Выбери любимый жанр

Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Костин Сергей Юрьевич - Страница 45


Изменить размер шрифта:

45

Комедиантов сменил придворный поэт, мэтр Ойгель – мужчина с острым носом, острым подбородком и острым взглядом. Поэма, которую он читал, лишена была всякой остроты. В самых певучих и томных строфах описывалась верная любовь пастушка Януса к пастушке Леде. Общество оценило прозрачность аллегории, и Ойгель был одарен перстнем с собственной руки его величества. Затем музы смогли передохнуть, а общество отправилось ужинать – не за общим столом, а, как было помянуто, в несколько отдельных палат, куда гости приглашались в соответствии со знатностью и придворным знанием. Музыкантам, правда, в отличие от актеров, отдыхать не приходилось – Ян-Ульрих любил за столом слушать музыку.

Всяческим злопыхателям следовало знать: император не делал вид, что любит искусство – во имя суетной славы. Он его любил и разбирался в нем. Ян-Ульрих читал, по меньшей мере, на четырех языках, для него скупали и переписывали книги по всей Европе, и новейшие поэтические веяния были ему небезызвестны.

Он и сам когда-то пописывал стихи, но забросил это занятие – так же, как отдал все судопроизводство законникам в мантиях и рясах, и перестал драться на турнирах. Но зато он это с удовольствием употреблял . Любование прекрасным, будь это книга, собор, добрый удар мечом или женщина – доставляло ему не меньше наслаждения, чем еда. И сейчас, в обществе, приятному его сердцу, он повел беседу об искусстве.

– С тех пор, как безжалостная смерть унесла божественного Клопинеля[15], во всем христианском мире не осталось никого, кого можно было бы не погрешая, назвать поэтом, – говорил он, подкрепившись оленьей ляжкой с орехами и грибами, сильно проперченной.

– Но почему же, наш Ойгель очень мил, – отозвалась госпожа Эльфледа.

– Мил! Но не более. Высоты ему недоступны. Сплошь безделки, вроде сегодняшней, выходят из-под его пера. А «Рыцарей вольного чертога» он обещает закончить с позапрошлого Рождества. Боюсь, не доживу до окончания этого романа…

Его перебили с негодованием, и успокоенный Ян-Ульрих продолжил: – По крайней мере, судя по тем отрывкам, которые он читал, это будет недурно. Но с «Романом о Розе» ничто сравнится не может. К сожалению, не все обладают достаточной тонкостью души, чтобы оценить шедевр. – Он с укоризной посмотрел на наследника, затем обратился к Бесс. – Тебя, дитя, мой сын также убеждал в преимуществе всяческой рухляди, вроде «Романа о Тристане и Изольде»?

Южанке не следовало сидеть за этим столом. Знатностью рода похвалиться она не могла, да и внешность ее, с точки зрения императора, оставляла желать лучшего. Однако Ян-Ульрих относился к ней милостиво. О ней хорошо говорила Эльфледа, а император прислушивался к ее суждениям. С появлением этой девицы наследник стал чаще видеться с отцом. Она оказалась достаточно образованной, чтобы поддерживать разговор. И вообще тонкий вкус южан вошел в поговорку. Когда затевался пасторальный вечер, она сказала: «Тогда каждая пара должна есть из одной тарелки и пить из одного кубка, как истинные пастухи!» Яну-Ульриху эта мысль понравилась чрезвычайно, и за его столом на даму и кавалера было поставлено по одному прибору.

На сей раз она осмелилась не вполне согласиться с Яном-Ульрихом.

– Отчего же, ваше величество, там есть прекрасные строки. «Другой мир держу я в мыслях, мир, что соединяет в одном сердце горькую свою слабость и желанное горе, сердечный восторг и боль тоски, желанную смерть и скорбную жизнь»…

– Слишком мрачно для истинной поэзии…

Отнюдь не всем в этом избранном кругу дискуссия о поэзии доставляла удовольствие, в первую очередь принцу Раднору и его даме. Все трое мужчин императорского семейства ужинали в обществе дам, с которыми не были связаны брачными узами. Но если император и наследник могли отговориться своим вдовством, Раднор такого оправдания в запасе не имел. Матушка принца, непрестанно радея о будущем сына, в двадцатилетнем возрасте женила его на девице, красотою не блиставшей, но с приданым, позволявшим заметно округлить фамильные владения, Возможно, сговорчивость Раднора объяснялась также и тем, что супруга была существом чахлым, хрупким, и у принца имелась надежда вскорости присоединиться к компании счастливых вдовцов. Тут он просчитался. Супруга его оказалась не только живучей, но и плодовитой. Делать этой скучной особе при изысканном тримейнском дворе было, конечно, нечего. Она безвыездно жила в родовом замке. Раднор, однако, не забывал о ней, поскольку каждую зиму, когда праздники во дворе замирали, приезжал в замок травить волков в окрестных лесах и заодно исправно исполнял супружеские обязанности. Принцесса рожала каждый год, (за исключением того года, когда Раднор подавлял мятеж в Эрде) и упорно отказывалась при этом помирать. Более того, выживали даже дети – четверо из шести. Правда, злые языки утверждали. что если бы кто вздумал посчитать потомство Раднора от скотниц, прачек, кухарок, не говоря уж о крестьянских девках, – то непременно сбился бы. Но что в этом плохого, считали в Тримейне, ежели при том сил мужчине хватает и для жены? Вообще же принц предпочитал женщин попроще, и, возвращаясь в столицу, больше всего внимания уделял девицам с Болотной и Канальной улиц. Но появиться при дворе с кем-нибудь из них н не мог. Приходилось на этот случай выбирать выбирать среди благородных дам, благо попадались среди них такие, что профессионалкам с Канальной ничем не уступали. Вроде присутствующей баронессы Мафальды Жерон – и – Нивель, или ее подруги – видамессы Бардаре. Последняя, правда, прошлым месяцем умилилась сердцем и удалилась в строгий затвор , благо в стене кладбища Жен-Мироносиц, более фешенебельного, чем кладбище у Марии Египетской, освободилась келья. Император, естественно, назначил ей приличный пенсион, что позволило затворнице содержать при келье приличное хозяйство – корову, коз, слуг…

Лишенная подруги, Мафальда осталась при неоспоримых достоинствах – яркой и броской красоте, волосах цвета осенних листьев, дивных формах, муже, забывшем про такое устаревшее чувство, как ревность, и что многих особенно привлекало – относительной молчаливости. То есть она любила поговорить – но только об одном, да и там обычно обходилась без лишних слов – телодвижениями. Сегодня же она скучала, раскинувшись за столом в позе, позволявшей оценить и грудь, и плечи, и платье по последней моде – двуцветное, розовое с желтым.

Ян-Ульрих продолжал держать речь, сравнивая поэтические творения прошлого и настоящего, и , воздав дань авторам аллегорий и пасторалей, все же счел наиболее высоким предметом для поэзии рыцарские подвиги, геройство воителей, торжествующих над низменными и злобными врагами, подобно Роланду, Готфриду Бульонскому, Ричарду Львиное Сердце, Мелге Благодатному и Радульфу Тримейнскому.

– Что там рассуждать о воителях, обратившихся во прах, когда среди нас сидит живой герой? – сказала госпожа Эльфледа. Ее красивый голос был ровен, на принца Раднора она не смотрела. – А меж тем наш Ойгель не создал ничего, что было бы его достойно.

– В самом деле! – воскликнула Бесс. – Принц, расскажите о своих подвигах! Скромность пристала герою, но не до такой степени!

Раднор усмехнулся.

– Что там рассказывать, – он обвел взором всех присутствующих дам, как бы сравнивая их между собой. – Что за люди, брюхо господне! Зовут себя рыцарями, а хуже мужичья. Да и мужичья там было полно. Воюют без всяких правил, даже выкупа не берут. От бога же установлено – рыцаря захватить в плен только рыцарь. Тот, кто носит титул, сдается лишь тому, у кого титул выше, а иначе – проваливай и не суйся. А эти – наплевали… Хотя чего ждать от такой низкородной сволочи, как Вальграм? Одно слово – предатель. Низкородные про верность и не слыхивали. Ну, я ему показал, где его место! Даже жалко, что так скоро все все кончилось – потешиться не успели. А этот Мьюринг со своей казной только под ногами путался, мешал…

– С казной? – удивленно переспросила Бесс.

– Ну да, кому он без казны нужен? Разве что черту! – Раднор снова хохотнул и шумно хлебнул из кубка. Вина за столом императора подавались кипрские и греческие, италийские, рейнские, и даже венгерские. Вина же Карнионы почитались недостаточно изысканными, поскольку стоили дешевле.

45
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело