Маэстрине некогда скучать (СИ) - Завойчинская Милена - Страница 57

— Ну, вообще-то, мы к концу празднования нажрались, как поросята…

— И точно, — улыбнулась она. — Это так интересно… Боги, как же я счастлива!

И она сама шагнула ко мне и обняла изо всех сил. Поцеловала в щеку.

— Спасибо! — Мариэлла обернулась к ректору: — Магистр Гресс, и вам. За понимание и доброту. И будьте хорошим отчимом… девочке, — дрогнув, добавила, так и не сумев назвать Софи ни по имени, ни дочерью.— Она не виновата, что я так и не сумела принять случившегося со мной. Магистр Эррадо, от всей души благодарю вас. Если вам когда-нибудь понадобится помощь на Земле, в мире Марии, я буду рада ее оказать. И просто угостить чаем. Обещаю больше не падать в обморок при виде вас.

— Вот только за чаем я на Землю и не ходил, — хмыкнул демон и протянул ей руку. — Идите сюда, Мариэлла. Отправлю вас в новый дом. Только нужно сначала выйти в соседнее помещение без пентаграммы.

— Мария. Я теперь только и исключительно Мария Каменева. А свое имя я навсегда отдаю Маше. Да? — глянула она на меня.

— Да, — подтвердила я.

Это, кстати, входило в нынешний обряд. Мы поменялись не только телами, но и именами, но я оговорила, что оставляю себе право и на имя Мария тоже. Красивое же, и мне нравится.

А со стороны демона это была, скорее всего, проверка.

В соседней комнате, куда мы перебрались, нас ждал Гришка. Разве ж от липучки-гронха отделаешься? К пентаграмме его не подпускали, чтобы ничего не нарушил и не сбил настройки. И он ждал меня тут, изнывая от нетерпения.

Когда мы вышли туда, Гриша подскочил, вывалил все три языка и радостно рванул к Мариэлле в моем теле. Но пролетев буквально три шага, он резко изменил траекторию, пробуксовывая и скребя когтями каменный пол, и помчался ко мне.

— Узнал, — погладила я по холке прыгающего вокруг меня радостного демонического пса.

— Разумеется, узнал, — чуть ли не закатил глаза магистр Эррадо. — Это же гронх, он привязан к ауре и душе, не к телу.

— Ну все, все, тише! Сидеть! — велела я. И обратилась к Мариэлле: — Удачи! Будь счастлива, найди любовь, живи на полную катушку и оставь все плохое в прошлом.

Девушка кивнула мне, поклонилась, прижав ладонь к сердцу и сияя от радости, что уходит прочь из Одимена. Миг — и мы с Артуром остались вдвоем. Ну Гришка еще, естественно, но это не совсем считается. Его вообще не поймешь как считать, за троих или за четверых, если с хвостом-змеей.

— Пойдем в универ? У меня амулет переноса,— сказал магистр Гресс, накинув мне на плечи теплый плащ и подставив к босым ногам тапочки.

Это реально очень смешно, но я забыла, что стою до сих пор в одной ночнушке и босиком. С этими магическими обрядами и обменом телами последних мозгов и памяти лишишься.

Перенеслись мы в коридор прямо у моей комнаты в преподавательском общежитии. В гости Артур не пошел, давая время отдохнуть, прийти в себя, заново привыкнуть к этому телу. Некоторое время мялся на пороге, не решаясь ни войти следом, ни обнять, ни поцеловать. Ему тоже все это непросто дается. То я такая, то эдакая, то бросаю его, то снова соглашаюсь замуж выйти.

Поцеловать он так и не рискнул, но вспомнил про кольцо. Вынул его из кармана и протянул мне, спрашивая взглядом. Я улыбнулась и подставила пальцы. Бриллианты в нем такого размера, что, когда я на Земле была, никто даже и не подумал, что они настоящие. Я все же не миллиардер из первых строк списка Форбс. Странно было бы предположить, что на моей руке не синтетические хрустальные кристаллы от модной европейской компании, а настоящие драгоценные камни, место которым в королевской короне. Я и не разубеждала никого, само собой.

А вот так вот!

Вечер прошел под лозунгом: подготовь место обитания для долгой, счастливой и красивой жизни. Ох уж эта Мариэлла, девица в отчаянии и депрессии, со средневековым пониманием того, как нужно ухаживать за собой. Пришлось потрудиться и заняться всяческими уходовыми процедурами. Благо запас еще оставался и эликсиров, и масок, и тоников, и косметики. Надо еще навестить местный салон красоты. Тот, куда я регулярно ходила, пока жила в Азкене.

Утром меня ждали лекции. В каком бы я теле ни была, а студенты сами себя не обучат и к сессии не подготовят.

С превеликим удовольствием я облачилась в любимые наряды, которые подбирала когда-то сама, распустила и расчесала чисто вымытые волосы, сделала легкий макияж.

Уже в аудитории Гришку спрятала под преподавательским столом, велела сидеть и не высовываться. Хотела кое-что проверить.

Студенты подтягивались, на меня смотрели по-разному. Но в основном без какого-либо уважения или почтения к преподавателю. Похоже, Мариэлла не смогла добиться к себе соответствующего отношения. Враждебности не было, скорее, ее просто игнорировали. Не воспринимали всерьез. Жаль, ведь она реально талантливейший алхимик и очень умный маг. Но вот характер и уверенность в себе сломали ей.

Когда пара началась, я заговорила:

— Доброе утро. Вы все подготовились к сегодняшней сдаче зачета?

— Какой еще зачет? — лениво спросил, не вставая с места, парень с галерки. — Маэстрина нам ничего не говорила про это.

— Да? А что вам говорила маэстрина? Что вы прошли последнее? К чему готовились?

— Ну-у… — начал он лихорадочно соображать. — Она сказала, что так как у нас закончился могильный мох, то и готовить мы из него ничего не сможем.

— Вот как? — прикусила я щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Ишь ты, сказочник… — А для чего вам могильный мох?

Парень возвел глаза к потолку, поразмышлял и выдал:

— Чтобы приготовить зелье ночного виденья.

Я покивала, хищно улыбнулась и со своей привычной интонацией произнесла:

— Но́рман, право слово, мне кажется, вам нужно сварить для себя этого зелья целую бочку.

Четверокурсник насторожился, но все еще не осознал грандиозность подставы. Спросил:

— Это еще зачем?

— Потому что к сессии вы у меня будете готовиться днями и ночами. Судя по тому, что вы сейчас выдали про могильный мох, последние темы вы даже не смотрели. Кто подскажет месье Э́йзену Норману, для чего мы планировали использовать данный мох на этой неделе?

— Эликсир остроты зрения, — ответила одна из студенток и заговорщицки улыбнулась. Похоже, она догадалась, что дело нечисто.

— Ну! Во! Для остроты, — невозмутимо протянул он. — Подумаешь, ошибся в одном слове. Только все равно мха нет. Закончился.

— Какая досада. Ну что ж, четвертый курс. У меня для вас две новости. Плохая и хорошая. С какой начать?

— С плохой! — выкрикнул четверокурсник со второго ряда.

— Сегодня ночью мы идем на кладбище. Собирать могильный мох.

В аудитории повисла тишина. Потом кто-то озадаченно обронил:

— Так это же прекрасная новость! Не все же только третьему курсу приключения на кладбище… — И задумчиво добавил: — А какая же новость хорошая?

— В этот раз в программу ночных похождений не входят городская кутузка и бордельные девицы.

И опять стало невероятно тихо. Норман крикнул:

— Да разве ж это хорошо? Никаких приключений!

— А тебе лишь бы девицы из борделя, — пихнул его локтем сосед.

— Не, ну а чего? — подбоченился парень. — Маэстрина вон осенью третий курс и на зомби натравила, и в кутузке подержала, и знакомства полезные свести позволила. А мы чего? С маузель Монкар только за мхом и обратно?

Я не выдержала и хихикнула. Обошла свой стол, присела на его край и привычно бросила фразу:

— Студенты, вы меня умиляете. Но ладно, уговорили. Зомби в этот раз не обещаю, а вот до кутузки могу проводить. Кто пойдет, поднимите руки. Мне ведь надо пропуск выписать у ректора. Вот уж он обрадуется, а то давно мы объяснительные городскому главе не писали.

— Маэстрина? — округлил глаза парень, узнав мою любимую фразочку, что они меня умиляют.— Это вы⁈

— Я.

— А это? — Он руками обрисовал женский силуэт, особенно выделив верхние и нижние девяносто, а потом еще и вокруг головы изобразил типа кудряшки, как у взбесившегося одуванчика. — Где все оно?