Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна - Страница 10

Но Георгий вытащил вещь вполне безобидную и абсолютно обыденную. Маленькое серебристое кольцо, на котором болтались три ключа: длинный ригельный, грязно-стального цвета, короткий с медным отливом от обычного дверного замка, и совсем маленький, с простой бородкой, похожий на ключ от почтового ящика. Он протянул связку Денисову, и те легонько звякнули, точно вопрошая, отважится ли он взять их?

- Что это? - поинтересовался Костя, не спеша принимать ключи. - Кажется, этот тип говорил о каких-то отпечатках.

- Это просто термин, - Георгий встряхнул ключами. - Все должно выглядеть привычно и безобидно, все должно происходить постепенно... Нельзя все сразу обрушивать на человека, если хочешь, чтобы он нормально выполнял свою работу.

- Ключи должны меня успокоить?

- Было бы нелепо, если б я достал из саквояжа двери. Бери!

- Интересно, как я это сделаю? Представлю их как ключи, как препятствие? - Костя раздраженно передернул плечами. - Я же тут вроде призрака, как в том кино!

- Сразу совет на будущее, - Георгий торжественно поднял указательный палец свободной руки. - Ты - хранитель. Призраки - это... - он пренебрежительно махнул рукой в направлении пола. - Чтоб ты сделал, если бы кто-то назвал тебя зачуханным бомжом?

- Выбил бы ему пару зубов! - отчеканил Костя, нисколько не покривив душой.

- Так вот, здесь это то же самое. Это - оскорбление. Конечно, еще не факт, что ты не станешь призраком - у тебя для этого есть все шансы.

- Не понимаю.

- Просто возьми эти чертовы ключи! - рявкнул Георгий. Костя осторожно протянул руку и подцепил кольцо на указательный палец, и ключи вновь звякнули. На сей раз в этом легком звуке ему почудилось нечто удовлетворенное.

Кольцо осталось висеть на его пальце. Оно было настоящим. Он чувствовал его тяжесть. Холод металла. Гладкость. Костя качнул рукой, и кольцо повернулось на пальце туда-сюда. Ощущения, ничего не значившие до сих пор, внезапно показались ему невероятными, фантастическими. Он с трудом сдержал внезапный порыв прижать ключи к щеке, почувствовать кожей их холод, их настоящесть. Отчего-то вдруг вспомнились первые снежинки, порхнувшие в приоткрытое окно машины тем злополучным вечером, их холодные прикосновения, похожие на поцелуи крошечных ледяных фей, и ему отчаянно захотелось вновь это почувствовать. Сердце сдавила такая тоска, что он чуть не застонал. Всего лишь снежинки. Мерзлая вода. Глупо...

- Я не гуманист, как Захарыч, и отговаривать от первого дня тебя не стану, - сказал Георгий, наблюдая за ним. - Таким, как ты, лучше видеть все. И все делать самим. Но я могу пойти с тобой, если хочешь. Ты ведь даже не получил оповещение... Вот идиоты!

- Если я и пойду сейчас куда-то, то точно без тебя! - огрызнулся Костя и украдкой обмахнул ладонью глаза - ему показалось, что на них навернулись слезы. Но не ощутил ни слез, ни глаз. Как, впрочем, и ладони.

- В таком случае, выбери большой ключ.

Костя поднял руку и еще раз качнул ключами, наслаждаясь тем, как кольцо елозит по пальцу, потом коснулся ригельного ключа. Вопреки его ожиданию ключ оказался очень теплым, почти горячим. Он невольно отдернул руку, чуть не уронив связку, потом крепко обхватил ключ пальцами и вопросительно посмотрел на Георгия.

- И что делать?

- А что обычно делают с ключами? - тот, хмыкнув, дернул головой куда-то вправо, и Денисов, повернувшись, узрел перед собой замочную скважину. Узкая, наполненная чернотой, она висела в воздухе на высоте полутора метров от пола, чуть покачиваясь из стороны в сторону, будто приглашая поскорее вставить в нее ключ. Костя, прищурившись, наклонился, вглядываясь в скважину, потом провел рукой вокруг нее, но, разумеется, не ощутил никаких признаков двери. Покачав головой в адрес фантазий своего подсознания, Костя осторожно вставил ключ в скважину несуществующего замка несуществующей двери, и услышал слабый скрежет металла о металл. В следующее мгновение ключ вдруг сам собой соскочил с кольца, и его медленно втянуло в скважину, которая, разошедшись, словно жадный рот, заглотила шляпку ключа и, издав удовлетворенный вздох, схлопнулась и пропала.

- И что же я должен был... - Костя, обернувшись к Георгию, осекся.

Георгий исчез. Более того, вместе с ним исчезла и та часть комнаты, где он находился. Вместо кресла и обоев с отвратительными хризантемами Костя увидел узкую полоску тротуара, заснеженный парк, накрытый тьмой, кое-где пробитой тусклыми фонарями, далекие светящиеся окна жилого массива. В воздухе стремительно и суматошно танцевали снежинки. Какой-то человек шел по тротуару прямо на Денисова, деловито дымя сигаретой из-под ладони, и Костя, вспомнив о полном отсутствии гардероба, снова прикрылся руками, стукнув при этом себя ключами. Но человек прошел в нескольких сантиметрах от Кости, нисколько не заинтересовавшись наличием на вечернем заснеженном тротуаре голого индивидуума. Денисов переступил с ноги на ногу, не ощущая ни холода, ни снега, ни асфальта, потом поднял руку, хмуро глядя, как снежинки летят сквозь его ладонь. Приоткрыл рот и выдохнул - никакого пара. Ничего. Только тяжесть ключей в правой руке - единственное реальное ощущение. И звуки - шум ветра, раскачивающего голые ветви деревьев, чьи-то голоса неподалеку, музыка, приглушенный собачий лай. И приближающийся рев мотора за спиной.

Костя повернулся - другая часть комнаты тоже исчезла. Теперь там была трасса, под легким наклоном сбегающая к повороту перед парком, присыпанный снегом пустырь за ней, а дальше - несколько многоэтажек, взирающих на дорогу светящимися окнами, словно мрачные безликие наблюдатели. Редкие прохожие на тротуаре. Заляпанный грязью "Фиат", неторопливо преодолевающий предпарковый поворот. И две пары фар, летящие вниз по трассе на умопомрачительной скорости - одна чуть впереди другой. Нарастающий злобный вой двигателей, фонтаны грязных брызг. Два дорожных хищника, для которых не существовало ничего, кроме скорости. Хищники, для которых весь мир обратился в трассу.

Он узнал их сразу же, хотя они еще были далеко, и были плохо видны из-за расстояния и неистовой снежной пляски. Не узнать их было невозможно. Яркий, как огонь, "мазератти", несущийся легко и изящно, как гепард. И жемчужная громада его собственной "ауди", тяжелый разъяренный лев, которому никак не догнать гепарда.

- Черт возьми! - потрясенно прошептал Денисов, бессознательно делая шаг вперед.

- А хорошо идут! - оценивающе сказали рядом. Костя повернулся и бросил свирепый взгляд на Георгия, стоявшего рядом все в том же зеленом полотенце, скрестив руки на голой груди.

- Что все это значит?! Это...

- Заткнись и смотри! - отрезал Георгий. - Повторного сеанса не будет. Ты, я так понимаю, вторым идешь? А ничего тачка!

- Спасибо, - машинально ответил Костя и отшатнулся, когда какая-то женщина, проворно перебежав дорогу, проскочила прямо между ним и Георгием. Ее тоже нисколько не озадачили двое голых мужчин, глазеющих на трассу глубоким зимним вечером.

- Не отвлекайся, - посоветовал наставник, - никто тебя не видит.