Когда я вгляделся в твои черты (СИ) - "Victoria M Vinya" - Страница 88

— В последний раз? О чём ты говоришь?

Взгляд Эрена сделался прямым и страстным.

― Я так люблю тебя, Микаса. Люблю! Больше, чем кого-либо на свете.

Осознание пришло к ней только сейчас: «Я знала это и без слов, но он ведь никогда прежде не говорил мне о любви…»

— Но я должен уйти. Должен отказаться от тебя, чтобы не изуродовать это чувство. Не знаю, может быть, однажды мы вновь сойдёмся вопреки всему, но сейчас я хочу освободиться от иллюзий. Пожалуйста, прости мне глупость и самоуверенность. Прости, что настойчиво просил о том, чего ты дать не можешь. Моё идиотское предложение… Я давил на тебя, как капризный ребёнок, требующий купить ему игрушку. Так сладко. Так отвратительно. У меня не было права поступать с тобой подобным образом. Но теперь всё будет кончено. Всё будет хорошо.

Микаса вдруг перестала ясно видеть его лицо ― лишь смазанное зелёно-каштановое пятно, купающееся в ослепительном свете. Эрен протянул ей цветы. Дрожащие руки сомкнулись вокруг стеблей и прижали к груди бело-розовый бархат лепестков. Размытое пятно приблизилось, и Микаса увидела, как разомкнулись губы Эрена, замершего на полпути.

Он виновато отстранился и сдержанно кивнул ей.

― Было очень приятно касаться тебя, ― тихо произнёс Эрен напоследок и быстро зашагал к лифту.

Микаса сильнее прижала к себе букет, умытый слезами летнего дождя.

Он будто не по-настоящему ушёл. Эрен всё ещё стоял в дверях и продолжал бесконечный монолог. Она всё так же не перебивала и внимательно слушала. Руки онемели, но до сих пор ревностно прижимали цветы к груди.

Это всего лишь длинный сон — она уснула после той ночной ссоры.

Тени перемещались по стене лестничной клетки, медленно и долго. Свечерело. Лучи стали тяжёлыми, золотисто-оранжевыми. Микаса продолжала стоять у открытой двери, пока на её глазах не выступили слёзы.

«Было очень приятно касаться тебя», ― просвистел ветер в щели захлопывающейся двери.

Она машинально взяла вазу с подоконника, машинально прошла в ванную и заполнила её водой. «Было очень приятно касаться тебя», ― прозвенело меж стеклянных стенок. Напряжённые ноги донесли Микасу до стола, и она машинально поставила цветы в вазу. Кое-как отыскала припрятанную пачку яблочных сигарет и машинально закурила. «Было очень приятно касаться тебя», ― шипел у носа тлеющий табак.

«Было» ― это значит «осталось в прошлом».

Остались откровенные разговоры, прогулки по родному городу, хмельные вечера в компании друзей, остались тягучие и самозабвенные занятия любовью, споры и танцы до боли в ногах.

«Было» ― это значит «осталось в прошлом». Совсем.

Микаса уснула лишь с рассветом, упав измождённым телом в бездну холодной постели.

Её разбудил шум в прихожей. Подскочив, она хорошенько протёрла ладонями заспанное лицо и ринулась к источнику звука. «Эрен! ― моментально пришло Микасе на ум. ― Погоди… Откуда у Эрена могут быть ключи от моей квартиры?»

― Привет, соня, ― весело поздоровался Вадим, снимая обувь. ― Так и знал, что застану тебя дрыхнущей в обед.

― Уже приехал? Ты же хотел остаться у родителей на всё лето, ― разочарованно произнесла Микаса, сложив руки на груди.

― Ты не рада мне, глупышка?

Дементьев облизнул губы, привлёк жену к себе и принялся целовать её в шею. Микаса инстинктивно отклонилась назад и упёрлась кулачками ему в грудь. «Не хочу! Не хочу! Не хочу!» ― выл её истерзанный рассудок.

― Что такое? Ты вся какая-то напряжённая и угрюмая.

Микаса молча глядела в пол, умирая от омерзения и стыда.

― Давай я закажу еды из ресторана, пообедаем вместе. Заодно расскажешь, что тебя тревожит.

«Не хочу! Не хочу! Не хочу тебя! И жизни с тобой этой поганой больше не хочу! Какая же я дура. Никчёмная, слабая, лживая. Прости меня, Эрен… Я всё испортила. Я даже не попыталась остановить тебя. Прости! Прости!.. Я всё исправлю, клянусь. Начиная с этого момента».

― Нет… Нет, нет, нет! ― Микаса спрятала лицо в ладонях и зарыдала.

― Да что происходит, глупышка? ― обеспокоенно поинтересовался Вадим и попытался снова обнять жену.

― Пусти, ― тихо попросила она и отстранилась. ― Я больше ничего с тобой не хочу. Я хочу развестись. Хочу уйти от тебя.

Комментарий к 20. То, ради чего я вновь дышу

Собсно, как я и думала, написание второй половины этой части всю душу из меня вынуло, я двое суток дерьмово спала. Но оно того стоило, ахахах И да, история уверенно подбирается к финалу. Спасибо за вашу поддержку :3

Пост к главе: https://vk.com/wall-24123540_4429

Группа автора: https://vk.com/public24123540

========== 21. Секс, любовь и смерть ==========

Они стояли в тишине: Микаса лила слёзы, Вадим же замер, прижавшись к стене. «Подозрительно тихо», ― с тревогой в груди решила Микаса, отнимая руки от лица. Она знала ― её муж опасный зверь, умеющий притаиться в зарослях, чтобы изобрести как можно более изощрённое «убийство» выбранной жертвы. На цыпочках пройдя в ванную, она закрылась на щеколду, затем принялась умываться и чистить зубы, но ни на секунду не переставала прислушиваться к тому, что происходило в прихожей. По-прежнему стояла тишина.

Микаса неуверенно вышла обратно. Вадим поднял голову и обратил к ней подрагивающее от гнева лицо.

― Повтори, ― приказал он.

― Я не стану ничего повторять. Ты прекрасно меня слышал, ― дрогнувшим голосом ответила она, стараясь выглядеть сильной и невозмутимой.

― Я сказал ― повтори. ― Его серые глаза почернели.

― Я не обязана тебе отвеч…

Микаса не успела договорить, Дементьев двинулся на неё как туча и впечатал ладонь в стену рядом с изумлённым лицом жены. Её тело затряслось от ужаса и беспомощности. Она знала, что не имеет права сдаться, но понятия не имела, как противостоять мужу: это больше не было старой доброй игрой в холодность, никакие манипуляции не сработают. «Держись, дурёха! ― велела себе Аккерман. ― Тебе не нужна группа поддержки, чтобы победить его».

― Нет, ты обязана мне ответить! Ты… Откуда в твоей несносной головке зародились эти жалкие мысли? Чем ты здесь занималась, мелкая дрянь, пока меня не было? Отвечай!

― Хватит с меня представлений, Вадим. Ты сам всё прекрасно знаешь про нас. Знаешь, в какой унылый фарс превратился наш брак, и я больше не намерена его продолжать. Отойди от меня сейчас же! Я не твоя собственность!

― Бредовые отговорки, девочка! Я тебя купил, я тебя выиграл, украл. Я никогда тебя не отпущу. И ты ещё как моя собственность! У тебя не осталось ничего своего, кроме изощрённых пыток надо мной.

Дементьев отчаянно прильнул виском к её лбу, тёрся об него, вцепившись голодными пальцами в тонкую талию. Микаса отвернулась от него и издала тихий неприязненный стон.

― У тебя и в мыслях бы не поселилась подобная чушь… Кто-то вложил её туда ― трепетно, прилежно. Уж я-то знаю! Знаю твою гнилую душонку как облупленную. Скажи, как много ночей ты трахалась здесь с ним?

Тяжёлый острый клин врезался в низ живота. Микаса уставилась в лицо мужа, и её зрачки лихорадочно заблестели. «Нельзя говорить сейчас, иначе станет только хуже. Лучше выждать момент, когда его ярость охладеет».

― Что ты… такое несёшь?

― Признайся, девочка, не строй из себя дуру, ― насмешливо-елейно проговорил Вадим, обездвижив жену и схватив её за подбородок. ― Ты так сильно любишь мои деньги, что тебе и в голову не пришло бы с ними расстаться, морозь ты меня ещё лет десять. Выходит, этот нахальный смазливый оборванец заунывно скулил подле твоих не ног не одну ночь, раз ему удалось настолько затуманить тебе мозги.

― Заканчивай пороть чушь, ― прошипела Микаса и оттолкнула от себя Дементьева, потрясённого её решимостью.

― Ты не обманешь меня. Я найду, где ты прячешь его, лживая гадюка. Найду и вытравлю, как таракана.

Вадим ринулся в спальню и стал перерывать вещи в комоде, перетряхнул постельное бельё, пока не увидел сброшенную им с подушки пачку яблочных сигарет. Внутри Микасы всё похолодело и сжалось.