На дне глубочайшей из впадин (СИ) - "Susan Stellar" - Страница 17

— Что?! — ахнула Астаэль. — Бежать? Днём? Но меня же увидят?

— Какая разница, они и так знают, куда им идти! — громыхнул Дэраэль и вцепился девушке в запястье. — Послушай, у меня и до тебя бывали неприятности, но в такой переделке я впервые… поэтому, если ты станешь упрямиться, я с радостью брошу тебя здесь и уйду один, мне наплевать, что с тобой станет!

— Не смейте так со мной обращаться! — взвизгнула Астаэль, вырывая у него руку. — Я согласна бежать, но это нереально, люди заметят нас и тут же…

— Это Сектор, а не то место, откуда родом ты, — прорычал Дэраэль, — здесь никто, кроме преступников и стражи, не обращает на других внимания.

Касиад уже был наготове: за плечами его болтался мешковатый серый рюкзак, к боку прицеплен меч и несколько кинжалов. Со своих плеч он сдёрнул лёгкий серый платок и укутал им голову Астаэли, совершенно против этого не возражавшей. Так её кричаще яркого цвета волосы спрятались, а сама она, побледневшая в Секторе и облачённая в традиционные местные одежды, перестала быть такой приметной. Дэраэль не стал тратить лишних слов, он уже тянул всю компанию на выход, грубо, до синяков, сдавливая руку девушки и последними словами подгоняя Касиада. Глаза у него по-прежнему были безумными и пустыми, а присохшие к щекам и подбородку кровавые подтёки вызывали ужас.

Они выбежали из дома так быстро, словно бы их что-то толкало в спину. Не помня себя, трое врезались в толпу, сносили с ног настойчиво пристающих попрошаек и проституток, петляли, кружили и сворачивали то в один, то в другой безликий серый переулок… Двое стражников заметили их, едва они выскочили на улицу, обнажили мечи и засвистели, крича:

— Преступник Таболт жив! Поймать Таболта!

— Убить Таболта! — вторил первому стражнику его спутник.

Люди расставляли перед ними руки, пытались ухватить за край одежды, кричали:

— Он здесь! Он здесь!

— Она здесь!

— Они здесь!

— Пошли вы все… к чёртовой… матери! — кричал Дэраэль, безумно размахивая мечом.

На мостовую летели отрубленные кисти, носы, головы. Касиад не отставал от него, он прокладывал дорогу себе и уцепившейся за него Астаэли. С её головы тащили платок, она размахивала кулаками, пиналась и кусалась, если её пытались ухватить за плечи. Тяжёлая золотистая волна кудрей рассыпалась по её спине, в толпе завопили:

— Это она! Она — та преступница, которую ищет Отдел!

— Поймать Таболта! Поймать девушку!

— Вон и предатель Касиад с ними! Держите его!

А шлюха Асиэль, высунувшись из окна многоквартирного дома с ребёнком на руках, визжала и заливалась, подзуживая толпу, будто её негласный командир:

— Схватить девчонку! Смерть Таболту!

Серая обезумевшая волна надвигалась на них, грозя поглотить в себе и уничтожить. Дэраэль и Касиад мчались по-прежнему без устали, Астаэль начинала задыхаться, но, ловя воздух отчаянно приоткрытым ртом и вздрагивая, она не просила о помощи и вообще ничего не говорила. Один переулок сменялся другим. Они шлёпали по вонючим грязным лужам, расплескивая серые отвратительные брызги, Касиад стукался о плотно подходящие друг к другу стены… Они ползли по какому-то извилистому чёрному тоннелю, к которому их подтолкнул Дэраэль, ползли, натыкаясь друг на друга и издавая злобное, перепуганное ворчание. Они вели себя как звери, рвущиеся на свободу. Это было страшно, это было отвратительно и низко — но, когда они вырвались на поверхность и Дэраэль снова повёл их, они почувствовали радостное, почти возвышенное облегчение. А потом душное, туманное тёмное марево сползло с них, и они обнаружили, что стоят на поросшем невысокой густой травой холме в паре метров от грозной, тёмной, страшной стены, опоясывающей что-то гнусное, как старый жирный паук. Поверх стены просматривались редкие острые шпили наиболее высоких зданий. Это был Сектор — их Сектор…

— Здесь нас искать не станут, — сказала Астаэль и глубоко вздохнула, уточняя: — Пока, к сожалению.

— Ты вела нас? — изумился Касиад.

— Сюда — да, — лаконично подтвердила она и повернулась к преступнику. — Дэраэль, нужно бы разбить лагерь и укрыться от…

Не говоря ни слова, преступник развернулся и медленно двинулся прочь, к мшистой опушке, за которой воздвигался суровый и молчаливый лес.

Оказалось, что за пределами Сектора существуют ночь, день, утро и вечер. Это казалось странным для Касиада и Дэраэля, привыкших к вечному мраку и суетливой толкотне Сектора, и они ещё долго протирали непривычные к свету глаза, пока Астаэль спокойно бродила по лесу, словно он был для неё истинным домом, собирала веточки, сооружала костёр и ощипывала толстую тушку какой-то неуклюжей птицы, которую она заколола, позаимствовав нож Касиада. Пока Астаэль устраивала то, что она называла лагерем, в полном молчании и непоколебимом спокойствии, Касиад осторожно подполз к своему товарищу. Дэраэль сидел прямо напротив костра, сжавшись, и невидящими глазами смотрел в огонь. Окровавленные пальцы его были туго переплетены между собой.

— Дэраэль, — тихо сказал Касиад, и преступник настороженно вздрогнул.

— Да? — резко, недружелюбно поинтересовался он и отодвинулся от Касиада.

— Что там произошло? Ты так ничего и не рассказал, — негромко промолвил Касиад.

— Я уже сказал, что Картес был убит. Когда я вошёл в дом, Тесоро и Майту уже были там, Картеса они взяли как заложника. Я думал, что смогу его спасти: я неплохо дерусь, а женщина… что может противопоставить мне какая-то стражница из Отдела? Оказывается, они её неплохо натаскали у себя в отряде, — Дэраэль сощурился, поджимая губы, подобрал с земли какой-то камушек и сильно стиснул его в пальцах. — Я смог разрезать верёвки Картеса, но он даже не шаг не успел отойти от Тесоро, как тот его заколол. И при этом ухмыльнулся, сволочь. — Дэраэль ненадолго закрыл глаза и швырнул камушек в огонь, вспыхнул яркий, искристый свет. — Я понял, что меня здесь попросту убьют, а я должен был предупредить вас. Мне удалось оглушить Тесоро и эту его помощницу, надеюсь, что хоть кому-то я всё-таки проломил голову. А всё остальное ты знаешь. — Снова распахнув глаза, он с неугасимой ненавистью уставился в пламя.

Оранжевые языки гибко танцевали, поднимаясь к тёмному небу. Астаэль возилась неподалёку: кажется, она пыталась устроить нечто вроде подстилки из мха, который терпеливо собирала, срезая зелёные мягкие пласты со старых деревьев.

— Теперь мы можем ненадолго расслабиться, — сказал Касиад рассудительно, — вряд ли отряд пошлют за стену. Мы приведём Астаэль к её покровительнице, и, быть может, она учтёт наши заслуги и оставит нас при себе. Мы наконец-то заживём честной жизнью и…

— Достаточно сказочек, — грубо буркнул Дэраэль, — меня этим не проймёшь. Ты и сам неплохо понимаешь, Касиад, что так просто эта шайка нас в покое не оставит. Правительство знает больше, чем мы, и оно наверняка представляет, что скрывается за Стеной. Получается, что отряд вполне могут выслать за нами.

И на эти слова Касиад не смог отыскать утешительного ответа.

В тёмной и прохладной комнате трудно скрыться от уничтожающего взора того, кто держит в своих руках весь Сектор. Трудно притворяться, что сердце не замирает в ужасе, в горле не пересыхает, а руки не отказываются работать, когда взор обычного служащего из отряда особого назначения встречается со взором всемогущего, великого Головы Голов. Сердце готово остановиться вовсе, когда — по вполне понятным причинам — глаза сидящего загораются такой злобой, что легче было бы провалиться сквозь землю, чем избежать её, сокрыться от неё, спасая свои жизнь и здоровье.

— Вы упустили беглецов, верно? — негромко поинтересовался человек, и Майту вздрогнула от ужаса.

Она не собиралась притворяться, что ей не страшно, она действительно боялась, но в этом нет ничего удивительного. И более могущественные люди, чем она, жалкая букашка, склонялись, трепеща, перед этим человеком, ведь он держал в своих огромных могучих руках всю секторианскую жизнь, одного движения этой руки достаточно, чтобы раздавить подобное ей ничтожество.