Прокачаться до сотки 2 - Соколов Вячеслав Иванович - Страница 2

И собственно всё. Ярким финалом боя стало падение со стены, одного из Посредников прямо нам под ноги. Этакий «шмяк» и тишина.

Внимание!

Вы сняли осаду с города-храма. Бонусы перестают действовать. Ограничения сняты.

И только задумчивый Мажор, в неизменных камуфляжных штанах и кожаной куртке, видимо, тоже снятой с кого-то из бандитов, стоит над двумя тушками бронированных врагов. Чуть дальше, виднеется не менее десятка трупов. А в руках у него очень знакомый топорик…

– Кто спёр мой топор?! – раздаётся громовой рык Локи, откуда-то со стороны храма.

Егор, дёрнувшись, озирается по сторонам и, наклонившись, вкладывает секиру в руки лежащего у его ног трупа и со счастливой улыбкой бросается к нам обниматься:

– Братишки! Ритка! Я так рад вас видеть!

Налетев ураганом, Егор, первым делом, сгрёб в охапку Балагура, стиснув так крепко, как будто, боялся вновь потерять. Вовка не отставал, в своём стремлении переломать другу кости, а из глаз бегут слёзы радости.

– Братишка… – слышится яростный шёпот. – Братишка, живой…

Резко оттолкнув от себя Вовку, Мажор сгребает в охапку Тихоню:

– Жив, бродяга, жив!

Вот даже обидно. Почему меня в последнюю очередь? Если ещё и Пуму раньше будет тискать…

Но тут наш старшина оказался возле меня и, состроив умильную мордаху, выпалил:

– Олежа, на ручки, – и заржав, глядя на мою обалдевшую морду лица, с ногами запрыгивает на меня, обхватив ими поясницу. – Олежка! Какой же ты здоровый! Братка! – крепко стискивает. Кажется, что-то хрустнуло…

Стою и пускаю совсем не скупую мужскую слезу. То ли от радости, то ли потому, что на мне повисло, уже двое. Это Саня-Лаки свалился со стены и, последовав примеру Мажора, запрыгнул на меня, с диким повизгиванием:

– Вали, эту тушку!

Тут же, со смехом к этим двум неадекватам, присоединились Балагур и Тихоня. Так что не устоял могучий Молот. Рухнул набок, под гнётом приятной тяжести друзей. Прямо на Балагура… А вот нечего на мне виснуть.

– Ну вы как дети малые, – фыркает Пума.

А бедные локисы стоят, разинув рты, и не могут понять, что происходят? То ли дерутся, то ли обнимаются. Хорошо хоть Лизка визжать не начала, решив, что на меня напали, а то конфуз бы мог получиться.

А нет, это Пума её остановила, точно. Откуда бедной локиссе знать, что такое суровая мужская дружба?

И вот тут-то и пришла очередь Пумы. Мажор и Лаки, выбравшись из кучи-малы, радостно оскалившись и раскинув руки, бросились к ней:

– Ритка!

– Иди сюда, расцелую, – вторит Сашке Егор.

– Только если муж позволит, – девушка со смехом уворачивается и прячется за спину Тихони, который успел встать на ноги.

– Ты вышла замуж? – парни замирают в дурацких позах, вроде как их на ходу разбил паралич. Вообще это нормальное явление. Ага. В нашей компании вообще с адекватными людьми проблема.

– Да, – ехидно улыбается Ритка, при этом выглядывая из-за спины мужа, и некультурно тыкая пальцем на него.

– За Тихоню? – отмерев, парни переглядываются и разом выдают: – Ну ты даёшь!

Мажор, подмигивает Тихоне:

– Витёк, так как, насчёт, расцеловать твою жену?

– Э-э-э?.. – Витька неожиданно зависает, от такого предложения.

– Короче разрешил, – выносит вердикт Мажор. – Ритка иди обнимашки делать!

Клоуны. Вот как есть клоуны. В такие моменты начинаю понимать капитана Рогожина, который в своё время частенько задавал в небеса вопрос: «За что мне это всё?»

Блин… Надеюсь, Лизка опять не ударится в ревность и не начнёт чудить. Что значит почему? Ну, так ведь, все же полезли целовать Ритку, пока Тихоня разрешил. И Мажор, и Лаки, и Балагур, и естественно я. А ещё был Листик, который, как раз, выскочил из-за завала из брёвен, как раз со стороны рухнувшей башни.

– Не разбегаемся, я тоже-е-е… – со стороны одинокой скалы со стреломётами, планирует знакомая фигура Хана. Такое ощущение, что он летит на парашюте. Вот только над головой нет купола.

Встав на ноги, Марат недолго думая, сгребает в охапку Ритку и звонко чмокает её в щёку. Собственно, как и все до этого. Ну а вы что думали? Это же жена друга, только в щёчку не более того.

А затем, потерев руки, ехидно вопрошает:

– Олежа, на ручки?

– Да пошли вы лесом! – отпрыгиваю подальше, а братва радостно хохочет.

Проклятье, я сейчас снова расплачусь. Как же я счастлив видеть этих придурков.

– Дети, вот как есть дети! – раздаётся суровый голос из-за спины.

А это кто? Высокий и темноволосый мужчина, лет тридцати на вид. Да это же Степаныч! Молодой Степаныч! Вот она магия Эдема!

Чеканя шаг и с серьёзным выражением лица, подходит к нам и, хлопнув меня по плечу, выдаёт:

– Олежа, на ручки?

Я честно пытался сбежать. Мне это даже почти удалось, но нехороший человек по имени Балагур поставил подножку, и на меня сверху бухнулась куча-мала. Серьёзно? Ну почему я то крайний? Почему все хотят меня повалять, а не Балагура? Он же тоже здоровый!

– Потому, что меня ронять не надо, я сам отдамся, – ржёт Вовка.

Кажется, мой крик души был вслух?

А затем раздался голос моего лучшего друга – Петьки-Пьеро:

– А ну рассоситесь, дайте-ка и мне разок пробить! – и ржёт, паразит такой.

Вот я ему сейчас устрою:

– Петька! Ты что сеструху одну, что ли бросил? – сразу после объятий, начинаю наезжать.

– Почему одну? – удивляется Пьеро. – С ней Хаски и Лида с Верой.

– Кто? – выпучиваю глаза.

Тихоня и Балагур, тоже заинтересованно шевелят ушами.

– Она с нами прибыла, Олежа, – сзади на плечо ложится рука Мажора. – А ещё Хаски выскочила замуж за Хана, Листик женился на своей Джульетте по имени Вера, Сашкина Лида умерла на Земле и мы доставили её сюда в амулете, так что она снова с нами.

– Лаки? – удивлённо смотрю на друга.

– Всё уже хорошо, – Сашка счастливо улыбается.

– Кстати, – Мажор всплёскивает руками. – Может кто-нибудь, представит нам этих крылатых ребят, а то, вон та Мальвина, так сверлит взглядом, что у меня скоро уши дымиться начнут.

После полёта через стену, Лиза не просто скатала шапочку-маску на голове, но и сняла её, сунув в карман. Видимо, чтоб не выделяться среди остальных локисов.

– Э-э-э… Так Мальвина же, вроде, с голубыми волосами была? – чешет затылок Балагур.

– А это какой? – приподнимает бровь Егор.

– Фиолетовый же, – поясняет Пума.

– Да пофиг, – отмахивается Мажор. – Главное, что не зелёный.

– Тогда предлагаю голосовать, – потирает ладони Балагур. – Кто за Мальвину? – и тянет вверх руку. – Единогласно? Поздравляю, Лизка, теперь и у тебя есть позывной.

– К чему это я? – чешет затылок Егор. – Мне, кажется, я её помню…

– Ты же говорил, что всё забудешь? – удивляюсь.

– Значит, всё-таки, точно бывал уже здесь?

– Вы очень нас выручили в тот раз, – наш брутальный локис Семён, осторожно протягивает руку, подойдя вместе с Изи поближе.

– Рад, что помог, – кивает Мажор. – Но помню, действительно, урывками. Кажется… – задумчиво проводит пальцами по лицу, точно так же, как в тот раз, когда его руки были в крови Лизы. Затем с сомнением смотрит мне в глаза.

Киваю:

– Да, может, поэтому и помнишь?

– Да как я мог такую красоту забыть, – смеётся, показывая нечто объёмное перед своей грудью.

Лизка, пискнув, отчаянно краснеет и прячется за мою спину. А гадский Балагур, ещё и масла подлил:

– О да! Шикарное было зрелище!

– Дураки, – вспыхивает моя девушка, а я невольно хмурюсь. Ревную что ли?

– Да не обижайся, – примирительно произносит Егор. – Мужланы, что с нас взять. Ты лучше скажи, захомутала уже нашего Олежку?

– Мажор! – на этот раз вспыхиваю уже я. Вот все такие проницательные, с первого раза, прям, всё видят.

– Чего Мажор? Забыл, что ли, что я сильные эмоции чувствую? А из девчули тогда так и пёрло.

На душе как-то потеплело сразу. Ведь не соврала Лиза, значит и вправду влюбилась тогда, во время наказания Эдемом.