Довлатов. Сонный лекарь (СИ) - Голд Джон - Страница 30

При слове «нашем» Пьер скривил такую морду, что сразу стало ясно, насколько далекое родство он видит между Мари и графом.

— Прощу прощения…

— Засунь его себе сам знаешь куда, — смотрю на смущённую Мари. — Ой, да ладно! Ему не стыдно за своё хамство. Так почему я должен о чём-то сожалеть? Кстати, Пьер. Мужской туалет вон там. Очереди вроде пока нету.

— Зачем мне… — тут лицо хама побледнело. — П-прощу прощения…

Схватившись за задницу, Пьер рванул в указанном направление.

— Видишь! — киваю Мари на хама. — Теперь его «Прощу прощения» звучит в разы искреннее. За его задний проход не переживай. Не разорвёт. У меня «Прочистку стула» полдома заказывают, едва ли не по семейному тарифу. Зато полы вымыты, посуды грязной нет, даже вещи стирать успевают.

В глазах француженки сейчас читается то девичье безумие, какое обычно сопровождается бурным занятием любовью. Зрачки расширены, румяна на щеках, цвет губ чуть темнее нормы. Шампань сейчас явно не в себе от стресса.

Вчера, когда объявили список экзаменационных предметов, стало ясно, что в этот раз мне не удастся её поддержать. Слишком велика наша с Мари разница в полученном школьном образовании. Видимо, тогда же этот хам Пьер и нарисовался. Кто-то обязательно должен был сопровождать дочь графа в столь важный день.

— Хочешь выучить экзаменационные вопросы? — спрашиваю, хотя уже догадываюсь от ответе.

— Нет, — Шампань, проводив Пьера взглядом, качает головой. — Мне надо понять, в каких учебных предметах у меня вообще есть шансы.

— Не берись за основные науки. Математика, история, экономика и другие, — даю совет, примерно понимая с чем девушке придётся столкнуться. — Это Академия Куб, Мари. Сюда желают поступить лучшие умы со всего мира, из лучших школ для одарённых. В честном соревновании тебе у них не выиграть. Лучше сосредоточься на том, что нравится лично тебе. Танцы? Ты ещё говорила про кулинарию, обществознание и философию, если мне не изменяет память. Это же Куб, понимаешь? Здесь вся учебная программа рассчитана на раскрытие твоих индивидуальных черт, а не на выращивании «вышколенной дочери графа». Задача набрать сто баллов, а не кого-то победить.

Тут есть не озвученный девушкой нюанс. Так как Мари ещё не достигла ранга ученика [1], на практический экзамен завтра её попросту не пустят. Она пришла сюда сегодня не ради экзаменов, а чтобы понять на что в случае, если ОЧЕНЬ повезёт, можно претендовать с августа во время дополнительного набора студентов.

— Ты молодец, Мари! — аккуратно, без намеков, обнимаю девушку за плечи. — Я правда так считаю. Ведь ты пришла сюда, чтобы понять какие экзамены в августе тебе будет сдать по силам? Видишь! Ты не сдаёшься, а ищешь свой собственный путь. Поверь, это самое главное. Я ведь тоже пробудился совсем недавно…

Шампунь, тихо заплакав, просто обняла меня, обвив руками. Ну вот… ещё одну «Не вывожу» сорвало с рельсов. Видать, целителем мне быть и впрямь подходит.

— Ты молодец, — обнимаю француженку, но без поцелуев. — Просто помни, что ты не одна в этом мире. Даже если меня нет рядом, я всё равно буду стараться тебе помочь.

Минуты три мы постояли, обнимаясь у двери аудитории. Арр! Женщины, что вы с нами делаете, чёрт возьми! Вот как мне теперь идти в аудиторию со стояком⁈

…

Темнота. Перед глазами проносятся вопросы по «Оттенкам маны». Серебристый у менталистов, грязно-серый у техномантов. Грязно-чёрный у тех, кто одарён редчайшим родством с малефецизмом. Пальцы сжимают ручку и лист ответов из гербовой бумаги Куба. Грифель в ней тоже микроартефакт. Всё ради того, чтобы абитуриент не смог бы смухлевать.

Смотрю на лист ответов и ничего не могу в нём разобрать. Буквы расплываются перед глазами.

— Довлатов! — голос звучит издалека. — Просыпайтесь. Экзамен уже окончен. Уступите место следующей группе абитуриентов.

— Прощу прощения? — продрав глаза, смотрю на хмурого учителя. Кучерявый мужчина, артефактные очки, тонкий крой одежды. Точно, вспомнил. — Я что, заснул на экзамене по Истории Искусств?

— Да, заснули. Причём вы не первый. Лист ответов я у вас уже забрал. Дверь вот там, — преподаватель раздражённо указывает на выход. — Если не выйдете сейчас, следующая группа абитуриентов обвинит вас в том, чтобы вы лишаете их времени на написание правильных ответов. Зачем вы вообще легли на парту после того, как дали ответ на все вопросы?

Тут до историка доходит суть моего поступка.

— Благодарю, — зевая поднимаюсь из-за парты. — Ну я, пожалуй, пойду.

В коридоре слишком шумно. Родители носятся с детьми от кабинета к кабинету. Судя по часам, ещё и четырёх нет. Энтузиазм из абитуриентов пока фонтаном хлещет.

Поспать в такой обстановке хотя бы четверть часа, задача практически нереальная. Вот и пришлось немного смухлевать, использовав преподавателя по Истории Искусств в роли живого будильника.

Сегодня сонливость у одарённых абитуриентов возникает не без причины. «Фокус», как и «Ускорение», и «Доспех духа» — одна из немногих нейтральных техник. Мобилизуются все ресурсы разума, делая сознание кристально чистым. Слишком сильные эмоции притухают, и в то же время накладывается постоянный эффект бодрости. Из недостатков, стандартный шестнадцатичасовой запас психических сил улетает в трубу за четыре-шесть часов. Причём, это происходит независимо от ранга.

Техника «Фокуса» крайне полезна, как в ведении дел рода так и на поле боя. Сегодня как раз такой случай. К вступительному экзамену в Куб любой нормальный абитуриент относится как к битве за право учиться среди лучших.

Выйдя из кабинета Истории Искусств, на скоростном лифте поднимаюсь на семьдесят первый этаж Куба. Здесь, почти под крышей, в 16:15 начнётся экзамен по «Геральдике». Как ни странно, это один из обязательных предметов для сдачи при поступлении. Если студент не может по гербу отличить обычного аристократа от высшего, то ему в Академию для одарённых лучше вообще не соваться.

У нужного мне кабинета нос к носу столкнулся с притихшей Полиной Гагариной. Наследница концерна военных предприятий России молча смотрела в окно, ведущее на внешнюю сторону Куба.

С высоты семидесяти этажей люди внизу кажутся муравьями. Вот родители около кафе утешают плачущего парня. Видать, плохо экзамен сдал. Другое семейство, сохраняя мрачность, садится с отпрыском в машину и уезжает прочь. Сразу видно, кто реально готовился к поступлению в Куб, а кто нет.

— Ты чего тут одна стоишь? — обращаюсь к Полине.

Девушка флегматично смотрит на меня, потом с таким же безразличием в окно.

— Тебе то какое дело, Довлатов? Где хочу, там и стою. Понятно же, что «Геральдику» пришла сдавать.

— А где подружки? — оглядываюсь, никого из русских вокруг нас не вижу. — Вы же всегда втроём-вчетвером ходили. Даже на практике у Источника всегда одной кучкой тусовались.

— Да чёрт его знает, — Гагарина мрачнеет. — Может с Гветнадзе пошли «Менеджмент» сдавать. Он всё вещает, что «мы будущее земли русской» и каждый из нас должен стать великим управленцем, ведущим за собой народ. А может они за свитой его увязались. Те прихвостни пошли сдавать «Внешнеэкономическую деятельность». Гветнадзе им наплёл про схему по продаже сибирского леса в Империю Цин. Вот эти дурёхи и наслушались. Думают, что сейчас отучатся как надо в Кубе, денег заработают, ис… исчезнувшие рода с колен поднимут.

На слове «исчезнувшие» голос Гагариной дрогнул.

— Хм, то есть разбежались вы раньше, чем вчера, — утверждаю, а не задаю вопрос. Короткая заминка стала мне ответом. — Вижу, серьёзно ты с ними поцапалась. А ведь со стороны вы выглядели прямо-таки подруги не разлей вода.

— Скажем так, — в потухшем взгляде Полины промелькнула тьма. — Была одна кулуарная вечеринка в доме Гветнадзе с алкоголем, куда пригласили только нас четверых. Я поняла, чем всё закончится, и сразу отказалась.

Чем занимаются пьяные парни и девушки на закрытых вечеринках и так понятно. Тут важно смотреть на вектор. Сын князя Гветнадзе сейчас в прямом смысле подминает под себя окружение. Начал горец с тех, кто лишился всего после пропажи Российской Империи с карты.