Бертело чревато перебираться в Алжир. Если только куда-нибудь во Французскую Полинезию.

— Мсье Кустов, а теперь более важный вопрос, по существу — кроме интересов России, вы собираетесь представлять еще и интересы других непризнанных государств? Советской России, Украинской и Белорусских республик, а также Галицийской?

— Еще Закавказской федерации, а также не исключено, что и Крымской республики, — сообщил я.

Все это не являлось каким-то секретом, а уже было обговорено на встрече министров при подписании дипломатического соглашения.

— Следует ли считать, что Советская Россия не станет поглощать Финляндию?

Далась секретарю эта Финляндия! Уже во второй раз спрашивает. К чему Франции какая-то Финляндия?

— Мсье,Советская Россия вообще не собирается никого поглощать. Даже если произойдет слияние республик в единое государство, оно не будет поглощением, а станет объединением равноправных и суверенных государств.

— Меня, откровенно-то говоря, мало беспокоит, какую форму примет Советская Россия, — отозвался секретарь МИД. — Меня больше беспокоит Франция.

— А какая связь? — недоуменно спросил я.

— Связь самая прямая. Разумеется, главная задача нашего министерства — защита наших интересов за рубежом, разработка стратегии внешней политики Франции, но мы существуем для самой Франции и наша деятельность связана с внутренней политикой республики. Начиная с тысяча девятьсот семнадцатого года мы приняли более двухсот тысяч русских беженцев, но только десять процентов из них имеют средства к существованию. А как прокормить остальные девяносто? Если просто предоставить их самим себе — увеличится преступность. Часть эмигрантов впитывает в себя Иностранный легион, часть занята поденной работой, кто-то нашел себе фермерские хозяйства, но все равно, проблема остается. Сейчас в Турции содержится еще около двухсот тысяч русских, перебравшихся туда из Крыма, из Одессы или Николаева. Скажу честно — мы даем турецкому правительству деньги, чтобы оно держало русских еще какое-то время, отказываем русским во въезде, но они всеми правдами и неправдами все равно приезжают. И в Берлине пребывает еще около ста тысяч русских. Сейчас в Германии инфляция, нет работы. В самое ближайшее время русские хлынут к нам. Во Франции, после завершения войны безработица, не хватает рабочих мест. Но если сюда понаедут ваши бывшие соотечественники, начнется крах. Двести тысяч эмигрантов мы еще как-нибудь переварим, но триста или четыреста — уже перебор. Но ведь в Финляндии тоже немало русских, противников большевистского режима. Если Финляндия станет частью Советской России, то они тоже побегут к нам. А это еще, как минимум пятьдесят тысяч, а тои все сто.

Эх, господин секретарь. Не знаете вы, что такое настоящая волна эмигрантов! Да в моей реальности в Париж устремилось не меньше миллиона русских. И ничего, как-то справились.

Хотелось бы сказать мсье Бертело, что РСФСР с удовольствием возьмет обратно всех своих заблудших соотечественников, но язык не повернулся. Мы пока не готовы. Вот, чуть попозже, когда станем восстанавливать промышленность — с удовольствием. Только не всех, а нужных республике Советов специалистов. А не то ведь, насколько помню по истории развития промышленности во время нэп — с одной стороны в СССР была жесточайшая безработица, что-то около двух миллионов человек, а с другой — катастрофическая нехватка инженеров, мастеров и квалифицированных рабочих.

— Мсье Бертело, а Франция могла бы помочь и себе и нам, — сказал я. — Если вы, по своим каналам, благодаря собственным связям сумеете убедить ваших промышленников восстанавливать, а то и создавать заново предприятия в Советской России, то и они бы могли заработать, а мы сумели бы вернуть себе часть наших людей.

— Увы, у меня нет такого количества знакомых предпринимателей, чтобы восстанавливать вашу экономику, — улыбнулся секретарь. — Да и вы не сумеете вернуть всех тех, кто приехал или приедет во Францию. Вам ведь не нужны люди, не имеющие профессий?

Я только развел руками. Нужны ли нам бывшие офицеры? Боюсь, что нет. Нам сейчас и своих-то военспецов девать станет некуда. Ладно, если они офицеры военного времени, вольноперы, вроде моего Володьки Аксенова, имеющие профессию учителя, инженера или землемера, эти не пропадут, а кто никакой профессии не имел? А ведь таких, из числа офицеров — хоть наших, а хоть и белых, подавляющее большинство. Я сейчас не беру в расчет профессиональных военных, закончивших накануне войны кадетский корпус или юнкерское училище. Таких уже практически не осталось, повыбиты еще во время Первой мировой. И офицерские кадры пополнялись, в основном, даже не за счет вольноопределяющихся, за счет унтер-офицеров из числа лучших. А какая профессия у унтера, отслужившего срочную службу и попавшего на войну? Да никакой. Из крестьян все. Это в песнях «поручики Голицыны да корнеты Оболенские» воевали, но воевали-то Ивановы-Петровы-Сидоровы хоть с той стороны, а хоть с этой. А что мы хотим? Россия — аграрная страна.

— Те русские, кто имеет хорошие рабочие специальности, а еще — ваши ученые, конструкторы будут востребованы. И мы не заинтересованы возвращать их России, — невозмутимо сообщил Бертело.

Ну, правильно. Россия их готовила, понимаете ли, мои предки-крестьяне горбатились, чтобы студенты учились, профессорами становились, а Франция их переманивает. А низкоквалифицированные или неквалифицированные кадры никому не нужны.

Значит, бабу Ягу будем воспитывать в своем коллективе. И ученых тоже. Но уж если я пришел к секретарю министерства, то нужно выяснить кое-какие тонкости французской бюрократии. Ну, или порядок, кому как нравится.

— Господин секретарь, если у меня возникнет ходатайство о стажировке во Франции советских ученых, то мне следует обращаться к вам или в Министерство национального образования?

— Вы должны составить список ваших стажеров, подтвердить готовность об оплате их обучения — это вам придется согласовывать с институтами или лабораториями, где будет проходить стажировка, согласовать список с нашим министерством, а потом передать его Министерству национального образования.

Е-мое, опять согласования. Ну, а что я хотел? Придется побегать. Не самому, разумеется, сотрудники есть. Правда, с тем же институтом Пастера придется вначале иметь дело мне, а уже потом отправлять сотрудников. А я обещал Барыкину, что поспособствую стажировке его сотрудников. Обещал, значит поспособствую. Авось, пенициллин создадут в году так тридцатом, или тридцать пятом. В тридцать пятом — тоже неплохо. И с радиоактивностью нужно работать. Изучать, получать вражеский, то есть, я хотел сказать, зарубежный опыт. Но для начала нужно преодолеть советскую бюрократию. Отправить сообщение Луначарскому и Семашко, пусть готовят общие списки и пожелания, утрясают это с Политбюро, а потом уже буду заниматься здесь.