Когда я вгляделся в твои черты (СИ) - "Victoria M Vinya" - Страница 38

— Только не придавай этому событию смыслов, которых не было, — вновь попыталась отгородиться от него Микаса.

— Как тебе, должно быть, утомительно всякий раз контролировать чувства ко мне: не дай бог, они будут чуточку сильнее, чем в твоём расписании примерной девочки-отличницы!

— Знаешь, я ведь и укусить могу, — съязвила Микаса.

— Валяй! Может быть, в нынешних обстоятельствах мне даже понравится.

Она швырнула в него подушку, не желая мириться с поражением. Демонстративно цокнула и отправилась в душевую. Дрожащими от злости руками включила воду, подставив разгорячённое лицо успокаивающему потоку воды. Под сомкнутыми веками вспыхивали обрывки двух минувших ночей, заботливые прикосновения Эрена, и Микасе сделалось страшно, что, пока она будет играть в недотрогу, он обидится на неё взаправду, и её крохотный рай погибнет под завалами глупого упрямства.

— Иди ко мне, чудовище, — пробурчала она с нежностью, выглянув из душевой и состроив жалобную мину.

— Иду, ворчливый крокодил.

Эрен ехидно улыбнулся, зная, что взбесил её ещё сильнее, но на «контратаку» Микаса не решится, потому как уже намеренно сдала позиции. С видом победителя влетел под воду и собственнически прижал к себе свою любовь, целуя торопливыми губами её подбородок и шею.

— И хватит уже с меня соплей! — бормотала она сквозь настойчивые поцелуи. — Сказала же: ты друг, не прикидывайся моим парнем.

— Как скажешь. Я твой друг. Твой лучший друг! Самый, блядь, что ни на есть! — Он ёрзал щекой по её щеке, сардонически посмеиваясь. — Хоть псом на поводке обзови, я из-за этого у тебя в ногах ночевать не стану: останусь лежать на подушке, стискивая тебя, идиотку, голую в объятиях!

С упрямой жадностью облизнул мокрую кожу её груди, спустился рукой вниз живота и надавил. Микаса громко вдохнула, теснее прильнув к нему, приподнялась на носках онемевших ног, ощутив всем телом приятный контраст прохладной воды и собственного жара. Пальцы Эрена медленно, но крепко водили по окружности, то усиливая, то смягчая давление. Микаса беспомощно вцепилась в его плечи и бесстыдно застонала, моля ускорить темп ласк. Эрена заворожили её покорность и податливость. Он погрузился в омут вульгарных и до неприличия банальных фантазий о том, что Микаса шлюха, которая спит только с ним. В своих нелепых грёзах он был марлийским воином, получившим Атакующего титана, который пришёл в один из борделей Хизуру и выбрал хорошенькую потаскуху в красном кимоно, украшенном белой цветочной вышивкой.

«Мой самый хороший… самый лучший друг», ― бессвязно лепетала Микаса, упиваясь нарастающей интенсивностью движений руки Эрена, и, содрогнувшись, обмякла, опустив голову ему на плечо. Простояв минуту окутанная негой и покоем, Микаса стала с благодарностью поглаживать его напряжённый пах.

В пелене сладких фантазий Йегера она всё ещё была длинноволосой распутницей с невинным взглядом блестящих глаз. В её чёрных растрёпанных прядях запутались веточки розовых цветов, алая помада размазалась по румяным щекам, когда Микаса…

«Проклятье!» ― сдавленно процедил Эрен и, обхватив Микасу под локти, легонько опустил вниз. Она не противилась ему и послушно села на колени, затем начала покрывать поцелуями его затвердевшую плоть. Облизнув губы, медленно вобрала её в рот, выбив из горла Эрена протяжный стон. Ей вдруг стало немного страшно сделать ему неприятно своей неопытностью. Сосредоточившись на собственном комфорте и силе прикосновений, Микаса позволила себе ускориться.

Ему было плевать, насколько умело двигался её рот. Для Эрена она была совершенством, и красочные картинки воображения убеждали его в этом всё сильнее. Потоки душа превратились в ливень снаружи здания борделя, дополнились гудками ретро-автомобилей и городским шумом ушедшей эпохи. А внутри обитых бамбуком стен обречённый на короткую жизнь воин нашёл спасение в близости с пленительной красавицей, готовой сделать для него что угодно.

Заскулив сквозь стиснутые зубы, Эрен излился на язык и грудь Микасы, вжался спиной в холодный кафель и часто задышал.

После они стояли в тишине, с серьёзными лицами натирая друг друга мочалками и как следует намыливая головы. Вернувшись обратно в спальню, быстро обтёрлись и оделись, чтобы как можно скорее спуститься вниз.

«Её сон о моём первом превращении в титана, воспоминание о том, как она вытирала кровь с моего лица… Всё это буквально за каких-то пару ночей! ― размышлял Эрен, пока они спускались по лестнице. ― Нет, ты, кретин, в самом деле решил, что это из-за того, что она с тобой переспала? Самому не смешно? И никак не отделаться от мысли, что это чересчур странное совпадение: она же годами не подавала признаков, а сейчас заговорила напрямую. Неужели, если я просто буду рядом и не стану давить на неё, то Микаса вспомнит куда больше? Хотя откуда мне знать, как это работает…»

Из столовой доносились смех и гам, звон посуды вперемешку с музыкой из дерьмового динамика телефона Саши. Как только Эрен и Микаса вошли в комнату, ребята сперва настороженно притихли, но уже через мгновение стали плутовато переглядываться и хихикать.

― Как вы там не сдохли от голода? ― поинтересовался Жан, деловито подперев кулаком щёку.

― Может, они друг друга обгладывали втихаря? ― сквозь гогот подхватил Конни. ― Мы тут пока делали ставки, к которому часу вы натрахаетесь, задали Саше животрепещущий вопрос: секс или еда? Она до сих пор в глубоких размышлениях. А вот ваш выбор, походу, очевиден!

― Да, Конни, наш выбор очевиден: мы сейчас обглодаем тебя! ― надуто пробубнил Эрен, но всё же улыбнулся. ― Чего вы там хоть приготовили? ― Он с любопытством поднял крышку кастрюли и чуть не нырнул лицом внутрь.

― Я с утра томила в духовке мясо с лавровым листом и приправами, а затем порезала к нему картошечку с овощами, ― умиляясь, объясняла Саша.

― Получилось какое-то стрёмное бабулькино варево, но клянусь, я в жизни не ел ничего вкуснее! ― восхитился Райнер, доедая вторую тарелку. ― Я так обожрался, что встать не могу…

― А где вся посуда? ― возмутился Эрен, распахнув створки настенного шкафчика, висящего над раковиной.

― Вниз посмотри, пень слепой, ― зевнув, ответил Жан. ― У меня ж тут не стекольно-керамический завод, чтобы количество посуды стремилось к бесконечности.

Закатив глаза, Эрен взял последнюю оставшуюся огромную тарелку и две ложки. Положил еды на двоих и сел рядом с Микасой, одарившей его нежным поцелуем в висок.

― Спасибо, ― сказала ему она и принялась за блюдо.

«Поцеловала. При всех… ― изумился Эрен, удивлённо захлопав ресницами. ― Мы, типа, не прячемся?.. Делай вид, что всё нормально, не веди себя как дебил!»

Он начал самозабвенно уплетать стряпню Саши, чтобы выйти из оцепенения. Микаса не спешила: продолжала вести разговор с остальными и поддерживать всевозможные пошлые шутки в свой адрес. Армин только сейчас заметил в ней неуловимую на первый взгляд перемену, когда она схватила со стола ложку и, игриво усмехнувшись, выгнула спину. Каждое её движение было наполнено хрупкой истомой. Микаса словно всем своим телом кричала: «Мной овладели! Меня ласкали! Вот же, взгляните ― я совсем не та, что была прежде!»

― Кстати, мы планировали ближе к ночи сходить поплавать в озере, ― по-хозяйски заговорил Жан. ― Так что доставайте плавки и приготовьте полотенца.

― Мика, посмотрим до купания старую экранизацию «Гордости и предубеждения»? ― обратился к ней Армин. ― Ты обещала.

― Конечно! Мне и самой хочется поглазеть на молодого Колина Фёрта, а то Эрен мне уже надоел. ― Она хихикнула над полной ложкой.

― Ты просто чудо, ― с угрюмым вздохом произнёс Эрен и улыбнулся ей в ответ.

Как только большая тарелка опустела, к Микасе подсела Саша, сверкая любопытными глазами. Немного постеснявшись для проформы, она приложила ладошки к уху подруги и взволнованно прошёптала:

― Тебе понравился секс? Что Эрен с тобой вообще делал? А какой у него?

― Саша, блин! ― шикнула на неё Аккерман, и её щёки залились румянцем. ― Давай не здесь. Пойдём в поле погуляем, там и расскажу. ― Затем она повернулась к Армину. ― Подождёшь меня полчасика? Мы с Сашей хотим посекретничать. Можешь пока чай и конфеты приготовить к просмотру.