Развод. Игра на выживание - Коваль Лина - Страница 6

– Что у вас с сексом, Ян? – спрашивает Вера задумчиво. Деликатно делает вид, что не замечает блеснувшие слезы.

– Всё так же, – пожимаю плечами.

– Также – это никак. Я тебе много раз говорила.

– Говорила, – киваю. – Но я как-то… не очень люблю все эти анальные штуки, ссылки на которые ты мне скидывала.

Вера хохочет.

– Обожаю твою непосредственность, милая.

Вяло улыбаюсь в ответ. Я тоже действительно её люблю и доверяю на все сто процентов. Если Свете я могу что-то не рассказать или скрыть какие-то важные факты, то с Верой можно быть собой.

– Как мне жить, Вер? – спрашиваю с надрывом.

– Горе моё луковое, иди ко мне, – поднимает руку.

Скрываюсь у нее в подмышке и плачу навзрыд.

Господи, как хорошо, что Бог придумал подруг! Как хорошо, что у меня есть Вера со Светой.

– Хочешь, поговорю с Бодей? – задумчиво спрашивает меня.

– Нет, не надо, – мотаю головой. – Скажет, что я тебя подослала к нему.

У Богдана с Верой сразу же образовались дружеские отношения, основанные на любви ко мне и сходном чувстве юмора. Мой муж действительно её уважает и ценит нашу дружбу.

Вера в нашем доме частый гость и человек, которому мы с мужем оба доверяем.

– Вер, – зову тихо.

–Ааа?

– Думаешь… – замираю в нерешительности. – Думаешь, у моего Дани есть кто-то? – спрашиваю и зажмуриваю глаза.

Вера проницательна и не любит врать. Её предположения могут одновременно помочь или растоптать меня в мелкую крошку.

– Думаю ничего серьёзного, Ян, – отвечает, немного поразмыслив. – Может, с кем-то и познакомился, получает где-то новую эмоцию и кажется, что ты – уже пресно. Но это лишь мои догадки, не вникай.

Облизываю пересохшие губы и смотрю в окна своего дома. Дома, в котором мы должны были быть счастливы… Потом решаюсь. Как-то внутренне собираюсь резко.

– Что сделать? – громко спрашиваю. – Ты же знаешь, Вер, я тебе доверяю. Скажи поэтапно.

Подруга качает головой.

– Соболев сказал, что ты его за*бала… Попробуй не отсвечивать.

– В смысле?

– Не звони, не пиши. Даже по поводу детей. Представь, что нет его. Нет больше Соболева.

– Это как? – спрашиваю, округляя глаза.

– Вот так, Ян. Ты слишком в него погрузилась. Так нельзя. Займись собой. Подумай, чем бы хотела заниматься в жизни. Ване уже пять лет. А ты так и не работала ни дня…

– Да я как-то и не думала об этом, – виновато жмусь к ней.

– А ты подумай. И никаких звонков. Никаких предлогов. Ну, и купи белья развратного, на всякий случай, что ли. Или ты к нему тоже предвзята? – смеется.

– Нет, красивое белье я люблю, – искренне улыбаюсь и краснею.

Сто лет не была на шопинге для себя. Все походы по магазинам ограничиваются детским отделом или текстилем для дома. За последний год я могу больше рассказать о строительных гипермаркетах, чем о новых коллекциях в Бюстье.

– Думаю, он хочет тебя немного взбодрить, – говорит Вера чуть позже, когда мы в тишине смотрим, как догорают дрова в импровизированном кострище.

Сердце наконец-то находит покой.

Да. Я тоже так считаю… Значит, не всё еще потеряно?!

– Спасибо, Вера, – радостно говорю. – Ты мне сил придала. Я так и сделаю.

Следующая неделя проходит под мучительное избавление от болезни под названием «Мой муж». Меня ломает и плющит без Богдана. Возможно, было чуть менее обидно, если бы я точно знала, что ему в данный момент также паршиво. Но у меня нет никакого шанса узнать это из достоверного источника.

Наша коммуникация граничит с полным игнорированием друг друга. Соболев названивает детям, пару раз забирает их в кино и детский центр, при этом отправляет мне лишь пару сообщений, на которые я отвечаю немногословно.

«Ваня потерял кофту где-то в кафе. Не переживай, купим новую»

«Ок»

«Маша ,по-моему, закашляла. Давай сводим ее к педиатру.»

«Хорошо»

Это всё, во что превратился наш десятилетний брак всего за пару недель.

Глаза периодически припекает от непролитых слёз, но я стараюсь бодриться. Вера действительно вселила надежду в то, что если я буду все делать правильно – Богдан останется со мной.

А для меня это главное.

– Яна, водитель подъехал. Выходите, – говорит мама, недовольно цокая в трубку. – Я одного не понимаю, почему вас не может доставить Богдан, что это за работа такая, когда семья отдельно на обед к родным приезжает.

Раздраженно закатываю глаза и скидываю в сумку всё, что попадётся под руку.

Богдан много лет настаивает, чтобы я наконец-то начала водить, даже машину мне купил. Моим правам лет семь, но я так и не решилась выехать из гаража ни разу. И так как мужа дома нет, попросила маму отправить за нами их водителя.

Что бы ни случилось в моей жизни, перед родителями я всегда вынуждена сохранять лицо. Всё ради того, чтобы мама не сказала своё коронное «я же говорила…».

Если они узнают, что Богдан меня бросил, будет настоящая катастрофа. Мурашки по спине оттого, что я выслушаю и вынесу в этом случае.

Натягиваю черное трикотажное платье и наношу на лицо легкий макияж. Волосы собираю в простую прическу. Разглядываю себя в зеркале и остаюсь более чем удовлетворённой.

Я похудела, но как-то правильно, что ли. Округлившиеся после двух родов грудь и бедра остались при мне, а живот прилично впал. И щечки, которые раньше так обожал Богдан, немного осунулись.

Стараясь пропускать мимо ушей галдёж Маши с Ваней, еду к родителям.

Я могла бы позвонить Богдану и попросить его отвезти нас, но из принципа не стала этого делать.

– Жанна, – кричат ребята и бегут сломя голову в сторону дома.

Моя мама считает себя слишком молодой, чтобы внуки называли её бабушкой, поэтому наши с сестрой дети зовут её исключительно по имени.

– Привет, – кисло произношу отцу и целую его бородатую щеку.

– Янка, приехали уже? – спрашивает папа, отвлекаясь от барбекю. – Иди, с мужем поздоровайся.

Мои глаза округляются, а чуть ниже груди срываются натянутые канаты.

Богдан здесь?! Боже. Спасибо. Не нужно будет искать кучу оправданий перед мамой и сестрой.

Прикладываю ладони к вспыхнувшим щекам. На негнущихся ногах иду в дом.

– Привет всем, – говорю в пустоту.

Прохожу в гостиную и сразу вонзаюсь затравленным взглядом в Соболева. Он сидит на небольшом диване рядом с Лёней, мужем моей старшей сестры Оли. На коленях у Богдана наш сын, а Маша разместилась рядом и вцепилась в руку отца.

– Всем привет, – повторяю, на этот раз менее уверенно.

Муж кивает и рассматривает моё платье, а я вдруг вспоминаю его последние слова и гордо отворачиваюсь.

За*бала? Ок. Не буду надоедать, Соболев.

– Янка-коза, привет, – кричит Оля с кухни. – Иди помогать, опять отлыниваешь.

Раздражение вырастает с космической скоростью.

Моя сестра порой невыносима.

Прежде чем выйти из комнаты, ловлю еще раз на себе светлые глаза Богдана, которые выражают понимание и… сочувствие?

Резко отшатываюсь и иду помогать.

– Ты похудела, – говорит Оля обвинительно.

Сердце сдавливается, когда мама переводит взгляд и сканирует мой внешний вид.

– На диете сидела, – пожимаю плечами и несу фрукты к мойке, встроенной в кухонный гарнитур.

Оля откашливается и готова руку дать на отсечение – переглядывается с мамой за спиной.

– Зачем тебе диета? – непонимающе спрашивает та. – Это Он тебя заставляет?

– Мама. Хватит, прошу тебя. Просто решила убрать пару сантиметров в талии, – выговариваю тихо.

– Господи, какая ты глупая Янка, – мотает головой Оля. – Диеты – это зло. Надо просто правильно питаться и заняться спортом. Я бы на твоем месте еще на подтяжку груди записалась и с целлюлитом что-то делала.

– У меня нет целлюлита, – произношу сквозь зубы.

– Да? – Оля многозначительно разглядывает мои бёдра. – Ну ладненько. Мам, кстати, ты в курсе, что меня повышают осенью? Теперь буду финансовым директором.