Рейд. Оазисы. Книга 4. Камень - Конофальский Борис - Страница 10

– Точно-точно, вам нужно к нам, к нам, – поддерживал её супруг. – Чистый человек наш отец Марк. Он днём работает на пирсах где-то, он машинист крана, а вечерами принимает людей. Или подождите до субботы, у нас общая молитва по субботам.

– Ну, до субботы мне ждать бы не хотелось.

– Так сегодня и приходите. Наш отец Марк никому не отказывает, со всеми говорит. И с вами поговорит, всё вам расскажет.

– И где же он всех принимает? – интересовался Горохов.

– У нас хорошее здание на Толыче, – похвалилась мать Николая.

– Да, на Толыч езжайте, – поддержал её супруг. – Там увидите двухэтажное здание, у него две ветротурбины. И вывеска красивая. Найдёте, не ошибётесь, отец Марк принимает с шести.

– Отлично, отлично. Значит, район Толыч, двухэтажное красивое здание с двумя ветротурбинами, – кивал уполномоченный. – А вы мне хоть в двух словах не расскажете о сути вашей религии?

– А мы не религия, – уверенно заявила женщина.

– Нет-нет, – согласился с ней мужчина. – Мы не религия. Мы против мракобесия и всякой эзотерики. У нас ни с попами, ни с шаманами ничего общего, – кажется, он гордился своей прогрессивной позицией.

– О, вот как? – удивлялся уполномоченный; он, признаться, не готов был услышать от этих людей подобных слов. – А в чём же суть вашего учения?

Как только разговор зашёл об их учении, так людей как подменили – ни настороженности, ни недоверия. Теперь мать и отец Коли Рябых готовы были друг друга перебивать.

– Наш пророк говорит, что мир меняется и скоро обычным людям в нём места не останется, – продолжил отец Николая, стараясь всё говорить быстро. Кажется, он был рад поделиться своими познаниями. – Поэтому нам всем нужно начинать меняться вместе с миром. Но прежде чем начать меняться физически, нужно подготовить себя к переменам, подготовить свой дух. И психику.

– Надо привыкнуть к мысли, что наши дети уже не будут выглядеть так, как мы, жить так, как мы…, – продолжила за мужа женщина. – Они будут другие, получше нас.

– А может, уже и нам удастся обрести новые формы, – развивал свою мысль мужчина. – Может, ещё и при нас перемены начнутся. И нам немного достанется.

– Это интересная мысль. Хотелось бы обходиться без респиратора.

– Да, а представляете, как это здорово – жить без кондиционеров? – спрашивала у уполномоченного мать Николая. – Или пить один раз в неделю. Ну, там… Два…

– Очень заманчиво, – соглашался тот.

– Ну что, вы ещё хотите узнать о Светлой Обители побольше?

– Вы даже представить себе не можете, как вы меня заинтересовали! – честно признался уполномоченный.

– Ну так приходите к отцу Марку.

– Обязательно приду…, – он сделал паузу. – Вот только я не понял, ваш отец Марк… А ещё вы упомянули пророка… Это одно и тоже лицо или…?

– Нет-нет, – сразу стала объяснять женщина, – пророк наш не здесь, он где-то далеко в пустыне. От него иногда приезжают проповедники, вот у нас месяц назад был один, – она зачем-то понизила голос, – он уже познаёт переход. Очень сильный человек.

– Мы мечтаем увидать пророка, но до него не добраться, там долго идти через пески, через жару, только познавшие могут до него дойти, им жара нипочём, – добавил её муж. – Мы очень надеемся, что наши дети уже смогут увидеть пророка.

– Но лучше, чем мы, вам всё расскажет отец Марк, – закончила женщина. – Он поумнее нашего.

Глава 7

Уполномоченный не был уверен в своей версии, тем более что она была немного сложной. Сложнее, чем должна была быть. А ему, человеку опытному, было известно, что самые простые версии почти всегда самые верные. Допустим, какой-то крашено-кудрявой Марте-Марии нужно было познакомиться с Валерой. Но для этого ей нужно было всего-навсего встретиться с ним где-нибудь «случайно», а уж там такая, как говорил отец Коли Рябых, «вся из себя» – она заику со внешностью, мягко говоря, странной охомутала бы без труда. Но нет, они… – «они!». Именно они, так как в таком случае эта Марта-Мария трудилась не одна – они пошли на серьёзный шаг, тяжело ранили ребёнка. Не побоялись. Надо ранить ребёнка – значит, ранят. Им просто был нужен был железобетонный и естественный повод познакомиться с Генетиком. Но почему? И тут ему приходил в голову только один ответ. Они знали, что за Валерой кто-то следит. Кто? Ну, например, Институт, а это организация серьёзная. Со своей весьма увесистой службой безопасности. С Институтом не забалуешь. Возможно, поэтому им и потребовался максимально реальный и абсолютно естественный вариант знакомства с Валерой. Да, женщина-родственница привела мальчика лечиться к странному доктору, потому что на настоящих докторов денег нет. Понятный и естественный мотив. Ну а там, как обычно случается, у этого доктора красотка и прижилась. Жизненно? Жизненно.

Жизненно. Но всё равно, вопросов по этой версии было ещё очень много, и два главных из них звучали так: кто эти «они» и что им нужно было от Валеры? Хотя относительно второго вопроса у него были мысли. У Валеры была куча своих технологий, которыми не побрезговал бы и сам Институт, – ну, по уверениям самого Генетика, конечно – в таком случае парни из Института могли продолжить с ним сотрудничество и после увольнения; или кудрявая Марта запросто могла быть сотрудницей этого замечательного научного заведения. Впрочем, одним Институтом круг любопытных не ограничивался. Нет-нет… Только на Севере могло быть несколько заинтересованных в Валере сторон, заинтересованных в его исследованиях, результаты которых тот ещё и приворовывал у пришлых. Военные, например. У них ведь было своё исследовательское ведомство. А очаровательная Люсичка… Эта хитрая и опасная баба ведь тоже на кого-то работала в этой сфере. На кого? Горохов даже и представить не мог, кто её заказчики. Вариантов было множество. А если ещё окажется правдой то, что Валерик увел из компьютера Института кучу важных научных сведений, то круг интересантов ещё больше увеличится. Все эти мысли роились в его голове, когда он ещё разговаривал с семейством Рябых. А вот выходя из их дома, он подумывал уже о следующем шаге: «Найти Марту? Сделать это будет очень непросто. Во всяком случае, разговор с отцом Марком откладывать нет оснований. Сегодня же после шести съезжу на Толыч, пообщаюсь с «чистым человеком». А пока можно и пообедать. Но лучше это сделать с Натальей, иначе опять будет говорить, что я убегаю от неё».

В общем, как говорил комиссар Поживанов, версия была «живой». Живой и полнокровной.

Андрей Николаевич, выйдя из дома семьи Рябых, машинально оглядел улицу. Это было для него дело обычное, как говорят биологи, закреплённый рефлекс. Взгляд вправо, взгляд влево: что появилось, что исчезло, быстрый анализ обстановки. Он так вёл себя даже на своей улице, обострённое внимание было его второй натурой, его естеством. Может, поэтому он сразу приметил квадроцикл, которого во время его приезда на эту улицу не было. Казалось бы, ну мало ли на улицах транспорта – не было, а теперь приехал кто-то с работы; пусть и район этот небогатый, край города, и река недалеко, но транспорт и тут был вещью вполне себе естественной. Но ему сразу бросилось в глаза то, как был припаркован этот квадроцикл. Так обычно не паркуются. Задним мостом квадроцикл уходил в проулок, то есть прятался за угол дома, передний же его бампер немного из-за угла торчал – вроде он и не бросался в глаза, но если кто-то находился в кабине транспортного средства, ему хорошо было видно всю улицу и, конечно же, то, как уполномоченный появился на ней.

«Это что за новости?».

Он задерживает дыхание – натягивать на пару секунд респиратор ему неохота – и быстро доходит до своего электромобиля. Усаживается в кресло, закрывает дверь и закуривает. Он смотрит на торчащий капот квадроцикла. Машинка стоит не очень близко, но и отсюда ему видно, что она всякого повидала. Модель, мягко говоря, не свежая. Но Андрей Николаевич всё ещё не верит, что торчит она из-за угла, как говорится, по его душу.

«Да ерунда… Кто посмеет следить за сотрудником Трибунала? Ну, разве что тот, кто не знает, что я сотрудник».