Дорога 2 (СИ) - Коруд Ал - Страница 9

Капитан, пожилой и много чего повидавший дядька с непростым именем Калган, глянул на меня исподлобья. Болян дал задание, погрузил на лодью и был таков. За прошедшие три дня мы так толком и не успели познакомиться. Я днем бдил на палубе, читал задание, ночью нагло дрых. Кормчий командовал экспедицией до места прибытия. Решаюсь спросить:

— А кто это был?

— Заводьские. Иногда выбираются сюда и шалят.

— Если бы не твой чуй, Варяг, то уйти было бы не так просто.

Я вспомнил, что Заводи, район Устюги, где она разбивается на много проточин и старицы, находится к северу на сто верст. Далеко забрались, стервецы.

— Так мы вроде не по торговому пути идем?

— Где-то у них ниже по течению сторожа расставлены. Они с высоких деревов огнями сигналы ночью передают. Думали, что мы купцы, вот и получили на орехи.

— Сколько их, Лазло, вообще, было?

— Почитай на учугах дюжина и пищаль, да на стругах дюжины три, и на берегу не менее десятка.

— Наши потери?

— Два пораненных, один карабин разбило. Ну, лодья сильно не пострадала.

Калган кивнул, задумчиво выпустив дым из трубки:

— На стоянке починимся. Но не ладно то, что с берега били тяжелыми пулями. Броня пробита. Раньше такого не бывало. Надан, у тебя все внутри цело?

— Порядок.

— Значит, хотели нас целыми взять, тати! — в сердцах махнул трубкой Лызло. Он был огорчен ранением матросов из своей корабельной команды и непорядком на палубе.

— И ведь речной стражи не боятся, стервецы! — покачал головой механик.

— Надо бы сообщить им, — покосился на кормчего боцман.

— Не сейчас, — процедил Калган. — Или мне повторить, зачем идем? — затем он без перехода обратился ко мне. — Варяг, это ты в Синий лес егерей водил?

— Я. По приказу Матушки.

— Ясно. Тогда после порождений Мары для тебя нет ничего сложного. И мне Чагодай молвил, что ты умеешь боль заговаривать.

— Получается, что так.

Вся троица кинула на меня задумчивые взгляды и задымила. Люди, скажу, они непростые, Болян других не нанимает. Пожили здесь, много знают и умеют. Судя по именам, выходцы с Верхоянских мест. Достаточно их в Портюгу в последнее время переселились. По слухам, неплохо в последнее время поднимается вольница в этом городе-порте на торговле. Не зря и егеры выбрали местом дислокации именно Портюгу. Отцам города такой порядок здорово не нравился, но здесь их руки были коротки. Приходилось договариваться. Мир Свалки — это мир компромисса.

— Покамест на ружейной палубе подежурь, Варяг. Вечером погутарим. Расскажешь, что там в Синем лесу творится. Мы ж больше по воде привычны. А нечисть тут редко попадается.

Я кивнул и двинулся к трапу. Похоже, что экзамен у суровых лодейщиков прошел. До этого дня как-то все слишком быстро происходило. Успел познакомиться только с частью команды, больше общаясь с Радеем и Домахой. Их наняли лишь на этот рейс в качестве усиления охраны, и парни держались вместе. Но и они молодцы, вон как отбивались от стругов.

Поднявшись на ружейную палубу, где стоял пулемет, я сначала проверил оружие и поставил его на предохранитель. Надо будет сегодня вечером его обязательно почистить. Затем достал из торбы патроны и добил в подсумок. Младший пулеметчик, молодой Избор, покосился на мою сбрую.

— Ладная? Откуда?

— Сам пошил. Там, откуда я родом, такие производят.

— И ружье оттуда?

— Ага.

— Ловко ты их бил из своего быстрого ружья. А мы облажались. Винт отломился на вороте и застряли, еле убереглись. Хорошо, Савва броню непростую на защиту поставил. В кузнице у самого Чекана заказывал. Парень показал две вмятины, оставшихся от тяжелых ружей. Защита у пулемета была не прямая, а с боковыми загнутыми пластинами.

На палубе показалась голова Саввы с монтажкой в руках.

— Чего расселся? Пулемет сам себя чистить будет? И воду поменяй в кожухе, оболтус! — раздав приказания, старший пулеметчик повернулся ко мне. — Варяг, слышал, ты здорово бился.

— Ну как… — мне стало неловко. — Стреляли, и я стрелял.

Старший пулеметчик криво улыбнулся:

— Дерьмо из штанов вытряхнул?

— Оно само в реку упало.

Мы оба засмеялись. И было приятно, что я пришелся ко двору. То есть влился в команду. Сборы в эту экспедицию больно вышли странные. Пока я разбирался с находкой «Закладки» за городом, пытаясь найти хоть что-то в архиве, Болян разыгрывал козырные карты. И меня внезапно поставили перед фактом, что придется идти за двести верст на северо-восток в область, которую среди поисковиков называли Лебяжьей ставкой.

А вот и Орат показался на палубе. Здоровый, заросший черным волосом мужик, начальник всей нашей экспедиции. Я его и видел до этого пару раз. Когда нас познакомили при отплытии на палубе ладьи, и когда мы вошли в левую протоку Устюги. Отсюда сто верст до места прибытия.

— Завтра на месте будем. Так что собирай, Варяг, свои причиндалы. Сразу поиски начнем.

Ни здрасьте, никак поживаете? Нелюдимый он какой-то, Орат батькович.

— Чего хотел, усинец?

Я обернулся. Как такой большой увалень, каковым являлся Радей, умудряется передвигаться тихо?

— Затрева на Ставку приходим. Ты как?

— Я добре, а Домаху вниз унесли. Чагодай молвил, шо дня через два будет бегать.

Я с сомнением покачал головой, но с их наполовину чаровной медициной все возможно.

— Тогда я пошел готовиться, и ты мне завтра нужен будешь. Пока предупреди Драгана. Никому более в этой ватаге я доверять не могу.

Названый брат Улады молча кивнул. Мой прибор много кому пригодится, так что его стоит беречь от постороннего взгляда. Может, поэтому наняли в этот раз чужой корабль? Люди на деле проверенные и надежные, но в конкурирующих кланах не состоят. Эх, везде эта гнусная политика!

Ну а ты чего хотел? И рыбку съесть и кукана избежать? Люди одинаковы. Есть жуткие эгоисты, которые тащат все на себя. Есть эгоисты, что готовы поделиться с нужными людьми во имя достижения собственных целей. Есть те эгоисты, что любят работать в команде, что подразумевает собой более широкую дележку. Ну и есть дураки, изображающие из себя бессребреников.

Мне ближе третьи. И не надо врать самому себе, что, мол, я не такой. Все мы хотим по жизни устроиться лучше, получить возможность осуществить собственные хотелки. Должна быть некая цель, пусть и дурная. И если для этого требуется потрудиться, даже рискнуть собственной шкурой, то, значит, оно того стоит.

Здесь и в самом деле было много лебедей. Узкий и длинный мыс, который врезался в неширокий рукав реки Устюги, со стороны степи был прикрыт цепью озер и плавен. Лишь несколько проходов среди них когда-то охранялись сторожевыми башнями и стеной. Но сейчас от старого поселения остались лишь оплывший вал и почти до краев засыпанный грязью ров. Ни стен, ни домов. Песчаные холмы и курганы. Кругом густые заросли ивняка и яркой зелени.

— Это ж как давно все тут позаброшено!

Стоявший чуть поодаль Орат ничего не ответил. Он сверялся с каким-то свитком, начерченным на тонко выделанной коже. Даже в городском архиве такие встречались редко. Но меня такое отношение к предстоящему поиску не удовлетворило. Мне работать надо! Не зря же разбудили до свету. Команда осталась целиком на лодье. После вчерашнего нападения речных татей на палубах было много работы. Потому мы вначале вышли к ставке небольшой группой.

— Уважаемый, хотелось бы все-таки узнать, где и что искать. Я не могу прочесывать всю эту площадь. У меня всего один аппарат.

Все никак не могу привыкнуть, что иногда мои слова не понимают. Как говаривал Болян, русский язык из старого мира перенасыщен ромейскими и прочими заимствованиями. Ну, это они еще речь молодых хипстеров не слышали. Там и я ни во что не врублюсь.