Истинный творец всего. Как человеческий мозг сформировал вселенную в том виде, в котором мы ее воспр - Николелис Мигель - Страница 87

Впоследние годы второго десятилетия XXI века человечество в целом находится на последних подступах к экзистенциальной развилке (или эволюционной пропасти, если хотите), выход из которой, все еще неясный, вполне может определить будущее – или отсутствие будущего – нашего вида, явно переживающего тяжелые времена. Homo sapiens должен принять важное коллективное решение. После героического и творческого пути длиной в сотни тысяч лет, в результате которого в качестве совершенно нового восприятия реальности возникло его главное ментальное построение – человеческая вселенная, Истинный творец всего оказался увлечен, заворожен и зачастую обманут парой доминантных ментальных абстракций, которые, несмотря на некоторые очевидные преимущества, несут в себе опасность полного уничтожения человеческого способа существования и в самом печальном случае могут привести к полному и окончательному исчезновению нашего вида с лица земли. Вовсе не удивительно, хотя и забавно, то, что эта неизбежная угроза катаклизма созревала в глубинах человеческого разума на протяжении нескольких последних столетий. Когда человеческий мозг приобрел нейрофизиологическую способность создавать мощные ментальные абстракции и позднее производить технологические средства, чтобы индуцировать и далее усиливать синхронизацию миллионов людей в мозгосетях, способных экспоненциально расширять диапазон человеческих возможностей, одним из нежелательных побочных эффектов этого процесса стала перспектива самоуничтожения в глобальном масштабе.

Хотя риск тотальной ядерной войны в последние десятилетия был каким-то образом преодолен, сегодня есть и другие поводы для беспокойства, помимо терминального ядерного катаклизма. Быстро приближается момент, когда Истинному творцу всего придется наконец действительно принять решение: либо увянуть в удушающих объятиях пары ментальных абстракций, угрожающих почти всем современным человеческим сообществам, либо вдруг сделать неожиданный разворот, который вновь обеспечит человеческому мозгу центральную роль в создании нашей собственной вселенной. И в этом состоит экзистенциальная дилемма, о которой я говорю: сделать мудрый выбор, который обеспечит будущее или даже бессмертие всей человеческой расе, или избрать ложный путь, основанный на миражах, произведенных вышедшими из-под контроля ментальными абстракциями, который, возможно, окажется необратимым путем к самоуничтожению.

Как это ни неожиданно звучит, поначалу путь к краю этого опасного обрыва между жизнью и смертью, к которому мы все сейчас подходим, был связан с появлением двух взаимосвязанных ментальных абстракций, слившихся в одно доминирующее и повсеместно принятое видение мира и ставших настоящим новым религиозным культом, нацеленным на контроль и регулирование всех аспектов человеческой жизни. Вместе они формируют грозного и почти непобедимого противника идеи о том, что люди должны по-прежнему сами полностью контролировать свое будущее. Слитые в единую и фактически неодолимую симбиотическую сущность, эти две ментальные абстракции представляют собой самую значительную угрозу выживанию нашего вида, с которой приходилось сталкиваться Истинному творцу всего. Я имею в виду финансовую оценку человеческой вселенной, предлагающую измерять все аспекты человеческой жизни в денежном эквиваленте, и культ машины – концепцию, которая впервые была описана Льюисом Мамфордом и которая определяет способность нашего вида с головой попадать в плен к инструментам и технологиям, созданным нами же для расширения нашего влияния на окружающий мир. Развитие этого культа за последние семьдесят пять лет хорошо просматривается в рамках кибернетики и ее наиболее известного детища – искусственного интеллекта, поскольку эти направления объединены заблуждением, согласно которому человек и его мозг – не более чем автоматы или машины Тьюринга.

Хотя слияние этих двух ментальных абстракций привело к очевидному улучшению материального состояния и уровня жизни человечества, тут же приходится признать, что большая часть прибыли была разделена очень неравномерно, учитывая чрезвычайно кривобокое распределение благ среди человеческой расы. Более того, когда эти два ментальных конструкта слились в единую концепцию, они общими усилиями немедленно и многими путями начали угрожать не только нашему будущему, но и жизнеспособности нашего способа существования.

Я хочу подчеркнуть, что если слияние идеологий, способствующих полной механизации и модернизации человеческой жизни с образованием единого доминирующего во всем мире операционного конструкта, будет продолжаться с нынешней скоростью или, как предсказывают некоторые, ускорится еще сильнее, то существует реальная вероятность того, что эти усовершенствования поглотят ключевые аспекты человеческой культуры с такой беспрецедентной скоростью, что возврат к прошлому окажется совершенно невозможным.

С общепринятой на сегодняшний день точки зрения каждый предмет и каждый аспект нашей жизни, включая и саму жизнь, имеет определенный денежный эквивалент. Для тех, кто поддерживает это убеждение, ценность человеческой жизни и человеческих свершений определяется исключительно «рынком». По-видимому, сторонники этой идеи не осознают, что рынок – лишь абстрактная сущность, мыслительный конструкт, который за последние столетия приобрел почти такой же мистический статус, как различные божества, произведенные Истинным творцом всего за всю историю человечества. В качестве нового, возведенного на трон божества рынок, этот продукт управляющих человеческим мозгом нейробиологических принципов, теперь взбунтовался против собственного создателя, как Зевс взбунтовался против Хроноса, с намерением добиться полной капитуляции человечества и его подчинения новым моральным и этическим нормам (или их отсутствию). На самом деле этические ценности этого нового, созданного человеком божества заключаются в безостановочном поиске неограниченной выгоды и бесконечном стремлении к наживе любой ценой. В результате как последователи, так и кардиналы Церкви Рынка, по-видимому, разделяют и пропагандируют тот же тип религиозного пыла, который характеризует сторонников католической или протестантской религии или, вообще говоря, любой организованной религии. Однако именно человеческий мозг снабдил рынок той мощью, с которой он теперь влияет на все стороны нашей жизни.

В соответствии с мозгоцентрической теорией истинные корни сильнейшей привлекательности Церкви Рынка, стимулирующей безответственную и бесконечную погоню за максимально возможной финансовой выгодой во всех сферах человеческой деятельности, сопровождающуюся постоянным разрушением нашего поведения и взглядов, созданы теми же нейробиологическими механизмами, которые определяют построение мозгосетей и их влияние на общественное поведение людей в глобальном масштабе. Важно, что все это сводится к чрезвычайной мощи нейромедиатора дофамина и других связанных с удовольствием химических соединений, которые поддерживают и усиливают (при важнейшем участии информационных вирусов и различных коммуникационных сред) распространение в человеческом обществе ментальных абстракций. Как и в случае смертоносных мозгосетей, описанных в главе 11, современные финансовые ментальные абстракции, распространяемые мощными и тесно связанными мозгосетями, диктуют нелогичную экономическую и налоговую политику, а также ложные моральные и этические ценности, идущие вразрез с интересами большей части человечества, но благоприятствующие тонкой прослойке экономической элиты. Как мы видели в предыдущих главах, это происходит по той причине, что дофамин играет решающую роль в слиянии человеческих мозгосетей, которые распространяют ментальные абстракции, взывающие к нашим самым примитивным инстинктам и архетипам, и стремятся занять доминирующее положение в человеческом обществе.

По последним данным, особенно опубликованным во время финансового кризиса 2008 года в США, поведение, опосредованное дофамином и направленное на поиски вознаграждения, как при злоупотреблении наркотиками, сексом или азартными играми, по-видимому, повсеместно встроилось в процесс принятия решений у значительного количества операторов рынка, как больших, так и малых.