Пожиратель (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 14

— Хм… Как удачно. Как говорится, на ловца и зверь бежит…

— Да? — усмехнулся я. — Кажется, хреновый из вас ловец, Феликс Аристархович. Вы уже вторую неделю в Томске, а до меня так и не добрались.

— Был очень занят другими делами, — парировал Орлов. — Служба-с. Однако вы правы — то, что мы так и не познакомились и не поговорили по душам — это большое упущение с моей стороны. Предлагаю это исправить. Может, сегодня во второй половине дня заедете ко мне в контору? Мне предоставили кабинет в местном отделении Охранки…

Я, не дослушав его толком, покачал головой.

— Воздержусь, пожалуй. Хотя, если у вас ко мне важный разговор — можете заехать вечерком в гости. Я живу на Петропавловской, в фамильном особняке Василевских. Вы легко отыщете, где это, место довольно известное.

Орлов стиснул зубы, явно возмущенный подобной наглостью. Но терять лицо не захотел, тем более на глазах у какой-никакой, а дамы. Натянуто улыбнувшись, он кивнул.

— Что ж, может быть, и заеду, если не будет срочных дел. А теперь — прошу простить, мне пора.

— Не смею задерживать, — произнёс я таким тоном, что прозвучало как «да катись ты колбаской».

Нефилим, развернувшись так резко, что полы его шинели взметнусь, словно подол платья танцовщицы, зашагал прочь. Но отошёл совсем недалеко — на ходу надел свой остроносый шлем, скрывающий лицо и, оттолкнувшись от земли, вдруг резко взлетел, ударив вниз столбом сжатого воздуха так, что нас с Катей припорошило осыпавшимся с кустов инеем.

Скворцова испуганно ахнула, прижавшись ко мне. Опомнившись, сконфуженно отстранилась, поправляя запотевшие очки с трещинкой на одной из линз.

— Уф… Ничего себе! Ты чего так дерзко с ним, Богдан! Это же нефилим, — затараторила она и, резко понизив голос, добавила шёпотом: — К тому же, он из Охранки!

— И чего ему от тебя надо было?

— Да так… Расспрашивал обо всяком. Ладно, мне пора, я на лекцию опаздываю…

Она попыталась было прошмыгнуть мимо меня, но я удержал её за рукав.

— Колись давай, — усмехнулся я. — О чём расспрашивал?

— То есть как так… колись? Это ты к чему? — она подняла на меня испуганные глазёнки.

— Ну, рассказывай, я имею в виду. Что ему надо было? Про «Молот» расспрашивал?

— Ну… да, — шёпотом, не глядя на меня, ответила Скворцова, отворачиваясь от дорожки, по которой как раз проходила группка торопившихся на занятия студентов. — Я не знаю, как он разнюхал. Я вообще несколько дней после той заварухи в «Хаймовиче» носа из дома не показывала. Матушке сказалась больной. Думала, сейчас всех членов ячейки Охранка трясти будет. Правда, я-то и не из ячейки, я только два раза была на собраниях, да и то… Но вроде пронесло. Успокоилась, со вчерашнего дня вот в институт, наконец, вернулась. А тут этот…

— А чем конкретно он интересовался? Той дракой в «Хаймовиче»?

— Нет. Он знает, что меня там не было. Но кто-то из обслуги ресторана рассказал, что видел нас с тобой и Бэллой перед собранием, на втором этаже. Вот про Бэллу он больше всего и спрашивал. Откуда мы знакомы, как её найти, что я вообще про неё знаю…

— И что ты ему рассказала?

— Да ну тебя! Нечего мне рассказывать!

— Точно?

— Тоже допрос учинишь? Не знаю я ничего, говорю же! И вообще, мне бежать пора, лекция уже началась…

Я снова мягко, но настойчиво удержал её за локоток.

— Знаешь, знаешь. Иначе с чего бы так нервничала?

— Да не нервничаю я! — возмутилась Катя и дернулась, пытаясь вырваться. Однако, обернувшись, встретилась со мной взглядом и вдруг обмякла, широко раскрыв глаза.

— Так что ты знаешь? — вкрадчиво, с нажимом спросил я, не прерывая зрительный контакт.

— Мне кажется… Я её видела вчера… — пролепетала Скворцова. — Правда, я не уверена. Издалека видела, может, просто обозналась.

— Где? Когда?

— Прямо тут. Вчера после обеда. Последней у нас была лекция по ботанике, в оранжерее. И там неподалёку, в зарослях, подсобки какие-то. Там обычно дворники да садовники инструмент свой складывают. И, кажется, комнатки есть для отдыха…

Хм… Интересно, интересно…

— А она тебя видела?

Катя молча помотала головой, всё так же с широко раскрытыми глазами смотря на меня снизу вверх.

— Кому-нибудь ещё про это рассказывала?

Снова помотала головой.

— Умничка, — я притянул её к себе и чмокнул в лоб. — Вот и помалкивай. Ладно, беги на свою лекцию.

Окончательно смутившись и покраснев до кончиков ушей, Скворцова порывисто развернулась и почти бегом поспешила по дорожке к учебному корпусу. Я проводил её взглядом, невольно отметив небольшую прореху на толстых шерстяных колготках и стоптанные несуразные ботинки, кажущиеся ей великоватыми. В целом, одета девчонка очень скромно, явно из небогатой семьи.

Я вздохнул. Тоже мне, революционерка. Борец с кровавым режимом нефилимов…

Биологии у нас сегодня по расписанию, как назло, нет. Да и вообще, на первую лекцию я уже безнадёжно опоздал. Что ж, а не наведаться ли мне тогда в оранжерею? Зацепка, конечно, очень сомнительная, но других пока всё равно нет. К тому же, с точки зрения беглых заговорщиков скрываться прямо здесь, на территории университета — это несусветная наглость.

Впрочем, не зря ведь говорят, что прятать что-то лучше всего на самом виду…

Оранжереи, о которых говорила Скворцова, находились в дендрарии — обширном секторе в южной части парка, в котором были высажены образцы различных растений, подчас довольно редких и неприспособленных к местному климату.

Последний раз я был в этой части парка, когда нашёл застрявшую в каменном коконе Вяземскую. Сейчас даже заглянул в окрестности той памятной беседки снова. Там уже основательно прибрались, так что о месте битвы ничего не напоминало, кроме обломанных ветвей и торчащих из земли гранитных шипов, выращенных Каменевым. А вот осколков кокона, в котором была заключена Вяземская, почти не осталось — похоже, их куда-то вывезли.

Я даже пожалел, что не расспросил Катю, какую именно оранжерею она имеет в виду, потому что зданий со стеклянными решётчатыми куполами я насчитал с добрую дюжину, и разного рода подсобных помещений к ним было пристроено тоже немало. Часть из них, судя по запотевшим изнутри стёклам и красноватым отблескам, уже вовсю обогревалась с помощью распределённых по площади кусков огненного эмберита.

Жар-камень в этих краях вообще самый распространённый способ обогрева чего бы то ни было. Дрова и уголь, конечно, тоже используют, но как первичное топливо — чтобы поднять температуру быстро и высоко. Для дальнейшего же её поддержания выгоднее использовать именно огненный эмберит. Каждый такой кристалл имеет относительно невысокую температуру, редко выше ста градусов по Цельсию, так что с их помощью порой даже чай не вскипятишь. Однако при этом он содержит запас энергии, позволяющий ему «гореть» несколько месяцев, а то и лет — в зависимости от размера, температуры и качества артефакта. К тому же жар-камень может и «подзаряжаться» от более горячих объектов, что ещё больше увеличивает срок его службы.

Моё восприятие эдры за последние дни усилилось. Может, из-за преследующего меня голода, а может, в целом «прокачались» все умения, связанные с моим основным Аспектом. Так что кристаллы эмберита в теплицах я не только распознавал по косвенным признакам, но и буквально чуял их, даже сквозь стены.

Увы, безопасно поглощать эдру из жар-камня я пока так и не научился — штуки эти очень нестабильны, и даже при попытке просто зацепить Аспект Огня они буквально взрываются. Продолжать эксперименты в этом направлении пока нет ни малейшего желания — слишком свеж в памяти прошлый раз, больше похожий на изощрённую пытку. К слову, то место в гараже, где Демьяну пришлось привязать меня к столбу, потом пришлось серьёзно ремонтировать, потому что на стене и полу осталось огромное обгорелое пятно.

Вместе с тем, мой «нюх» на эдру не только усилился, но и стал гораздо тоньше. Постепенно я учился распознавать тончайшие нотки её присутствия. Особенно это касалось энергетических «следов», оставляемых нефилимами. К примеру, обнаружил же я признаки недавнего присутствия вампира у нас в саду — там, возле избы Демьяна. Ещё пару недель назад мне это вряд ли бы удалось. Албыс-то я выследил, но это существо более высокого порядка, и энергетический след оставляет очень яркий и специфичный.