Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Марлин Юлия - Страница 5

— Нет, прошу, господин, разъясните! — Потребовал Николай, его глаза лихорадочно блестели.

Угроза, скользнувшая в голосе аргчанина, заставила воинов Святослава податься вперед, и молниеносно обнажить двуручные клинки с навершием в виде волчьих голов. Сполохи солнечного света выросли за его спиной лесом белых лент, но молодой посланник придержал их рукой.

— Ссора нам не нужна. Я прав?

— Прав, государь, — после секундной задержки процедил Николай.

— Что касается вашего требования. С радостью разъясню, — невозмутимо молвил Святослав с каменно-ледяным выражением на лице. — Как я уже сказал на границах наших княжеств крайне неспокойно. За последние пять лет подданных Лейда погибло три тысячи двести шестнадцать человек. Ваши потери составили около четырех тысяч. Между Лейдом и Аргой — мир, а люди гибнут, как во время военных действий. Это первое. Второе. Дружины Лейда только и делают, что еженедельно, если не ежедневно предотвращают стычки и налеты аргчан под предводительством неизвестных нам лиц. Они хорошо вооружены. У них мечи и кольчуги с гербами княжеского Дома. Это наводит на определенные размышления, судари. Складывается впечатление, что вы намеренно разжигаете давно затухший костер вражды, и потому я хочу услышать ответ: уделат жаждет новой войны?

Вопрос Святослава заставил Орлов нахмуриться и помрачнеть. Именно этого они и хотели, но взяв в себя в руки, Николай передал грамоту воеводе Добрыне и прокашлялся.

— Что вы, и в мыслях не было.

— Рад это слышать. — Сталь в голосе Святослава смягчилась, на молодом лице мелькнула тень одобрения. — В таком случае, не вижу причины задерживать вас нашим присутствием. Прошу выдать первенца в качестве залога мира, и мы покинем Ипати.

Три брата были ошеломлены внезапным приездом Волков и их резким, властным требованием. Игорь мрачно взирал на Святослава из-под густых светлых бровей. Николай стискивал зубы — на впалых щеках играли желваки, и время от времени поглядывал на старшего брата, который превратился в неживое изваяние.

— Выдать немедленно? — Переспросил Игорь.

— Позволите минутку? — Нервно выдохнул Николай, смахивая со лба испарину.

Святослав небрежно кивнул. Три брата отступили, бросая косые взоры на незваных гостей. Не прошло минуты, Будиш вышел вперед и, вновь поклонившись по обычаю Дома Серебряного Волка, сказал:

— Исполнение требования невозможно.

— Вот как? — Бровь Посланника изогнулась.

— В условии сказано, я и моя супруга обязуемся выдать Дому Серебряного Волка первенца мужского пола, но это невозможно. Два года назад, наш сын скончался.

— Печальная весть, — задумчиво отозвался Святослав. — Мы готовы взять в залог вашего второго сына.

— Это также невозможно, мой государь.

— Почему? — Рявкнул воевода.

— У нас больше нет детей.

Святослав коротко переглянулся с хмурым, как грозовая туча воеводой и, приняв совершенно беззаботное выражение, пожал плечом:

— Не вижу проблемы. Выдайте в залог племянника. Первенцы ваших братьев устроят Верховного Правителя так же, как ваш кровный сын.

— Должен огорчить, — Николай перехватил инициативу. — Дело в том, что ни я, ни Игорь женами не обременены, и родных детей не имеем.

Стало тихо, как на кладбище. Раскаленный добела воздух затрещал от напряжения. Лейдцы, застывшие у противоположной стены, сжали древки копий, походившие на осколки солнечных лучей в ожидании сигнала смять наглецов, посмевших оскорбить командира отказом. Но сигнала не последовало.

Святослав усмехнулся. Ледяной взор его темных глаз выдержал злость Николая и ненависть Будиша, после чего лоб молодого Посланника прорезали складки. Он отстранился от стены и гордо расправил широкие плечи. На нагрудной пластине его доспеха заплясали яркие отблески огня.

— Вы не оставляете мне выбора. В случае если нет возможности предоставить в залог мира ребенка: вашего, или ваших братьев, в Лейд поедет один из вас троих. Кому суждено покинуть Ипати — решайте сами.

Младший Игорь побледнел на глазах, хватаясь рукой за сердце.

— Да как вы смеете! — Взревел Будиш, но под ледяным взглядом Святослава, прикусил язык.

Николай, истекавший каплями пота, рухнул на диван.

— Решение принято. Отказ будет расценен, как нежелание соблюдать условия перемирия и истолкован, как объявление войны. — Жестко подвел итог Святослав, холодно на зависимых вассалов. — Надеюсь, вы меня услышали, князь уделата?

Будиш был раздавлен решением Метрополии. Его лицо походило на посмертную маску.

— Даю срок до утра. Завтра выдадите заложника, и с первыми лучами солнца мы покинем Ипати. И еще, не беспокойтесь по поводу нашего размещения. Мы знаем в Арге наступило время «Встречи Весны» и по сему останавливаться во дворце и стеснять вас не намерены. — Святослав кивнул братьям и проследовал к выходу.

Лейдская дружина, лязгая доспехами и скрежетая о мраморные плиты копьями, вытекла за ним металлической рекой. Добрыня покинул гостевую последним, смерив непокорных князей грозным взглядом.

Столица дышала праздником «Встречи Весны».

Приготовления шли полным ходом: улицы и переулки украшались голубыми и алыми лентами, флигели и ставни пестрели ландышами и первоцветами, а на крыльцо каждого дома выставлялись корзины, наполненные горстями разнообразных сладостей. По традиции, принятой в Арге, любой желающий мог забрать корзину, а вместо нее оставить свою, полную даров и пожеланий. Таким старинным образом Дом Огненного Орла отмечал приход весны. Для суровых северян эта традиция была в новинку и ничего кроме недоумения не вызвала.

По мере того, как отряд Святослава приближался к центру города, улицы заполнялись гомонящей толпой. На каждом углу бренчали музыканты и голосили певцы, по соседству кружились ватаги фокусников, веселя публику и зарабатывая звонкую монету. Присмотрев у оградной стены непримечательный постоялый двор под названием «Охотничья Слобода», северяне остановились.

Увидев «гостей», управляющий сначала оторопел, потом все же взял себя в руки — вписал имена постояльцев в Книгу Регистрации и выдал ключи от снятых комнат. А когда лейдцы, наконец, удалились наверх, забурчал молитву Светлой Заре, осеняя себя защитным знаменем и проклиная утро, которое привело столь «нежеланных» постояльцев.

Святослав переложил на плечи воеводы заботы об отряде и лошадях, а сам набросил на плечи темный широкий плащ с капюшоном, намереваясь незамедлительно сообщить Верховному Правителю о том, что вместо сына Будиша в Стифополь прибудет один из его младших братьев.

Князь Роман удивится.

В Ипати насчитывалось девять почтовых контор и все располагались в Золотом Квартале, лежавшем к востоку от княжеского дворца. Добираться туда пришлось долго. Послеполуденный город грохотал тысячами голосов, гремел сотнями повозок и гудел десятками стихийных рынков, расползавшихся по переулкам и площадям, как ленивое виноградное вино. Чтобы не тесниться в толчее, Святослав свернул с Главного Пути и, взбежав по каменным ступеням на оградную стену, зашагал вдоль парапета. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался потрясающий вид на прилегающие к Ипати цветущие долины и лесистые холмы, утекавшие к горизонтам застывшими волнами изумрудного серебра. От самог о города, выстроенного на невысоком плато и замкнутого круглой каменной стеной в десять аршин, расползалось множество золотистых дорог, подобно ярким лучам, исходящим от палящего солнца. Святослав прихватил срывающийся с головы капюшон и остановился.

Ипати на старо-вэльском значит «вот есть путь» и в древности служил путникам и торговцам, бредущим с севера в южные степи и обратно, перевалочным островком спокойствия. Любой желающий мог зайти в аргский выселок и всегда получить кров, еду и добрый совет. В те времена Арга и Лейд были дружны, как никогда. Правители были союзниками, а народы купались в благоденствии и процветании бриллиантового века. Увы, время не пощадило ни величие, ни славу мудрых предков, а жернова истории перемололи былые заслуги и общие победы, обратив в песчинки неугодных ныне воспоминаний.