Семья волшебников. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 44

— Эй! — возмутилась Лахджа, опасливо косясь на Веронику.

Но та макала в варенье кусочки батона, читала про Маленького Путешественника и даже не слушала, о чем болтают мама и дядя Фурундарок. Зато Лурия наконец обратила внимание на порхающего младенца, прищурилась и клацнула пока еще редкими, едва обозначенными зубками.

— Какая милашка, — хмыкнул Фурундарок. — Вся в меня.

— Вы не кровные родственники, — напомнила Лахджа.

— Ну да, и поэтому я ей ничего не подарю, — оскалился демолорд. — Подарил бы, может, но… ПОШЛА ОНА НА ХЕР!

Лурия испуганно заморгала. Ее личико раскраснелось, и она зашлась криком. Лахджа принялась ее успокаивать и обозленно прошипела Фурундароку:

— Ты зачем ребенка пугаешь, упырь⁈ Веди себя прилично или уходи!

— Ладно, — снисходительно произнес Фурундарок, чинно усаживаясь рядом с Лурией, на такой же детский стульчик. Он сам его сотворил. — Ты плохо принимаешь гостей, я тут уже целый час, а мне до сих пор не предложили ничего поесть.

Лахдже захотелось предложить ему помоев. Но она все-таки держала в голове, что этот злющий карапуз может щелчком пальцев уничтожить тут все живое. Так что демоница сухо сказала:

— У нас в гостях можешь брать все, что пожелаешь. Как обычно и делаешь.

— Ну да, но я хочу, чтобы за мной поухаживали, — нагло потребовал Фурундарок. — Что ты за хозяйка такая?

— Хорошо, — утерла рот Лурии Лахджа. — Чего желает сегодня Величайший Господин?

— Так-то лучше. Я хочу… хлопьев. Просто хлопьев. В молоке. Вот таких, только настоящих.

Фурундарок щелкнул пальцами, и перед ним появилась тарелка кукурузных хлопьев. Движением брови он подтолкнул ее по столу, к Веронике. Та машинально принялась есть — ее сейчас интересовало только, сумеет ли Маленький Путешественник спастись с Острова Скряг.

У скряг было полно лодок, яхт и кораблей, но никто не хотел ни подарить, ни одолжить, ни продать Маленькому Путешественнику хотя бы одну. Даже за большие деньги — каждый слишком боялся продешевить и расстаться с пусть самым захудалым суденышком. А та лодка, на которой Маленький Путешественник приплыл с Острова Головотяпов, увы, затонула, потому что делали ее головотяпы.

Через кухню прошел енот Ихалайнен с пешней через плечо. Пруд покрылся толстой ледяной коркой, и карпы оказались в заточении. Обычно их царь-фамиллиар справлялся сам, его волшебной силы для этого хватало, но сейчас он тоже скверно себя чувствовал.

— Давай я, — сказала Лахджа, торопливо насыпая в миску хлопья, заливая их молоком и брякая перед Фурундароком. — А ты отдыхай.

Демолорд даже не посмотрел на свои хлопья. Он дождался, пока Лахджа выйдет, сунул Лурии огромный разноцветный леденец, а когда та восторженно его лизнула — вырвал.

Девочка скуксилась и захныкала. Фурундарок терпеливо ждал. Ничего не происходило, леденец никуда не перемещался. Только Вероника отложила книжку и тихо сказала:

— Дядя Фурундарок, у тебя сейчас хлопья размокнут.

— А зачем, по-твоему, я кинул их в молоко, ДУРА⁈ — рявкнул на нее демолорд.

— Не ори, а то уйдешь, — пригрозила Вероника и перелистнула страницу. Маленький Путешественник наконец-то выбрался с Острова Скряг и приближался к Острову Болванов.

Фурундарок подождал еще немного, хмыкнул и вернул леденец Лурии. Ей он не клялся не вредить, так что мог щелчком пальцев превратить в горстку праха, но пока не видел в том проку.

И в этот раз он не собирался покидать усадьбу Дегатти, пока точно не выяснит — есть ли у нового отродья Лахджи какие-то врожденные способности? От этого многое зависит.

Кажется, призывать она не умеет. Фурундарок давно разнюхал, как это начиналось у Вероники, про все эти как будто мелочи с погремушкой, совочком и пером Кагена. У Лурии не так… во всяком случае, не точно так.

Но это еще ничего не значит, ее… штука может проявляться иначе. И хотя Фурундарок был уверен, что Лахджа, ее муж и племянница Астрид пристально наблюдают за новым отродьем, он также был уверен, что ему они о возможных странностях не расскажут.

А слова Вероники навели его на мысль. Эта странная девочка может не только призывать, но и изгонять. И Лурия, возможно, просто недостаточно сильно хочет этот леденец.

Она вообще любит леденцы? В каком возрасте дети начинают хотеть леденцы? Фурундарок никогда не интересовался. Его собственное детство было слишком давно и слишком быстро закончилось.

Может, она захочет игрушку? Он щелкнул пальцами и потряс перед лицом младенца резиновым пищащим айчапом. Тот колыхал щупальцами и строил смешную рожицу.

Лурия потянулась к нему и загулила. Вероника оторвалась от книжки и тоже жадно уставилась на игрушку. Сестры Дегатти обе ее захотели. А если бы Астрид не сидела сейчас в папином кабинете, пытаясь писать его монографию, то и она бы наверняка запросила эту штуку себе, хотя и твердит все время, что уже слишком большая и игрушки ей никакие не интересны, а коллекция принцесс-волшебниц хранится просто так, в эстетических целях.

Фурундарок убедился, что Лурия как следует разглядела резинового айчапа, а потом вышвырнул того в окно. Оно было закрыто, но демолорд бросил с такой силой, что вдребезги разбил стекло. В кухню ворвался ледяной воздух, Фурундарок поморщился, щелкнул пальцами, и все сделалось, как было.

Он приготовился ждать… но в этот раз ждать не пришлось. Айчап возник на столе. Фурундарок жадно вытаращился на Лурию… но тут же понял, что дело не в ней. Айчап появился перед Вероникой.

Та стиснула его, подержала… и нехотя протянула сестре.

— Дядя Фурундарок, мама сто раз уже пробовала, — сказала она. — И мы с Астрид тоже. У Лурии нет штуки. Никакой. Она обычная, как твои хлопья, которые уже совсем размокли. Сделать тебе другие?

— Я люблю их такими! — огрызнулся Фурундарок.

Вероника вздохнула. Демоны любят странные вещи. Астрид — варенье из тараканов, мама — тухлую рыбу, а дядя Фурундарок — размокшие хлопья.

Дядя Фурундарок хуже всех.

— Ладно, ладно, — произнес демолорд, пожирая хлопья вместе с миской и пялясь на Веронику. — Значит, ты у нас уникум. Это хорошо. Одну такую мироздание еще стерпит.

Но он так и не проверил насчет изгнания. Фурундарок снова щелкнул пальцами, и Лурия завозилась, кривя личико. Ей пока не было больно, но скоро будет, и Фурундарок собирался посмотреть, как она себя поведет.

Тут как раз вернулась Лахджа, и Фурундарок скорчил невинную младенческую рожицу. Демоница пробила на пруду кучу лунок для дыхания, надышалась морозным воздухом, и ей захотелось проветриться, но в то же время хотелось побыть с дочками, так что она решила выгулять их тоже.

— Астрид, спускайся, пойдем гулять! — крикнула она. — Ежевичка, а ты оденься потеплее.

— Мам, я не хочу, я хочу почитать про Остров Лодырей… — запротестовала Вероника.

— Остров Лодырей у нас дома, — отрубила Лахджа, отнимая книжку. — Вас надо тормошить, иначе мхом зарастете. Я бы и вашего отца вытащила, но он коварно заболел.

Она перепеленала Лурию и принялась натягивать на нее теплые чулочки, не заметив, как Фурундарок нахмурился и щелкнул пальцами. Лурия же, сначала радостно засмеявшаяся, принялась сучить ножками и капризничать. Она наотрез отказывалась одеваться.

— Ну давай же, на улице сегодня прохладно! — настаивала мама. Вероника тем временем снова углубилась в «Приключения Маленького Путешественника». — Наденем чулочки и пойдем гулять!.. все вместе!.. Вероника, закрой книжку хоть на пять минут!

Лурия принялась плакать. А Лахджа дернула чулки в очередной раз и вдруг нащупала что-то твердое… и острое.

— Это что?.. — моргнула она, вытаскивая булавку.

Та была в крови. Лахджа испуганно ахнула, рассыпалась в извинениях перед Лурией и пробормотала:

— Так, все, нужна няня. Я не высыпаюсь и стала невнимательной.

Хотя стойте. Ей ведь не нужен сон. И она не использует булавки, так что не могла оставить по рассеянности. Да и булавка какая-то… Лахджа повертела ее в пальцах. Такие булавки обычно участвуют в фильмах ужасов в качестве проклятых предметов.