Семья волшебников. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 30

— Девочка говорит правду, они отбыли отсюда в указанное время после диалога с председателем ученого совета, — добавила мэтресс Каори. — Я прокрутила время и увидела вчерашний день, в дальнозеркале действительно был мэтр Локателли.

Кустодиан взял личные вещи пропавших, снял аурические слепки и сделал еще много всякого, но самого главного не сделал. Не вернул маму с папой и не узнал, куда они делись. А когда они ушли, Астрид осталась в огромной пустой усадьбе совершенно одна.

Ну ладно, не одна. С ней были сестры и призрак прадедушки. А завтра еще и тетя Маврозия приедет — погостит и тоже попробует что-нибудь поколдовать, поспрашивать духов, кого-нибудь вызвать…

Вызвать, да, точно… Астрид посмотрела на растерянно хлопающую глазами Веронику. Конечно, Вератор первым делом попытался вызвать папу, а у него в дружбосети все так повязаны, что если уж он не смог вызвать, то и никто не сможет.

Но штука Вероники очень сильная…

— Ежевичина, пришло тебе время узнать плохие новости, — сказала Астрид, намазывая сестре хлеб вареньем, чтобы ела и не перебивала, пока ей все не расскажут. — Мы теперь сироты, особенно ты.

Когда Вероника узнала, что мама с папой пропали, то не заплакала, а только громко запыхтела. Несогласная быть сиротой, она сжала кулачки и воскликнула:

— Призываю маму! Призываю папу!

Ничего не случилось. Вообще ничего.

Вероника шумно втянула воздух, достала мелки и прямо посреди холла нарисовала мамин круг призыва. Кинула в центр шампур с дымящимся шашлыком, который достала прямо из воздуха, и заорала:

— ПРИЗЫВАЮ МАМУ!!!

И по-прежнему ничего. Только воздух вроде бы задрожал, донесся слабый, почти неслышный вскрик… и больше ничего.

Ужинать Вероника не пошла. Часа три она сидела, рисовала круги и снова и снова бубнила:

— Призываю маму… призываю папу… призываю Снежка… призываю Тифона… призываю родителей… призываю Лахджу… призываю Майно… призываю Йоханнеса… призываю… призываю… призываю…

А после сотого, наверное, раза Веронику вдруг прорвало. Астрид, которая раздраженно ходила по дому с не желающей засыпать Лурией, вздрогнула и скатилась по ступеням — такой дикий вопль издала мелкая. Ее фиолетовые глаза набухли от слез, девочка страшно покраснела и билась, каталась по полу в истерике, колотя о нарисованные круги посохом.

— Никто… никто… никто не призывается!.. — рыдала она. — Ничего не… ничего!..

Она ударила особенно сильно, и детский посошок треснул. Драконья голова раскололась о мрамор, рукоятка сломалась, и из обоих концов полилась вода.

А Вероника всхлипнула особенно горестно и потеряла сознание.

Лурия уставилась на это и неожиданно перестала хныкать. Астрид, которой совсем не понравилось быть главой семьи, сунула ей бутылочку и сказала:

— Надеюсь, хоть ты вырастешь нормальной.

Она отнесла в колыбельку младшую сестру и вернулась за средней. Вместе с призраком прадедушки Астрид оттащила ее в постель и тяжко вздохнула. Хорошо все-таки, что она демон, так что ей необязательно спать.

Хотя и хочется. Надо же как-то забыться и не думать о плохом. Наверное, взрослые демоны поэтому и спят — у них-то всякого плохого было в жизни. Как еще забыть?

Ложась спать, Астрид взмолилась бабушке Юмпле и всем Двадцати Шести, чтобы она проснулась от того, что мама трясет ее и прыскает водой в лицо, потому что Астрид, лентяйка такая, опять опаздывает в школу. С надеждой, что так все и будет, Астрид закрыла глаза… и проснулась от плача Лурии, которая намочила пеленки.

— Иду, иду… — пробурчала девочка всего лишь девяти лет, только что твердо решившая никогда ни на ком не жениться и не заводить детей.

В школу она сегодня не пошла. Нет уж, господамы, не сегодня. У нее вчера был слишком тяжелый день, а еще на ней две мелкие сестры, одна из которых младенец, а другая Вероника.

Быть сестрой Вероники — тяжкий крест, если вы спросите Астрид.

Но, по крайней мере, Вероника поможет им не умереть с голоду. Тетя Маврозия опаздывала, поэтому Астрид сделала ревизию в кладовой и погребе, заказала продукты в передвижной лавке и всякой еды в лепреконской доставке, а еще велела Веронике призвать всего, что взбредет на ум, потому что времена тяжелые, так что можно и немного поступиться законностью.

Они три голодные умирающие сиротки, им можно.

При слове «сиротки» Вероника снова начала хныкать, как будто бы это трагедия. Хотя вообще-то… Астрид осознала, и у нее выпучились глаза.

Она вдруг поняла, что мама, возможно, больше никогда не назовет ее засранкой и не кинет в нее запеканку, потому что Астрид отказывается ее есть. Больше вообще никогда не будет печь ей мамину запеканку.

А папа больше не собьет ее на землю подлым финтом и не скажет, что Астрид еще многому нужно научиться, если она хочет однажды победить своего отца.

Да нет. Нет, нет, нет. Они вернутся уже вот-вот.

Например, они просто внезапно решили навестить земных бабушку с дедушкой и забыли сказать Астрид. Дальнозеркала в другом мире не работают, это известно. Вератор не может призвать папу, потому что тот потерял перстень. А Вероника не может… ну это же Вероника, ее штука вообще непредсказуемая и работает абы как. Когда получается, когда нет, а когда вообще пирожок с гвоздями.

Да, точно. Все так и есть. Все очень просто и легко объясняется. Ничего плохого не случилось, еще полчасика — и мама с папой въедут на Сервелате, а енот Ихалайнен будет ругаться, что Астрид засрала кухню, и им придется извиняться перед тетей Маврозией и Кустодианом, что всех зря перепугали и оторвали от дел. Да, точно.

Нет, это бред…

Астрид обхватила колени руками, покачалась взад-вперед, а потом перевела взгляд на хнычущую сестру и обняла ее.

— Ладно, извини, — сказала она. — Похоже, мы и правда сироты.

Ну да ничего, у них еще осталась куча других родственников. Кроме прадедушки из Шиасса явился и дедушка, страшно возмутившись тому, что Астрид не в школе. К ужину наконец-то приехала тетя Маврозия, а с ней ее зомби-дворецкий и повар-скелет, которые сразу взяли на себя домашнее хозяйство. Весь день зеркалили дядя Жробис и тетя Сидзука, и оба предлагали временно взять к себе Лурию или даже Веронику, или даже всех троих, но Астрид отказалась наотрез, потому что это их дом, их родовое гнездо. Они Дегатти.

Дедушка Гурим прослезился, когда это услышал.

Вероника до самого приезда тети Маврозии пыталась призвать кого-нибудь из родителей, хотя Астрид ей говорила, что она только надорвется, лопнет и истечет ежевичным соком. Но Вероника упрямо не слушалась и впустую повторяла одно и то же снова и снова, как глупый ребенок.

— Призываю маму, — тужилась она так, что щеки краснели. — Призываю маму. Призываю маму. ПРИЗЫВАЮ МАМУ!!!

Вот, кажется, не совсем уже и маленькая, четыре года и девять лун девке, весной полные пять лет стукнет, скоро замуж выдавать, а все такая бестолковая. Астрид иногда отчаивалась, когда смотрела на эту дурынду, из которой еще не пойми что вырастет.

— Не тупи, они не придут! — заорала она в конце концов. — Могли бы прийти, так и без тебя бы пришли!

Вероника заревела, а Астрид растерянно застыла, потому что обычно в такие моменты Веронику утешала мама, а Астрид влетало по полное число. Но сейчас мамы нет, так что Веронику, видимо, придется утешать ей самой.

— Ну извини, — неловко сказала она. — Ты не реви, нормально все будет. Может, они и не померли. В Шиассе же их нет, да?

— Нет, — кивнул призрак прадедушки. — Мы бы знали.

— Твоя мать бы туда и не попала, но моего сына и его фамиллиаров там нет, — добавил призрак дедушки.

Тетя Маврозия, как оказалось, с детьми обращаться не умеет. Она намного старше папы, ей куча лет, она на самом деле давно бабка, но с Астрид она обращается не как мама или мэтресс классная наставница, а скорее как веселая и кудесная, но слегка недалекая старшая сестра. Тетя сходу предложила Астрид не ходить в школу, пока дела не наладятся, но на нее наорал дедушка Гурим.