Гремучий Коктейль 3 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 41

— Помнится, ты много что наговорил моим родителям, — бурчала моя жена, закусывая нижнюю губку, — Мол, что будешь меня учить нехорошему, а потом и за братьев возьмешься.

— Так я и учу, — благодушно покивал я, — Например, падать, когда кто-то предостерегающе орёт. Ты не упала, так что вот, юбку порвали. Помнишь, как придерживала её, пока по крышам скакали? И как потеряла под конец?

— Кейн!! — на щеках девушки вспыхивает румянец. Ну да, урон чести как бы не нанесен, потому что кроме меня и злобно хихикавшей Пиаты свидетелей не было, но вот воспоминание о том, что княжна бегала по питерским крышам лишь в нижних шелковых штаниках, будучи вынужденой малодушно сидеть целиком на мне (ради тепла), пока мы пережидали полицейский рейд, у бывшей Терновой было свежим и ярким.

Теперь настало время второго урока. На вопрос, кто может держать в кулаке такой разрозненный паноптикум из десятков деревень, раскиданных по этому лоскутному княжеству, моя супруга изволила задуматься всерьез. Государство отпадало само по себе, наоборот, империи до местного замшелого имения дела особо не было. Производств нет, городов нет, территорий посевных нет. Потому, кстати, и вышло вполне себе владение.

— Ну что, сдаешься? — я уже собирал вещи и проверял оружие, близилась моя остановка.

— Нет! Станис, Мишлен, помогайте!

— Да-да, Мишлен, ведь ты же у нас «княжья десница», — злоехидствовал я, заворачивая меч в легкий плащ, для маскировки, — И говорить ты умеешь. Давай-давай.

Говорить здоровый черный кот не умел, зато обиженно смотреть на хозяйку — другое дело, навык, как говорится, врожденный. Её тернейшество дула губы и хмурилась. Очень мило, но бестолково.

— Ты ничего не знаешь на эту тему, потому что ничего подобного в учебниках не было, нет и не будет, — проговорил я, приседая и начиная наглаживать кота, — Кристина, далеко не всему можно выучиться, многие вещи необходимо понять с помощью наблюдения, оценки, обмена опытом. В данном конкретном случае, ты, как княгиня Дайхард, должна понимать основное — любые законы города и государства в деревне трактуются совсем иначе, чем в городе. Довольно странно, кстати, тебе это объяснять, учитывая, что ваше основное имение примыкает к этим владениям.

— Не отвлекайся и не растекайся мыслью по древу, Кейн, — грустно вздохнула девушка, — Поезд начинает сбавлять ход, тебе скоро выходить. Просто скажи.

— Сахар, моя дорогая жена. Сахар, соль и специи. Но в основном сахар. Много сахара.

Деревня, думал я, сходя на обветшалой и полузаброшенной станции, живёт по своим законам. Иначе никак. Здесь совсем иные обычаи добрососедства, воспитанные не модой, а самим правилом выживания. К примеру, Юджин в своё время, опорочивший дочь мельника (оказавшейся, кстати, совсем не непорочной!), бегал от этого мельника две недели, прежде чем тот успокоился, но еще за эти же две недели у того же отца опорачиваемой дочурки неслабо полыхнул сарай у небольшой пасеки, которой тот владел. Мельник был занят тушением пожара, а мимо как раз пробегал (порочить в очередной раз) тот самый Юджин, который я. И ничего, потушили вместе, слова плохого друг другу не сказали. А вот на следующий день всё по новой. Это хорошо, правильно и по-деревенски.

Терновым такое в жизни не понять. Что они бы сделали? Залезли в крупные долги, набрали бы наемников, как хотел Михаил. Назначили тех полицейскими, раскидали бы по деревням, попытались бы трясти местных. Вызвали бы антагонизм. Сразу же. Общий. Император-батюшка тут сочинил им полный провал по всем статьям — отцу семейства стреляться с позора, младшим брать бразды правления и ложиться по монарха полностью. А что насчет княжества? Тут очень интересный ход.

— «Какой?», — Фелиции быстро надоело лицезреть нивы и пажити, поэтому она решила развлечься за счет шагающего по грязевой дороге меня.

— «А простой», — охотно подыграл я ей, — «С самим княжеством всё в порядке. Просто человеку, у которого тут наработан максимальный авторитет, дали намёк, что он может беспредельничать. Хороший такой намек, карт-бланш, можно сказать, хоть и временный».

— «То есть, ты его просто убьешь и всё станет хорошо?»

— «Нет, тут чуть сложнее».

Одетый в дешевую охотничью одежду, купленную в магазине готового платья, я продолжал шагать по направлению к хутору, назначенному мной отправной точкой. На плече болтался дробовик, за плечами рюкзак, под которым неудобно колола спину своими уголками спрятанная мной чернокнига. Меч, конечно, пришлось оставить, но всё остальное оружие, как и запас патронов, я с собой прихватил. Припекало солнышко, вокруг не было ни души, так что оставалось только шагать и болтать с Фелицией.

Одним выстрелом тут проблему не решишь. Здесь нельзя прийти к своему деревенскому «дону Корлеоне», выбить ему мозги от ворот, а затем, поставив ногу на его труп, сказать окружающим «теперь я тут пахан, ибо князь я ваш, а вы мои поданные!». У нас тут правовое государство, товарищ даймон, за такое меня самого посодют. И макаронами кормить будут до конца дней.

— «Я уверена, что ты обязательно кого-нибудь убьешь!»

— «Разумеется, я кого-нибудь убью!»

Но только тех, кого надо. Мне лишний шум ни к чему, и так оказалось, что по краю в Петербурге прошлись. Узнав о побоище между Сильверхеймами, да еще и с жертвами, Петр Третий выдвинул Великому Дому некислую претензию и поднял большой международный шум. Теперь, как мне рассказал по разговорнику Витиеватый, каждый из Сильверхеймов, за исключением пропавшей (и разыскиваемой) Сильвии, ходил по городу с обязательным сопровождением из двух наблюдателей. Довольны они таким исходом не были совершенно.

Деревня Вырвиха, к которой я вскоре подошёл, располагалась чуть выше условного центра моего княжества. Она была первым большим населенным пунктом, где останавливались грузовые поезда. Потому, кстати, и сама станция была заброшена, основная остановка у вырвихцев находилась дальше на десяток километров, и была даже кранами для разгрузки оснащена. Также Вырвиха могла похвастать автопарком, развозящим товары первой и второй необходимости по полусотне близлежащих населенных пунктов.

В общем, идеальное логово для местного паука.

О последнем мне в Синдикате рассказали достаточно. Кровин Илья Герасимович, потомственный скорняк в черт знает каком поколении. Будучи третьим сыном, был отпущен на вольные хлеба в Самару, домой вернулся в возрасте, близком к тридцати. Первый из его старших братьев преуспевал, второй пьяным свернул себе шею, прыгая на сеновале. Илья, вернувшись, взял под крыло семью пьяницы, моментально завоевав себе уважение односельчан.

В семейное дело не вернулся, принялся заниматься перекупкой товаров и варкой самогона, который наловчился куда-то отправлять. Последнее вызвало интерес ну очень многих зажиточных селян, был заключен ряд сделок, после чего Кровин начал процветать еще активнее. Слухи ходили, что он как раз снабжает пойлом самарских, но, во-первых, их давно уже пригасил сам Кровин, а во-вторых, я куда точнее знал, чем он занимается.

«Зелено вино». Низкопробный алкоголь с добавлением психоактивных дурманящих средств. Дешево и сердито, именно то, что надо, чтобы убиться за гроши. Тут, правда, Кровин неслабо подсуетился в своё время, поэтому пойло гнал дешевое и качественное, с однообразным составом. Как говорится — все стали жить-поживать, да добра наживать, пока одним прекрасным днём блудный сын скорняка не заявил окрестным окружающим людям, что на сахаре сидит теперь он. А если кто не согласен, то вот люди, которые с этим разберутся.

Местные проморгали организацию целой банды у этого самого Кровина… и подняли лапки. А почему бы и не поднять, если у самих ничего похожего нет, а сын скорняка грозится иметь совесть и никого не прижимать? И ведь исполняет уговоренное.

Шли годы, Кровин забирал в Лоскутном княжестве все больше и больше власти. Банда его тоже никому ненужному проблем не доставляла, из них бывший скорняк организовал фермеров той самой дурман-травы, да самогон их скупал в первую очередь. А вот нужному эти молодцы, все как один конные, проблемы доставляли в любой точке княжества быстро и решительно, не останавливаясь в последнее время ни перед чем. Вот таким образом и образовалась тут у меня влиятельная бутлегерская мафия, которой с самого верху дали намек, что с князем Дайхардом надо бы побеспредельничать.