Мертвец Его Величества Том 2 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans" - Страница 6

Золотарей я организовывал с особым тщанием, создавая специальные ямы для продуктов жизнедеятельности. Селитра. Когда найду способ получения пороха — дам всем прикурить. А я способ найду, это вопрос времени. Заодно решён вопрос с чистотой, как приятный бонус. Скелеты-золотари беспристрастно и кропотливо собирают отходы и вываливают их в специальные ямы, разные, на хранение. Уже делаем котлы, в которых будем всё это варить. Естественно, подальше от крепости, чтобы никто не жаловался на амбре.

По смутным воспоминаниям в получении селитры играли роль животные, и каким-то образом верхние слои почвы в стойлах. Конкретики выудить из памяти не удалось, придётся действовать методом проб и ошибок.

К слову, насчёт скота. Деньги у меня теперь есть, только сам скот мы пока не получили. Поголовье настолько смешное в масштабах населения, что грустно становится. Где-то нам упорно не хотят ничего продавать, где-то не хватает самим, так мне описывали проблему торговцы, засланные купить копытных питомцев. Подозреваю, есть какой-то подвох, но пока не получается выяснить, в чём дело. Нет у меня пока своей стабильной разведки, а торговцы далеко не всякую информацию могут предоставить.

А ещё у меня нет магов. Круг всасывает всех одарённых, что пылесос, и никакие мои щедрые предложения не могли переманить магов сюда. Никого, ни одного даже самого захудалого недоучки. Подозрительно это, если честно. Просто по статистической вероятности должен был появиться кто-нибудь, у кого был бы конфликт с кругом. Но ведь нет, никого нет. И придворных магов нет, есть только круги магов в городах. Кто-то или что-то очень крепко укусил магов за задницу, заставив жёстко скооперироваться.

Что это может быть? Появился какой-нибудь харизматичный лидер, собравший всех одарённых под лозунгом: «соберёмся в кучу, вломим всех некислых люлей и сами станем править?» Не верю, нашлись бы пацифисты. Появилась некая угроза, с которой все вместе маги будут героически бороться? Почему ко мне не пришли? Проблема эта — Хаарт? Тем более, почему ко мне не пришли? Или восстания нежити ждут? Ну… Чисто теоретически это возможно, но… Не тянем мы на угрозу мирового масштаба. Хаарт не может уйти далеко, я тем более. На бумаге у меня целая толпа скелетов в загашнике, сильных, защищённых, опасных. На деле — это только резерв для обороны, вот прямо здесь. Для каких-либо вдумчивых операций за пределами крепости мне нужно больше чем четыре Лича.

Да, младших у меня четверо, к Эрсту и Цваю присоединились Драй и Фир, больше я сейчас создать не мог. И вообще, насколько мог почувствовать, пока эти четверо не достигнут определённого уровня, я и сам не смогу развиваться дальше. Так вот, эта четвёрка и я — это пять командных единиц. Всё, вся армия нежити завязана на нас. В теории я могу послать Эрста с тысячей скелетов выполнять какой-нибудь приказ, но положат Эрста — конец армии. А Личи далеко не неуязвимые. Поэтому отрядом должны управлять несколько командиров, причём каждый должен весь этот отряд тянуть в одно лицо, в случае чего. В обороне — да, можно и в одно лицо держать, но в полевом сражении — ни в коем случае.

Вот и получалось, что у меня всего одна полевая армия, причём совершенно непонятно, какого уровня, в полевых сражениях-то мы как следует не участвовали, с нормальными армиями людей не сталкивались. И, честно говоря, не слишком стремлюсь проверять боеспособность. Я как-нибудь лучше ослом, гружёным золотом, обойдусь.

— У любого события есть причины и следствия. Ничто не происходит само по себе. Всё и всегда взаимосвязано с окружающим миром.

Сам себе я казался дураком, объясняющим банальные, элементарные вещи. Однако это была часть обучения, потому что мои слушатели не знали и этого. Дети меня прилежно слушали, даже, можно сказать, дисциплинированно. Педагогический состав, в лице меня в первую очередь, хотя остальные помогали по мере сил, старался подходить к воспитанию по науке. Детям хочется играть и веселиться, потому что они дети. Точно так же река течёт, потому что она река. С этим хрен поспоришь. И надо не бороться с явлением, а направлять. Многие животные используют игры в процессе обучения. Значит, что? Вместо унылых, насквозь формальных и скучных уроков «физкультуры» мы сделали всё, чтобы превратить физическое развитие в игру.

И детишки на таких уроках выматывались до полного нестояния, чтобы получить возможность несколько часов заниматься серьёзными вещами. Здесь, опять же, активно использовались поощрения и наказания. Не формальные «оценки», которые в рот не положишь, а поощрения в виде вкусностей или игрушек, или чего-то иного. Дети систему поняли довольно быстро, на то и дети, поэтому учились прилежно, насколько могли.

Поэтому сейчас, несмотря на то что я рассказывал какую-то заумь, меня старались слушать и понять.

— Вот ты, Зейн, идёшь себе по улице. И вдруг в тебя на всей скорости влетает Голо и, не извинившись, вскакивает и бежит дальше. А тебе больно, тебя уронили. Неприятно, правда?

Зейн закивал.

— Казалось бы, Голо поступил плохо, бежал не разбирая дороги, врезался, не помог и так далее. Но! Минуту назад Голо играл с Улуром, и во время игры Улур поскользнулся и упал, что-нибудь себе разбив или сломав.

— Как Бари три дня назад, — подтвердила Лулу, самая маленькая в классе, поэтому ей пока прощали комментарии с места.

— Или как Бари, — соглашаюсь. — И Голо, как и положено, побежал за инструктором. И чем быстрее он бежит, тем быстрее помогут другу. И вот уже Голо не плохой парень, сбивший друга, а хороший парень, пытающийся другу помочь. Правильно?

Неуверенные кивки с мест, а сам Голо поднимает руку.

— Что, Голо? — поощряю парня.

— Я должен был не бежать, а подать сигнал, как нас учили.

— Правильно, — одобряю. — И вот снова получается, что ты неправильно поступил. И сигнал не подал, да ещё и Зейна сбил, пока бежал. А если ему теперь тоже требуется помощь? Но мы отвлеклись. Почему нужно следовать инструкциям, вы уже все выучили. Я говорю о другом, — возвращаю разговор в правильное русло. — Я говорил о том, что некий поступок может казаться чем угодно, если вы не знаете его причин.

Заглядываю в глаза детей. Поймут или не поймут?

— Причина есть у всего. Пошёл дождь? У этого есть причины. В воздухе, там высоко, накопилось много влаги. Помните из уроков природоведения?

Дети кивают.

— Кто-то заболел? Даже просто закашлял? Попала пыль в горло. В комнате стало холодно? Кто-то забыл закрыть окно. И так далее. Однако причина — это тоже событие, у которого тоже есть причина. Стало холодно, потому что кто-то забыл закрыть окно. Забыл закрыть окно дежурный, потому что уснул до заката. Уснул, потому что устал и попросил друга. А друг забыл, потому что… И так далее. Кто готов составить такую же цепочку причин?

Дети задумались, за ответы на уроках хорошо поощряли, а за неправильные ответы не наказывали. Поэтому один за другим мои ученики втянулись в процесс. После десятка ответов, причём последние четыре были уже вполне верными, дети поняли механику, мне пришлось завершить занятие. Время, сейчас пойдёт падение концентрации, больше детишки ничего не запомнят.

Над этим я тоже работаю, постепенно увеличивая нагрузку. По моему плану через два года они должны выдерживать часовое занятие с коротким перерывом в середине. Результаты применения коротких уроков… Двояки. С одной стороны, материала за прошедший год дети получили не много. Основы природоведения, речь, основы математики. С другой, полученный материал они знали крепко и легко применяли.

Чувствую себя древним греком, с помощью палочки и стилуса пытающимся рассказать строение мира. Я знаю, что нужно учить детей самообразованию. В том смысле, что мой будущий кадровый резерв должен уметь разбираться в незнакомых вопросах самостоятельно, опираясь на уже сложившуюся в голове базу знаний. Звучит красиво, на деле я банально не успеваю создавать книги, в которых детишки могли бы почерпнуть знания самостоятельно. Главная загвоздка: делать книги, понятные моим подопечным — выбрасывать ресурсы в трубу. Это надо небольшой объём материала облечь в понятный формат, с картинками. Как букварь, на одну букву целый разворот. Только вот букварь был основной системы, которую собирали воедино десятки, если сотни специалистов, педагогов и психологов. А мне это всё надо из одной головы родить.