Алькатрас и рыцари Кристаллии - Сандерсон Брэндон - Страница 31

Я сидел, откинувшись на спинку дивана, и размышлял о собственных родителях. Может, для своих Бастилия и могла подыскать порядочное оправдание, но ее отец, как-никак, был благородным королем, а мать — отважным рыцарем. А у меня что? Эгоистичная рок-звезда от науки и злобная Библиотекарша, которую, похоже, недолюбливали даже другие Библиотекари.

Аттика и Шаста Смедри были совсем не похожи на родителей Бастилии. Мою мать не заботила моя судьба — она вышла замуж только ради Таланта. А мой отец явно не хотел проводить со мной и секунды своего времени.

Неудивительно, что я вырос таким человеком. В Свободных Королевствах есть одно изречение: «Рев медвежонка — отголосок медвежьего рыка». Она чем-то похожа на поговорку, которой мы пользуемся в Тихоземье: «Яблоко от яблони недалеко падает». (Кто бы сомневался, что в Библиотекарской версии вместо крутых медведей окажется банальщина вроде яблок.)

Не знаю, была ли у меня хоть раз возможность не вести себя, как эгоцентричный олух, которым я стал. Несмотря на дедушкин выговор, я до сих пор жаждал того мимолетного удовлетворения, которое приносит слава. Было так приятно слышать, как люди говорят о моем величии.

Чувство славы пряталось внутри меня, как извращенное семя, гнилое и почерневшее, готовое вот-вот проклюнуться на свет, выпустив скользкие ростки тьмы.

— Алькатрас? — позвала Бастилия, толкнув меня в бок.

Я моргнул и понял, что на время ушел в себя.

— Извини, — промямлил я.

Она кивнула куда-то вбок. К нам направлялся принц Райкерс.

— Я связался с дворцом, но оказалось, что Фолсома там нет, — сообщил он.

— Неужели? — удивился я.

— Да, слуги передали, что он вместе с какой-то женщиной изучал договор о перемирии, а потом они ушли. Но без паники! Наше приключение еще не окончено, ведь слуга сказал, что Фолсома можно найти в Королевских Садах…

— Не парке, — перебил его Пой. — Ой, эм, в общем, не обращайте внимания.

— … по ту сторону улицы.

— Ну ладно, — ответил я. — А что он делает в этих садах?

— Полагаю, что-то до жути интересное и важное, — сказал Райкерс. — Элдон, сделай заметки!

Из соседней комнаты, будто из ниоткуда появился слуга в одежде писца и с блокнотом в руках.

— Да, государь, — отозвался он, что-то царапая на бумаге.

— Из этого выйдет отличная книга, — заметил Райкерс, садясь на место.

В ответ Бастилия закатила глаза.

— Так, постойте, — вмешался я. — Вы связались с дворцом? Как именно?

— Стекло Коммуникатора, — ответил Райкерс. — С его помощью можно общаться на расстоянии.

Стекло Коммуникатора. Однако кое-что в его словах заставило меня призадуматься. Я сунул руку в карман и вытащил Линзы. Раньше мне доводилось пользоваться парой Линз, при помощи которых можно было разговаривать на расстоянии. Сейчас у меня этих Линз не было — я вернул их дедушке Смедри. Зато была новая пара Линз Маскировщика. В чем там заключалась их способность? Если я сосредоточивал свои мысли на каком-нибудь человеке, то мог перенять его облик…

(И между прочим, да, это действительно предзнаменование. Правда, чтобы разобраться в происходящем, вам придется прочитать два предыдущих тома моей автобиографии. Так что если еще не прочитали, тем хуже для вас!)

— Погоди-ка, — сказала Бастилия, указав на Линзу Правдоискателя у меня в руке. — Это случайно не та Линза, которую ты нашел в Александрийской библиотеке?

— Ну да. Дедушка выяснил, что это Линза Правдоискателя.

Бастилия оживилась.

— Серьезно? Ты хоть знаешь, какие они редкие?

— Ну… если честно, я бы предпочел, чтобы с ее помощью можно было что-нибудь взорвать.

Бастилия закатила глаза.

— Ты бы не распознал полезную Линзу, даже если бы порезал об нее палец, Смедри.

В чем-то она была права.

— В Линзах ты разбираешься гораздо лучше меня, Бастилия, — признался я. — Но мне кажется, во всем этом есть что-то странное. Таланты Смедри, Окуляторные Линзы, светопесок… все это как-то связано.

Она смерила меня внимательным взглядом.

— Ты о чем?

— Вот, дай-ка я тебе покажу. — Я убрал Линзы, встал и оглядел комнату в поисках подходящего кандидата. На одной из стен висела полка с каким-то стеклянным агрегатом. — Ваше Высочество, что это такое?

Принц Райкерс повернулся ко мне.

— А! Мой новый силиматический фонограф! Правда, я еще не успел его подключить.

— То, что надо, — с этими словами я подошел к полке и взял в руки стеклянную коробку; размером она была примерно с чемодан.

— Ничего не выйдет, Алькатрас, — возразил принц. — Ему нужна силиматическая энергопластина или светопесок…

Я направил в стекло волну силы. Не разрушительную мощь моего Таланта, а ту же «силу», при помощи которой активировал Линз. Раньше для зарядки Линз мне было достаточно просто их коснуться; теперь я учился контролировать себя, чтобы уберечься от случайной активации.

Так или иначе, коробка начала проигрывать музыку — какую-то бодренькую симфонию. Хорошо, что здесь не было Фолсома, не то он бы тут же начал «танцевать».

— Эй, как тебе это удалось? — удивился принц Райкерс. — Поразительно!

Бастилия смерила меня вопросительным взглядом. Я вернул музыкальную шкатулку на место, и она какое-то время продолжила играть на моем заряде.

— Я начинаю думать, что Окуляторные Линзы и обычное технологическое стекло — это одно и то же.

— Но это невозможно, — возразила она. — Будь это так, Окуляторные Линзы можно было бы заряжать при помощи светопеска.

— А это не так?

Она покачала головой.

— Возможно, его энергия недостаточно концентрированная, — предположил я. — Ведь Линзы могу черпать энергию из крови Смедри, если использовать ее во время выплавки.

— Фе, — произнесла она. — Это правда. Но все равно фе.

— А, вот мы и на месте! — неожиданно воскликнул Райкерс, поднимаясь на ноги, когда поросенок замедлил ход.

Я посмотрел на Бастилию. Она пожала плечами; время для этого разговора еще придет. Мы встали рядом с Райкерсом, который выглядывал в окно (ну, или точнее, в стену) на приближавшиеся к нам сады. Ко мне снова вернулось понимание всей безотлагательности нашего положения. Нам нужно было скорее хватать Гималайю и возвращаться в Королевские, небиблиотечные архивы.

Райкерс дернул за рычаг, и задняя часть свинки раскрылась, превратившись в ступеньки. Мы с Бастилией выбежали наружу, следом рванул Пой. Королевские сады представляли собой громадное, открытое поле, целиком покрытое травой с раскиданными по ней цветочными клумбами. Я оглядел море зелени, пытаясь отыскать своего кузена. Но Бастилия, конечно же, заметила его первым.

— Там, — указала она. Сощурившись, я увидел, что Фолсом и Гималайя сидели на подстилке и, похоже, наслаждались чем-то вроде пикника.

— Подождите здесь! — крикнул я Пою и Райкерсу, пока мы Бастилией бежали по пружинистой траве, мимо семей, радовавшихся послеобеденному дню, и играющих детей.

— Да чем эти двое тут занимаются? — спросил я, глядя на Фолсома и Гималайю.

— Эм, думаю, это называется пикник, Смедри, — без обиняков заметила Бастилия.

— Я в курсе, но с какой стати Фолсом поведет вражеского агента на пикник? Может, он пытается усыпить ее бдительность, чтобы добыть информацию.

Бастилия смерила внимательным взглядом пару, которая сидела на подстилке, наслаждаясь угощением.

— Погоди, — уточнила она на бегу. — Они все время вместе?

— Ну да, — ответил я. — Он на нее, как коршун, смотрит. Прямо глаз не сводит.

— И проводит с ней целую уйму времени?

— Подозрительно много времени.

— Шатаясь по ресторанам?

— По кафе-мороженым, — ответил я. — Сам он говорит, что показывает ей город, чтобы Гималайя привыкла к нальхаллским обычаям.

— И ты решил, что делает он это, потому что подозревает ее в шпионаже, — сказала Бастилия, голос которой балансировал на грани изумления.

— Ну, а зачем еще ему…

Я застыл и остановился прямо на траве. Впереди Гималайя положила руку на плечо Фолсома и рассмеялась в ответ на его слова. Он смотрел на нее, будто зачарованный ее лицом. Похоже, что он отлично проводил время, как будто…