Рассвет над Самуром (СИ) - Богородников Алексей Владимирович - Страница 16

Обидеться на Аишу Шайред не успел: живо подскочив к нему, дочка преподнесла ему чудной ножик в черных бальсовых ножнах, на конце отделанные серебряным наконечником, с рукоятью перевитой красной кожей.

— Рукоять из кожи главаря водных Муэрто, — сказала принцесса, — с Новым годом, пап. Меткость плюс семь, с ним точно не промахнешься. Мгновенный паралич на три секунды, той части тела жертвы в которую попал.

— А? — не врубился Шайред, — с чего это ты тут подлизываешься, подарки даришь?

Он заскользил пальцами по ножнам, ощупывая приятную, гладкую поверхность. Вытащил широкий, обоюдоострый клинок, не длинный и сужающийся к концу, с характерным ребром по всему центру поверхности и на минуту выпал из реальности, не услышав ответа дочери.

Она, между прочим, возжелала превратить подарки на Новый год в традицию.

— Мам, тебе не могу при всех подарить, — шепнула Аиша королеве, целуя в щеку, — пикантный подарочек от нашей Камии.

Найзирия тихонько взвизгнула, возбужденно вцепилась в неё, пригнула голову к своей и что-то зашептала. Обе захихикали.

Шилнагаил с кислым лицом запихнул в себя громадный кусок пирожного. Шансов на подарок у него не было. Да это даже унизительно — получать подарки от второго главного врага.

Хлопок об стол массивной книги в переплете из черной кожи и серебра заставил его подавиться своим куском сладкого.

— Книга о государстве и экономике за авторством мастера Леба Гудлейфра, — строго указала принцесса и со всей дури врезала задыхающемуся брату по хребту. — Дошли до меня слухи, что ты в этом весьма слаб, братец.

Выплюнув сладкую крошку, Шилнагаил хотел ответить со всей колкостью и авторитетом старшего, но с ужасом ощутил, что сказать нечего. Он же натуральный лох в обучении у гильдии авантюристов. Никого крупнее гноллов не убивал, под покушение не попадал, титулов от Создателей не имеет и кажется растерял всё народное уважение.

Но он не сдастся.

— Ты опоздала на десять минут, — ледяным тоном отметил принц, — вот так ты высказываешь уважение своей величайшей семье? А надушилась словно пытаешься скрыть запах алкоголя. Отберу для тебя лучшие лекции по этике.

— А ты не огрызайся, — легко отмахнулась от него принцесса, усаживаясь между Шайредом и Найзирии. Она предусмотрительно попросила перед уходом у Джерка лечение для снятия алкогольного эффекта, но запах действительно пришлось перебивать. — не в харчевне у Эппл сидишь.

Факт рассадки Аиши между королем и королевой наглядно опускал положение Шилнагаила перед всей аристократией Шайна.

— Что за Эппл? — спросила Найзирия у дочки, не обратив внимания на потуги принца уколоть сестру.

— Это гильдия артефакторики издалека, — сказала принцесса, примериваясь вилкой к сырному чатни из кукурузы, — у них торговый знак надкушенное яблоко.

— Да не бывает таких гильдий с такими дебильными знаками, — запальчиво возразил Шилнагаил, — что за дичь ты нам втираешь, сестра!

— Если Джерк Хилл сказал, что такая гильдия есть, — отрезала принцесса, — значит она есть.

— Но почему откусанное? — удивился Шайред, выплыв из мира остро колющих штучек.

— Ну, типа, чтобы люди забайтились, — объяснила Аиша, — это словечко из речи Создателей обозначает двойной смысл, одно из которых провокация.

— И какой второй? — не отставал Шилнагаил.

— Ты всё равно не поймешь, — не пожелала продолжать дискуссию принцесса и обратилась к родителям, — прошу прощения за опоздание, у моей обувницы отлетела петля, пришлось дверцу выдирать.

Обувной шкаф принцессы представлял собой здоровый широкий комод, с пятью выдвижными полками. Каждую просторную полку закрывала определенного цвета шторка. Зеленая для прогулок летом в парке, оранжевая на бал, черная на бой и так далее. Изящное решение для удобства выбора: обувных пар в шкафчике как бы не за сто стояло.

— Надо Хартагу сказать немедленно, — озаботилась Найзирия и повелительно подняла пальчик.

Хартаг Бергрил, королевский распорядитель, зыркавший левым глазом на слуг, правым постоянно косивший на королевскую фамилию, в мгновение ока переместился к королеве, почтительно наклонив голову.

— Наш королевский мастер по дереву еще трезвый? — спросила королева, — вроде там только петлю новую вставить на дверцу, если он не в состоянии, найдите трезвого подмастерье.

— Пусть пара слуг вынесут шкаф из спальни, — деловито сказала принцесса, — он открыт и у него болтается дверь. Полки с обувью аккуратно выгрузят в прихожей. Чинят пусть не в менее чем пятидесяти метрах от моей спальни. Посторонние шумы меня бесят.

— Это кожа ящерская такой эффект паралича дает? — уточнил Шайред прилаживая подаренный нож к ремню, словно мальчишка, который не в силах на минуту разлучиться с шикарной игрушкой. — Муэрто давно не встречались в Шайне. По молодости я отыскал в нашей сокровищнице старый ножик с подобной обмоткой, но та была зеленого цвета. Там просто на пробитие эффект был. Сейчас возможно и обмотки не осталось, столько времени прошло.

— Этот их главарь краснокожим был, — проговорила Аиша и, не доев чатни, вцепилась в сырную трубочку каннелонни под яблочным соусом. — Шаманил что-то там, кривлялся. Ядом плевался. От него фрагментарные угольки только остались, но немного кожи с них на подарок тебе наскребли. Она огнеупорной оказалась.

— Дочулька-а-а-а, — растрогался Шайред, сграбастав левой рукой Аишу к себе.

— Дикарь, вы батенька, — проворчала Аиша из-под мышки короля, — варварский король!

Но тон был довольным, наполнен любовью, потому Шайред на варварского короля не обиделся. Да и с чего обижаться: те короли были уникальными экземплярами свирепой мощи и брутальной харизмы. В северных королевствах эпоху варварских королей на уровне государственной идеологии продвигали.

Сентенту, наблюдавшего за этой сценой с конца королевского стола, скривило поперек рта. Он вообще-то первый советник и должен сидеть за два-три человека от королевской фамилии. Такой намек на немилость губителен для должности, репутации — да хрен с ней — для жизни! Его уже начали избегать многие аристократы, цедить приветствия через губу, а соседи опасливо вжимали голову в ответ на попытку завязать разговор, отделываясь односложными фразами.

Карьерный путь графа Сентенты заканчивался глубоким обрывом. И ведь он ни сном ни духом не понимал почему. К произошедшему в Кургане гноллов граф не имел никакого отношения! Если там был Кэс — принцессу бы оттаскивали от первого советника. Тела первого советника. Если не было, к чему демонстрация такой опалы? Даже барон Ферми, отсаженный тоже, — впервые за всё время, куда-то в середину застолья, — находился в более выгодном положении.

«Да не на того напали», — сказал сам себе хорохорясь граф, — «завтра же на совещании у короля вброшу осторожненько карту про вероятную предстоящую южнокаталийскую агрессию. Военные меня поддержат, барон Ферми с моста тоже не спрыгнет, ему некуда деваться. Сдам инсайд от эльфов о закупке южнокаталийцами подавителя магии у гномов. Всеобщевойсковые учения весной в Южной Каталии, опять-таки подозрительные. Хочешь-не хочешь, придется королю ко мне прислушаться. Два подавителя магии у южнокаталийцев это уже серьезно.»

Сам себе конечно граф Сентента даже запретил вспоминать откуда у Южной Каталии первый подавитель магии. Лишние это тревоги, судьба его, итак, висит на волоске.

— Мы всё знаем, — заговорщически шепнула мне Риса, когда Аиша выпорхнула из моей спальни.

— Не, — сказал я, — не верю. Расскажи-ка мне о тепловой смерти Вселенной.

Риса посмотрела на меня жалобно, а Верлита негодующе дернула за шнурованный верх на рубашке.

Рубашек с пуговицами здесь не было, только верх у ворота декоративно отделывали. И не будет до ярмарки, где Камия Тайлид взорвет весь мир своими творениями. Созданными не без моей помощи.

— Аиша книгу стелса нашла, — надувшись на вредного меня, высказала свою догадку Верлита.

— Или ей подарили, — добавила Риса, испытывающе глядя на меня.