Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений - Тарасов Александр - Страница 32

«Лимонка» регулярно перепечатывала статьи из левацкой прессы — обычно без согласия самих авторов или левацких изданий, причем эта практика распространялась даже на издания самых злейших врагов НБП в леворадикальном мире, например, на издания КРАС — МАТ.[285] Впрочем, отдельные статьи воспроизводились и с согласия авторов.[286]«Лимонка» была единственным изданием (если не считать «внутритусовочного» анархистского «Бюллетеня AH-ПРЕСС»), которое сообщило (явно с рекламными целями) о существовании в Израиле анархистского сообщества выходцев из СССР, базировавшихся в Иерусалиме и Тверии и издававших журналы «Хомер», «Гавнац» и художественное приложение к «Гавнацу» — журнал «Сусон Гавнунон».[287]

Сотрудничество леваков с НБП было совсем не безоблачным. С конца 1995 г. по осень 1996 г. длился конфликт между НБП и ИРЕАН. ИРЕАН предоставила страницы «Черной звезды» для публикации резкой по тону и оскорбительной лично для Лимонова статьи Ю. Нерсесова,[288] Д. Костенко атаковал Лимонова и на страницах официальной печати.[289] Лимоновцы ответили программной статьей «Раздавить двух змей» (под «первой змеей» имелись в виду национал-патриоты, под «второй змеей» — леваки), написанной А. Дугиным, но подписанной «НБП», что придавало статье статус официального партийного документа.[290] Кроме того, на статью в «Черной звезде» Лимонов ответил лично, в отдельной статье (в которой, среди прочего, назвал Ю. Нерсесова «форменной жертвой аборта»).[291]«Историческое примирение» между Э. Лимоновым и Д. Костенко состоялось только в октябре 1996 г. Побудительным мотивом такого примирения явилось избиение Лимонова неизвестными и последующий налет на штаб-квартиру НБП, что было расценено Д. Костенко как доказательство того, что Э. Лимонов действительно является врагом существующих в России режима и социального строя.

Несомненно, и НБП и леваки надеялись извлечь из сотрудничества определенную выгоду, преследовали собственные цели — расширить (за счет друг друга) членскую базу, найти новую аудиторию для пропаганды, освоить новые методы деятельности и, возможно, выйти за пределы маргинального политического мира. Некоторых успехов на этом поприще добились и те и другие. С одной стороны, НБП использовала структуры Фиолетового интернационала / «Партизанского движения» / «Коммунистического реализма» в провинции, в значительной степени поставив активистов этого конгломерата себе на службу. Группа «Рабочая борьба» просто влилась в НБП, а ее лидер Д. Жвания стал главой отделения НБП в Санкт-Петербурге.[292] С другой — Алексей Цветков фактически захватил газету «Лимонка» и сильно изменил ее лицо, не только насытив левацкими текстами, но и поменяв эстетику «Лимонки» таким образом, что пока Цветков возглавлял (до 1998 г.) газету, трудно было уверенно говорить, какие из текстов, опубликованных в «Лимонке», являлись серьезными, а какие — стёбом (кроме текстов Э. Лимонова и А. Дугина, естественно). Кроме того, леваки на местах часто пользовались «раскрученным» СМИ имиджем НБП в целях саморекламы. Так, некоторые члены Группы анархистов Кустаная (ГАК) называли себя, когда это им выгодно, «Кустанайским отделением НБП», зная, что это произведет впечатление на СМИ. Национал-большевики в Воронеже и Самаре совершенно «леворадикализовались» и до конца 90-х, до «смены поколений» в местных организациях, представляли собой по сути недисциплинированные молодежные контркультурные группы с явным креном в левизну. Израильские анархисты, находившиеся в постоянном контакте с НБП и «Лимонкой», публиковали на обложке журнала «Хомер» флаг НБП — серп и молот в белом круге на красном полотнище, прекрасно осознавая, что такой флаг (вызывающий ассоциации с нацистским) должен производить в Израиле даже не эпатирующее, а шоковое впечатление.[293]

Часть леворадикального сообщества (КАС, КРАС — МАТ, журнал «Наперекор», газета «Новый свет») реагировали и реагируют на сотрудничество другой части леваков с НБП очень болезненно, воспринимая происходящее как «коварные происки фашиста Лимонова», имеющие целью «разложить анархистское движение» и «поставить его себе на службу». Сотрудничающих с Лимоновым леваков они именуют «предателями», «ренегатами» и «фашистскими перерожденцами». КАС активно атаковала Лимонова с того самого времени, как тот стал заигрывать с леваками, причем для этой атаки использовалась не только анархистская периодика, но и официальная — например, В. Тупикин и М. Цовма пытались устроить кампанию против Лимонова на страницах «Новой ежедневной газеты».[294] Петербургская анархистская газета «Новый свет» крайне болезненно отреагировала на вступление в НБП Д. Жвания и на публикации А. Цветкова в «Лимонке» о Махно и Бакунине, пригрозив Цветкову физической расправой.[295]

Еще раньше А. Цветков вызвал откровенную ненависть у многих анархистов напечатанной в «Лимонке» статьей «Прощай, анархия!».[296] Отчасти это свидетельствует об элементарном непонимании происходящего, недостатке аналитических способностей и отсутствии у многих леваков чувства юмора. А. Цветков, кем бы он себя ни называл, никогда не был анархистом, потому и «ренегатом анархизма» быть не мог. Критика леворадикального сообщества в статье «Прощай, анархия!» была, безусловно, горькой правдой. Кроме того, А. Цветков сознательно превратил «Лимонку» в эпатажно-стёбовую газету, в объект эстетической игры. Мало того, что Цветков заполонил «Лимонку» плодами своего психоделического литературного творчества, он и политические тексты превратил в психоделическо-художественные. Те же статьи о Махно и Бакунине, например, были экспериментом по совмещению двух внешне несовместимых задач: написать пропагандистские тексты о видных анархистах (в духе продукции КАС) — и в то же время написать пародии на эти тексты (отсюда и возникают образы Махно-скинхеда, рисующего деньги с «саблезубым Лениным», Бакунина-гомосексуаписта, мистически консультирующего с того света Че Гевару и Фиделя Кастро, и т. п.).[297]

В анархистских кругах бурю возмущения вызвали напечатанные в «Лимонке» с подачи Цветкова «сексистские» статьи «К членам НБП» и «Sex-тренажер элитной женщины партии», хотя и та и другая статьи носили характер откровенно издевательской пародии: «Мы против половой сегрегации и в особенности сексуальной эксплуатации (сексизма) женщин. Мы против порнографии, отношения к женщине как к существу второго сорта в обществе, управляемом в основном мужчинами… и поэтому выступаем за обобществление всех женщин… Но при этом мы выступаем за обязательное сохранение священного института брака. Семья — основная ячейка нашего общества»;[298]«Женщина партии не может состоять в партии более 3-х лет… Женщина партии во время месячных обязана не пользоваться прокладками иностранного производства… Женщина партии не имеет права на необычный секс, за исключением случаев, санкционированных руководством партии, либо если она в разведке… Женщина партии, в случае нарушения УК, имеет право на замену меры пресечения службой в партийном публичном доме… Тело мертвой женщины партии принадлежит партии… Женщина партии имеет право на спецпаек и спецобслуживание в партийных ресторанах, косметических салонах и парикмахерских… Женщина партии обязана иметь партийную татуировку за счет партии… Женщина партии не имеет права сбривать или выдергивать оригинальный волосяной покров, кроме головы».[299] Излишне говорить, что у НБП не было и нет ни «партийных ресторанов», ни «косметических салонов и парикмахерских», а на момент публикации данного текста не было и «партийной татуировки».