Приговор - Бейкер Ричард - Страница 65

— Вы знали это еще до того, как мы выступили, — сказал Хоргар. — В дальнейшем сообщайте подобную информацию в более подходящее время. Что бы мы делали, если бы с вами на марше что-нибудь случилось? Мы должны точно знать, какую именно помощь вы будете нам оказывать и когда.

Нимор холодно рассмеялся:

— Было бы лучше для продолжения нашей дружбы, принц Хоргар, если бы вы время от времени задумывались, насколько полезным для вас я могу быть.

Халисстра пробудилась от Дремления и обнаружила, что озябла и промокла. За ночь на лес легчайшей пудрой просыпалась какая-то противная штука — должно быть, снег, как предположила жрица Меларн, украсив каждую ветку тонким покрывалом ослепительной белизны. Новизна ощущений быстро прошла, особенно после того, как Халисстра поняла, что эта дрянь пропитала ее одежду и пивафви ледяной водой. В действительности снег на Поверхности был куда менее привлекателен, чем в тех книгах, которые она читала в уюте домашней библиотеки.

Небо над головой опять было хмурым и серым, но ярче, чем накануне,— достаточно ярким, чтобы доставить путникам-дроу немалые неудобства. Поскольку Квентл решила не заставлять их идти при солнечном свете после того, как Фарон отдохнул и изучил свои заклинания, они провели большую часть ярких дневных часов, укрывшись глубоко в пещере, подальше от света. Компания даже не пыталась разбивать лагерь почти до вечера, когда солнце уже начало садиться на западе.

— Напомните мне поискать какие-нибудь способы погасить этот дьявольский шар,— заметил Фарон, щурясь в сыплющее снегом небо. — Он по-прежнему там, за всеми этими проклятыми облаками, и по-прежнему обжигает мне глаза.

— Ты не единственный, кому этот свет причиняет боль, — отозвалась Квентл. — На самом деле, чем больше ты на это жалуешься, тем сильнее он меня беспокоит, так что держи свое нытье при себе и займись заклинанием.

— Разумеется, моя впечатлительная госпожа, — язвительно отозвался Фарон.

Он развернулся и поспешил прочь, мимо заснеженных скал и валунов, прежде чем Квентл смогла должным образом ответить. Бэнр зло выругалась вполголоса и тоже отвернулась, принявшись наблюдать, как Данифай собирает постель и одеяла Квентл в скатку. Остальные члены отряда старательно хранили молчание и предпочитали не замечать ни отношений Квентл с Фароном, ни ее же — с Данифай. Они собирали свои пожитки и снимали лагерь.

Халисстра подняла свой рюкзак и последовала за Фароном через пещеру, вскарабкалась вслед за ним по потайной тропе, поднимавшейся прямо к лесу. Стоя на прогалине у оврага, где в склоне холма зияло устье пещеры, она поняла, что лес очень густой и тесно подступает со всех сторон. Куда бы ни взглянула жрица, стена деревьев и кустарников выглядела одинаковой, зеленая чаща без каких-либо приметных знаков, не было ни далеких гор, на которые она могла бы ориентироваться, ни тем более правильной планировки занесенных песком улиц, чтобы следовать им. Даже в самых извилистых пещерах Подземья выбор возможных вариантов обычно бывал невелик — вперед или назад, налево или направо, вверх или вниз. В лесу же она могла бы просто пойти в любую сторону, куда захочется, и, в конце концов, куда-нибудь да прийти. Это непривычное ощущение вызывало тревогу.

Халисстра закончила внимательно изучать поросший лесом склон холма и снова повернулась к Фарону. Остальные члены отряда тоже смотрели на него, стоя или сидя на корточках, заслоняя лица руками в ожидании команд мага.

— Если я скажу что-нибудь, — предупредил Фарон, вглядываясь в заросли и говоря через плечо, — все, что угодно, запоминайте это хорошенько. Может, я буду понимать, что именно вижу, а может, и нет.

Он широко распростер руки и закрыл глаза, вновь и вновь шепча странные загадочные слова, напитанные магической силой, медленно поворачиваясь при этом по кругу.

Жуткое ощущение действия магии захлестнуло Халисстру, ощущение почти осязаемое, хотя и до безумия далекое. Подул странный холодный ветер и зашелестел в верхушках деревьев, склоняя их сначала в одну сторону, потом в другую, все крепчая миг за мигом. С сучьев посыпался вниз снег, когда сверхъестественный ветер перерос в неистово завывающую бурю. Халисстра вскинула руку, прикрывая глаза от пыли и песка. За всем этим она слышала, что голос Фарона становится глубже, набирает силу по мере того, как заклинание обретает собственную жизнь, словно с трудом выталкиваясь из его горла. Она оступилась и неловко упала на колено, волосы хлестали ее по лицу, словно живые.

Магия прорицания оторвала Фарона от земли. По-прежнему раскинув руки, он кружился в воздухе под ударами вьющихся вокруг него ветров. Глаза его были пустыми и серебристыми, обращенными ввысь, к небесам. Вокруг мага начал возникать нимб зеленой энергии, и Фарон испустил исполненный боли вопль. Стрелы зеленого огня вырвались из этого ореола и ударили в окрестные валуны. Каждый зеленый луч вонзился в скалы, словно шпага в мягкую плоть, раскалывая и дробя камни с оглушительным треском. Там, куда ударили зеленые лучи, на расколотых камнях появились черные узоры или руны, словно вытравленные кислотой. При взгляде на эти знаки у Халисстры разболелись глаза, а с неба из центра поляны Фарон начал бормотать что-то жутким голосом, который каким-то образом был слышен за ветром и громом.

— В пяти днях к западу есть небольшая река,— нараспев вещал мат.— Поверните на юг и идите вдоль быстрых темных вод вверх по течению еще день, до ворот крепости Минауф. Слуга Господина В Маске обитает там. Он поможет вам и предаст вас, хотя и то и другое произойдет не так, как вы ожидаете. Каждый из вас, кроме одного, совершит предательство, прежде чем ваши поиски завершатся.

Заклинание окончилось. Ветер улегся, зеленая энергия рассеялась, и Фарон шлепнулся с высоты на землю, будто упал с крыши. Маг неуклюже ударился о стылую землю и замер, ткнувшись лицом в холодную грязь. Когда громовые раскаты магической силы смолкли в заснеженном лесу, руны, вытравленные на скалах и валунах, тоже исчезли, осыпавшись крошечными горками черной пыли, рассеявшейся в мгновение ока.