Волк Севера (ЛП) - Гамильтон Дункан M. - Страница 5

Вульфрик смотрел на вершину, на которую указывал отец, пока они ехали. Она казалась такой далекой. Ты ездил туда?

Да. Я и другие юноши, которые должны были стать воинами. Снег там никогда не тает. Я никогда не забуду этот холод". Он усмехнулся при воспоминании.

'Путешествие трудное?'

Очень, — сказал его отец. Двенадцать из нас отправились в путь. Вернулись только восемь. Джорундир не разрешает вступать в ряды воинов тем, кто слишком слаб духом или телом. Те, кто недостаточно силен, чтобы совершить паломничество, подведут своих товарищей на поле боя. На Скале сидит Джорундир со своим волком Ульфиром, они выносят приговор павшим воинам и решают, достойны ли они присоединиться к его воинству, чтобы охотиться на белеков и сражаться с драугарами".

'Он там?' сказал Вульфрик.

Вольфрам улыбнулся. Да, но не для глаз живых. Но не обманывайся. Он наблюдает. Он всегда наблюдает. Убеждается, что знает, кто храбрый и достойный".

Дальше они шли молча, и Вулфрик остался размышлять над словами отца. Он уставился на вершину и почувствовал, как дрожь пробежала по его коже. Она стояла там, возвышаясь над горизонтом, величественная и грозная.

Был уже почти полдень, когда Вольфрам велел ему сойти с коня. Они уже некоторое время пробирались по лесным тропам, оставив далеко позади расчищенные поляны и пастбища, и, похоже, отец заметил что-то примечательное.

Вольфрам опустился на колени у потревоженного участка листвы и осторожно провел по нему рукой. Смотри сюда, — сказал он. Это следы кабана. Здесь был глухарь. Пять или шесть, я бы сказал. Один большой. Не так давно".

Вулфрик посмотрел через плечо отца, но не смог понять, о чем тот говорит. Да, земля была потревожена, но как кто-то мог извлечь из нее больше информации, чем это, он не понимал. Словно прочитав его мысли, Вольфрам продолжил.

'Ты видишь здесь эту метку?'

Вульфрик кивнул.

'Что это?' сказал Вольфрам.

'Отпечаток копыта', - сказал Вульфрик. Это было предположение. Для него это выглядело как пятно в грязи.

Хорошо. Он большой и глубокий, значит, животное, которое его сделало, крупное и тяжелое. Видишь, почва в отпечатке темная, а края четкие?

Вулфрик кивнул.

"А потревоженные листья влажные?

Вулфрик снова кивнул.

'Это значит, что следы свежие. Почва на отпечатке не успела высохнуть. Не успела высохнуть и нижняя сторона листьев, которые были перевернуты. Понимаешь?

"Думаю, да", — сказал Вулфрик, так как сцена перед ним действительно начала обретать смысл.

Теперь садись на лошадь и давай посмотрим, сможем ли мы их найти".

Ноги Вулфрика затекли и протестовали, когда он взгромоздил свое тело обратно в седло. Отец снова повел его вперед, подгоняя лошадь более медленным шагом, чем они ехали до этого.

К седлу Вулфрика было пристегнуто оружие. Отец положил его туда, и Вулфрик не был уверен, было ли это оружие запасным, или отец хотел, чтобы он им воспользовался. Он никогда раньше не держал в руках ни одного из них: длинное копье с двумя рукоятками, расходящимися сразу за головкой, и оружие, похожее на меч странной формы и необычайно длинное.

'Следуй за мной', - сказал Вольфрам шепотом. Но не подходи, когда я нападу на зверей. Ты должен делать то, что я скажу и когда я скажу. Понял?

Вульфрик кивнул, чувствуя, как его охватывает нервозность.

Они медленно двинулись дальше, их лошади осторожно ставили каждое копыто, словно понимая, что охота началась. Даже их дыхание стало тише. Они не переставали удивлять Вулфрика. Торговцы с темной кожей с далекого юга приезжали в его деревню, чтобы купить их, настолько они славились своей доблестью. Каждый воин в деревне получал по одному лучшему из общинных запасов, когда возвращался из паломничества. У таких мужчин, как его отец, их было много, некоторые из них были наградой, взятой в бою.

Иностранные торговцы называли их дестриерами Нортлендера. Для Вулфрика они были просто боевыми конями. Большие, агрессивные и энергичные. В молодости он всегда боялся их, да и сейчас боится. Та, на которую он сел, пока что относилась к нему достаточно хорошо, но он знал, что ему нужно навязать зверю свою волю, иначе он начнет его игнорировать. Это была пугающая перспектива: лошадь была такой огромной, а он — таким маленьким.

Вольфрам оглянулся через плечо с выражением, которое говорило больше, чем любые слова. Его глаза расширились от возбуждения, и Вульфрик понял, что он нашел их добычу. Его отец достал копье и пустил коня в галоп. Конь Вулфрика не нуждался в подобном подбадривании. К тому времени, как он занес ногу, чтобы подстегнуть ее, она уже начала преследование. Они продирались сквозь подлесок и уворачивались от деревьев, несясь галопом. Он был благодарен лошади за то, что она не нуждалась в руководстве, так как едва успевала реагировать на каждое приближающееся препятствие.

Теперь исчезло всякое подобие скрытности, лошади продирались сквозь кустарник с грохотом копыт, шелестом листьев и треском веток. Бедра Вулфрика горели, когда он изо всех сил вцепился в седло. С ним или без него, его конь завершит погоню.

Его отец ударил копьем вниз. Казалось, что он пронзает куст, но тут раздался громкий визг. Вульфрик сумел остановить своего коня и ждал, пока отец прикажет ему ехать вперед. Вольфрам подстегнул коня, привстав в стременах, и надавил на копье всем своим весом, а также силой коня.

'Длинный меч! Доставай! крикнул Вольфрам, перекрывая визг и треск в кустах перед ним.

Уши Вульфрика заложило от яростного шума, и он почувствовал, как колотится его сердце, когда он пытался выполнить приказ отца. Он вытащил из ножен странное на вид оружие, руки его так дрожали, что он боялся выронить его. Рукоять и эфес были как у сабли, но лезвие — если его можно было так назвать — было длинным и прямым. В поперечном сечении оно было квадратным, и большая часть его была не заточена. Только последняя часть, длиной примерно с предплечье Вулфрика, расширялась в обоюдоострое лезвие с наконечником в виде копья. Это была громоздкая штука, и Вулфрику пришлось сосредоточиться, чтобы держать ее под контролем.

'Вперед! Быстрее! крикнул Вольфрам.

Конь Вульфрика двинулся вперед, желая принять участие в сражении. Копье его отца вонзилось в плечо самого крупного кабана, которого Вульфрик когда-либо видел. Он изо всех сил старался удержать его на месте своим копьем. Несмотря на это, он был далеко не побежден. Его глаза были красными от ярости, а изо рта шла пена. Он визжал и рычал, и Вулфрику было трудно оторвать взгляд от больших зазубренных клыков, выходящих из его пасти.

'Заканчивай! Быстрее!" — сказал его отец. 'Проткни ему горло и дальше, насколько сможешь дотянуться'.

Вулфрик глубоко вздохнул. Он никогда раньше ничего не убивал и знал, что это тот самый момент, который сделает или сломает его в глазах отца. Он изо всех сил старался держать длинный меч ровно и чувствовал, как колотится его сердце. Он смотрел на разъяренного кабана, который пытался устоять на ногах под тяжестью копья Вольфрама. Вульфрик бросился вперед с мечом, в то время как он так крепко держался за седло ногами, что они горели.

В этот момент он услышал сильный шорох в кустах позади себя и свирепый рычащий крик. Конь Вулфрика повернулся в ответ на новую опасность, выведя Вулфрика из равновесия. Из кустов вышел кабан, почти такой же огромный, как тот, с которым боролся его отец. Конь Вулфрика ударил его ногой. Вулфрик выронил меч и схватился за первое, что попалось под руку, — охотничье копье, прикрепленное к седлу. Лошадь снова лягнула, и Вулфрик полетел по воздуху.

Он видел, как его отец изо всех сил пытается удержать лошадь под контролем, одновременно продолжая удерживать первого кабана на месте своим копьем. Сцена словно разыгрывалась в замедленной съемке, если не считать земли, которая устремилась к Вулфрику гораздо быстрее, чем ему хотелось бы.

Его падение было не таким тяжелым, как могло бы быть; он приземлился на куст, который принял на себя всю тяжесть его веса, но он был ошеломлен и избит. Вытряхнув звезды из головы, он понял, что все еще держится за копье, которое вместе с ним было сброшено с лошади. Его отец крутился в седле, пытаясь занять позицию, чтобы убить огромного кабана, которого он поймал в ловушку. Пока он этого не сделает, он не сможет помочь Вулфрику. Отпустить первого кабана сейчас означало для них обоих жестокую и мучительную смерть. Он полагал, что у его отца всегда может быть больше сыновей. Вулфрик знал, что если он хочет пережить следующие несколько мгновений, то это зависит только от него.