"Фантастика 2023-182". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Леженда Валентин - Страница 6

— Я рад, что ты теперь со мной, сынок, — ласково говорил сэр Барт, сидя вместе с Элиасом за столом в гостиной, куда подали пирог с рыбой, вареную морковь и белого вина.

Они долго беседовали — и за ужином, и после. Это было вполне закономерно — капитану хотелось услышать как можно больше о том, как шли раньше и идут теперь дела в усадьбе, а Элиас жадно «впитывал» рассказы отца о столичной жизни, о порядках в гвардии, о дворцовых интригах и прочее-прочее.

— Завтра же я возьму тебя с собой во дворец, на утреннюю смену постов, — перед тем как разойтись по постелям, сказал капитан Барт. — Как раз в это время Король выходит прогуляться в зимний сад, и я представлю тебя ему и другим вельможам.

Элиас согласно кивнул. Матушка много раз твердила ему, что, попав в столицу, он должен всегда и во всем слушаться отца и спрашивать у него совета. Отец всегда был для юноши неким недосягаемым идеалом, чуть ли не божеством, на которое призывала равняться матушка. Однако недавняя встреча с Судьей Фредериком слегка пошатнула тот пьедестал, на котором Элиас держал старшего Круноса. Если раньше лишь отец был для него примером для подражания, то теперь изящный и быстрый Фредерик слегка потеснил капитана.

Наступило знаменательное для Элиаса утро. Он облачился в свое лучшее платье: белую шелковую рубашку, синюю бархатную тунику с золотым шитьем по вороту и подолу, такие же обтягивающие штаны, ненадеванные сапоги, украшенные золотыми цепочками вокруг щиколоток. На пояс из золотых пластин с гравировкой он повесил красивый изогнутый кинжал в богатых ножнах, взял черный берет с золотой пряжкой.

Капитан, одетый в черную форму из кожи, умилился при виде столь нарядного и статного кавалера, каким явился теперь его сын, и тут же пообещал, что все придворные красотки будут Элиасовы. Юноша со снисходительным укором проговорил «папа», намекая на свой обет, и сэр Барт замахал рукой, мол «молчу, молчу»...

Во дворце капитан провел Элиаса по всем постам, следя за сменой караула и представляя гвардейцам сына. Все они были рослые, крепкого телосложения мужчины, видной внешности и силы. В их экипировку входили меч, небольшой круглый щит, короткое белое копье с серебряным наконечником. Кроме оружия и кожаной черно-зеленой формы гвардейцы обязаны были носить легкий шлем, не закрывающий лицо, кольчугу из крупных круглых пластин, походившую на чешую карпа, и поножи. Все это снаряжение блистало и отражало окружающий мир. К тому же оно понравилось Элиасу. Вообще пока что в столице ему все нравилось.

После смены караула капитан прошел с сыном в зимний сад. Вот уж где юноша был в восторге: диковинные цветы и деревья, красивые фонтаны из белого камня и с красными рыбками, изысканные клумбы, составленные из разных причудливых валунов, трав и цветов, белоснежные мраморные скамейки. Этот парк под огромным стеклянным куполом был шедевром садоводчества и поражал всякого, кто туда входил.

Элиас, открыв рот, глазел на высокие диковинные деревья с мохнатыми стволами и пуком огромных длинных листьев на макушке, когда отец указал ему на процессию, что показалась в начале одной из тропинок.

— Это Король. Поспешим.

Король Аллар оказался невысоким полным мужчиной лет тридцати пяти. У него было круглое, довольно добродушное лицо, обрамленное аккуратной бородкой и усами, маленькие темные глаза, в которых при близком рассмотрении Элиас увидел проницательность и внимательность ко всему, что вокруг происходило. Одет его величество был в простую домашнюю одежду: светлую полотняную тунику, перетянутую пестрым плетеным поясом с веселыми кистями, мягкие башмаки и просторные штаны с боковой шнуровкой, такой же веселой, как пояс. Сопровождали Короля супруга, пышная миловидная блондинка, ростом равная его величеству, в голубом, легком, утреннем платье и с замысловатой прической, похожей на башенку, а также — множество дам и господ. Все были богато и ярко одеты и представительны.

— Мой храбрый капитан! Доброе утро! — первым и довольно благостно протянул Король, видя сэра Барта и Элиаса. — Как всегда, бережете наш покой?

Оба Круноса низко поклонились.

— Доброе утро, мой Король, — сказал капитан, разогнувшись. — Рад видеть вас в добром здравии и хорошем расположении духа.

— А я всегда рад видеть тебя. Может, поэтому у меня хорошее настроение, — улыбнулся его величество; его пухлые щеки от этого раздались еще шире, сделав Короля похожим на пирожника, у которого дела идут в гору день за днем.

Элиасу понравилась эта манера, с которой общались Его Величество и его отец.

— Что за молодец? — спросил Король. — Неплохо смотрелся бы в моей гвардии, а?

— Это мой единственный сын, Ваше Величество, мастер Элиас Крунос. На днях прибыл из родного дома, выказав тем самым огромное желание служить вам именно в качестве гвардейца.

— Что ж, желание похвальное. Как и то, что юноша намерен придерживаться традиций и следовать пути своих славных предков. Уверен, вы, сэр Барт, воспитали в нем настоящего воина, достойного гвардейских знаков. Так что не вижу причин отказывать юному мастеру Элиасу в этом, — сказал Король Аллар. — Я при всех даю свое разрешение.

Сэр Барт благодарно поклонился, Элиас также поспешил согнуться.

— Смотри, капитан, сделай из него хорошего гвардейца, а также — смену, достойную тебя, — проговорил Король и медленно пошагал дальше.

Вся разноцветная, благоухающая заморскими духами процессия буквально обтекла сэра Барта и его сына, следуя за государем в глубь зимнего сада, где шуршали голубой водой фонтаны. Глазастые придворные дамы одарили юношу благосклонными взглядами. Что ж, он молод, красив, статен, да и Король сразу ему благоволит. Элиас приосанился и улыбнулся одной из них, длинноногой огненно-рыжей девице-красавице, одетой не в платье, а в сиреневые узкие брючки до колена и полупрозрачную бледно-фиолетовую блузу со множеством бантиков-завязок на груди. Ее искристые зеленые глаза приветливо смотрели на нового гвардейца, а земляничные губы раскрылись в задорной улыбке, обнажив мелкие, но ровные и белые зубы.

— Кто это, отец? — спросил Элиас.

— Понравилась? — довольным тоном проговорил капитан. — Она из свиты ее величества, одна из первых красавиц — дама Кора. До этого считалась неприступной. Столько знатных кавалеров добивалось ее благоволения, и все напрасно. Но для тебя, сынок, похоже, нет таких женских крепостей, которые выдержали бы. Эх, берегитесь, дамы Королевского двора.

Отец, похоже, был очень доволен не только тем, что Король быстро дал свое позволение на вступление Элиаса в гвардию, а еще и тем, какими взглядами знатные женщины смотрели на плоть от плоти его.

— В тебе вижу себя, молодого, — шепнул Элиасу капитан, и глаза его под седыми бровями задорно блеснули. — Тогдашние красотки тоже не обделяли меня вниманием. — Он подмигнул одной пожилой даме из свиты, гладкой толстухе в старомодном богатом платье и невообразимо помпезном головном уборе.

Та прикрыла одной рукой рот, растянувшийся в улыбке, а другой махнула капитану, как бы говоря «ах, оставьте». Элиаса такие дела немного опечалили: судя по всему, его матушка уже давно обзавелась рогами. Потом он успокоил себя мыслями, что и госпожа Юлия Крунос вполне могла не оставаться в долгу у надолго уезжавшего из Осенней усадьбы мужа. Когда же за этой мыслью мелькнула другая, поставившая вопрос: а вдруг капитан не его отец, — Элиас даже замотал головой, прогоняя подобные измышления, и дал себе зарок не обсуждать родителей.

Потом на одной из тропинок зимнего сада появились двое человек, в одном из которых Элиас не без радости узнал Фредерика. Он был одет в серое с серебром, а фасон его одежды и обуви, судя по всему, всегда оставался неизменен: длинная, почти до колен, куртка под пояс, узкие штаны, удобные, точно шитые по ноге и из мягкой кожи, сапоги. За спиной в специальных ножнах висел чудесный серебристый меч. Рядом с Судьей шел высокий сухощавый человек лет сорока в темно-коричневой одежде. На его поясе, уже при бедре, тоже висел меч, широкий и тяжелый, с рукоятью, украшенной крупным темным камнем. Быстро шагая в сторону Короля и его окружения, они о чем-то оживленно беседовали. Фредерик увидел сэра Барта и Элиаса, чуть кивнул, пройдя мимо. Капитан низко поклонился этим двоим, заставил и сына, прокомментировав: