Рассвет над Самуром (СИ) - Богородников Алексей Владимирович - Страница 27

— Другой стороной? — попыталась королева.

К сожалению, ухмылка левой стороной рта у Аиши, выглядела не менее зловеще и многообещающе, чем справа. Но коварный план королевы предусматривал и такое.

— Не умеешь приятно улыбаться нужным людям, пойдешь со мной и Гэлресом в картинную галерею. — постановила королева. — Простая учтивость по отношению к своему царственному собрату.

Аиша нахмурилась. Ей не хотелось терять время. Пустые вежливые беседы ни о чем, совсем не привлекали принцессу. Беседа, это когда ты полезную информацию получаешь, делишься опытом или знаниями. Да хоть хорошим настроением. Всего этого от никчемного принца трудно ожидать. Борьбой с монстрами он неизвестен, заслугами в науках обделен. К тому же процедура показа галереи для высоких и уважаемых гостей пусть и формальная, но Джерк может неправильно понять.

— Мне надо сказать Джерку. — почти согласилась Аиша. Всё же она дочь короля: у неё есть обязанности.

— Сказать? — удивилась Найзирия. — Уехать в Самур? Ты серьезно сейчас?

— Сказать в письме, — слегка досадуя на себя, поправилась принцесса.

— Это мы мигом, — повеселела Найзирия, — поверь мне, я знаю как писать письма, чтобы мужчина долго прижимал к сердцу ничтожный клочок бумаги, влюбленно улыбаясь и дебильными глазами пялясь на звёзды.

— Опыт нерелевантный, работает на обычных мужчинах, — прозорливо заметила Аиша и улыбнулась по-настоящему. — Мне вот Джерк анекдот рассказал про письма, обхохочешься. Гадалка предложила недовольному клиенту написать письма всем тем людям, которых он ненавидит, а потом сжечь. Через месяц он приходит снова и спрашивает — что делать с письмами?

Секунд десять Найзирия непонимающе смотрела на дочку, а потом как поняла!

— Вот, ты расскажешь его Гэлресу! — ласково ткнула она Аишу кулачком, заразительно хохоча.

— Схожу с тобой и с ним в галерею, — пообещала принцесса, — но это мой максимум для коронованного никтошки. Больше никаких мероприятий.

Она склонилась над учебной рукописью с пером в руке и деловито спросила у королевы.

— Так как лучше начать ему письмо? Мой дорогой друг или мой милый Джерк?

Я недоумевающе смотрел на красивые строки с завитушками. «Мой верный вассал, повелеваю тебе присесть на стул и со всем вниманием прочитать эти строки…»

Да что с Аишей случилось? Нормально же вчера расстались. Я напряг память. Вот она врывается вечером к нам, взвизгивает от негодования, увидев, что партия в монопольку началась. Требует кидания кубиков по числу ходов, сделанных до неё. Потом полностью уходит в игру, пытаясь дойти до конца поля, на отметку Самурского комбината. По пути принцесса пару раз попалась на штраф, но в целом, хоть с похудевшим балансом, добралась до паёв горно-рудного комбината.

Финал вечера всегда немного предсказуем: ночь стучалась звёздами в окна нашего дома, всем пора на работу или учёбу, кроме нашей блонды на домашнем обучении. Уже уходя, она хотела мне что-то сказать, но я вежливо закрыл ей ротик поцелуем. Сама напросилась, нечего с таким серьезным и напряженным видом пытаться захватить власть на деревянном поле, с деревянной фигуркой посреди деревянного домика, символизирующего комбинат. It’s just a game, baby! Как говорят про-игроки.

С другой стороны, мне Аиша очень нравилась подходом быть первой во всем. Кая немного похитрее: может сдаться на своих условиях или изменить правила — лисодевочка слишком милая, чтобы сердиться на такое.

В общем, припер я принцессу к створкам гардероба, и «А он тебя целует. Говорит, что любит. И ночами обнимает, к шкафу прижимает». Такую песню, родилась у меня мысль, надо для Гэлреса Эсванийского заказать на банкете по случаю приезда. Приехал тут воду мутить… в смысле с моей повелительницей воды замутить. Пусть ощутит своё ничтожество, поплачется под слезливую композицию.

— Что передать её высочеству? — спросил меня королевский курьер, всю ночь добросовестно шпиливший по не самой безопасной дороге в Самур.

— Ваш вассал, готовит фингал, — брякнул я машинально, всё еще злясь на тупого принца. Мало мне Шилнагаила, с Гэлресом непонятки разгребать. Сослать бы обоих принцев на восстановление печей для выплавки руды. Тяжелая физическая работа любую дурь из головы вышибет.

— Её высочеству⁈ — испугался курьер.

— Дружбану её, эсванийскому, — успокоил я бедолагу. — Но ты этого не слышал. На словах передай: её преданный вассал припадает к ногам её высочества моля об одном — не забывать своего преданного слугу. Ну или как то так. Дик и не образован её вассал: нет в Самуре картинной галереи, многому ему еще предстоит научиться.

Посмотрел на страдальца, трясшегося в седле, часов семь по дороге и сейчас, вновь, готовому отправиться в путь, сжалился.

— Благословляю на обратный путь, — простер повелительно правую руку над ним, отвлекая, левой за спиной лихорадочно шаря в инвентаре, — дарю тебе вкусный завтрак в дорогу и надежды на повышение.

Сунул ему в руку первое, что попалось и повернулся, намереваясь зайти в дом.

— Но это бухло! — раздалось недоумевающее.

— Всё, пока-пока. Мне некогда, — сказал закрывая дверь.

— Письмо от Аиши? — удивилось ушастенькое и грозное создание за столом. Хотя что в ней сейчас грозного? — пятнышко от сливок на груди, вверху фартучка в виде… Да это же натуральная клетка коронавируса при увеличении! Руки сами потянулись к ней, пока Кая расширив глаза, смотрела на столь вопиющее рукоприкладство.

— Ах, пятнышко, — несколько разочарованно выдохнула она, когда я убрал последствие кулинарных изысков.

Сегодня я встал пораньше, надо было навестить производство будущего стального гиганта этого мира. Кая приготовила мне завтрак, а сейчас готовила филе зубра в сливочном соусе на обед. У лисодевочки тоже много дел, но успевает везде словно белочка.

— И это тоже, — согласился, с наслаждением зарываясь в приятно пахнущие волосы. — Убираю последствия подарка Алькандариев.

Дело в том, что вчера Кая отправилась через портал в Тритикам, пока мы играли в монополию. Выскользнула под невидимостью, когда Аиша открыла дверь опочивальни, обратившись к гвардейцам охраны с пустяковым вопросом. В Тритикаме лисодевочка была всего раз, проездом, вместе с Джерком на обучающей миссии несколько лет назад в Кургане гноллов. Ориентировалась плохо, но главную дорогу, от западных ворот — улицу Тележную, где неподалеку стоял дом Алькандариев, знала.

Пробравшись к дому, она полчаса изучала обстановку: нет ли соглядатаев, подозрительных личностей. Воробей торопился — крохой уродился. Я наставительно и строго, используя образную речь и пословицы, предупредил лисодевочку об осторожности. Мою карету во дворе дома Алькандариев Кая засекла сразу и добросовестно отрабатывала наружное наблюдение.

Не знаю насколько далеко заходят нити покушения. Под допингом ощущений сломанного пальца Сентента выкладывал самые дикие версии: от неформального главы аристократической партии королевства или принца Гэлреса Эсванийского, до барона Ферми и магоголиков. Вот это тайное общество магов, всплывшее в потоке откровений графа, меня напрягло конкретно. Пора перестать местных «чистокровок» держать за клоунов, пусть их шапито довольно далеко от королевства. Упыри, провозгласившие магов лучше обычных людей и ставящие себе цель превратить в них всех, а того, кто Дар не словит — утилизировать, мне сильно кое-кого напоминали из земной истории. Над ними тоже поначалу смеялись.

Но кроме патруля стражи, за полчаса у дома Алькандариев, не промелькнуло и тени.

Кая перемахнула забор и постучалась рукояткой кинжала в окно. Джиро объяснил Блану кто она, и лисодевочку впустили внутрь. В доме она передала мои устные инструкции: Сентенту надо было заставить написать слезливое письмо на имя королевского величества о падеже скота, неурожае, бунте и нашествии демонов в его владениях, которые срочно необходимо навестить. Сам граф всё еще лежал в сундуке, в карете. Блан планировал ранним утром привезти его в лавку и закинуть в подвал.