Стрела в печень (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 11

— Чего он кричит, Ваня?

— Я всё не понял, но он вызывает тебя, Государыня, на соревнования. Кто более меткий охотник.

— Вона ЧО? Прилипло твое словечко, Ваня. А давай. Какие правила?

— Я встану у шита на ста шагах который, а Султанмурат собьёт с меня шапку. — Возбудился капитан Акай.

— Чего он кричит, Вань?

— А я понял? Что-то про сто шагов (йөҙ аҙым) и шапку (башлыҡ) кричит. Переведи, капитан.

— Моя стоит у щита, а Дюскаев сбивает с меня ук… стрелой шапку.

— Вона чо⁉

— Ваня?

— Кхм. Анхен, беда. — Брехт затылок почесал. Хреново. Нельзя уступить.

— Что? — Государыня ножко… ножищей топнула.

— Придётся мне встать на ста пятидесяти шагах от тебя и надеть башлык, шапку эту острую, а ты пулей должна её сбить.

— Да ты охренел! — Ну, почти.

— Да ты в своём ли уме, Ваня⁈

— Капитан хочет встать у щита на ста шагах и Султанмурат в него выстрелит и собьёт шапку стрелой. Нам, уступать нельзя, — по-немецки медленно, чтобы Иоанновна поняла, сказал Брехт. И по-русски добавил. — Надо Анхен. От этого выстрела очень многое зависит. Не судьба империи, конечно. Но победа над крымчаками точно.

— А если промахнусь? — но азарт в глазах вспыхнул.

— Ты сейчас галку на лету сбила, а я стоять буду. Летать не умею. И расстояние метров на… Шагов на пятьдесят меньше.

— Кхм.

— Кхе. Кхе. — Брехт дёрнулся. Крутанулся на пятке, Иегудиила ища. Не видно.

— Ты, это, Иегудиил, мать твою, или помогай или не мельтеши тут. Сам боюсь.

Событие одиннадцатое

Хорошим борца делают не только мускулы. Борьба должна быть у тебя в крови. С этим нужно родиться. цитата из фильма «Дангал»

Скоро сказка сказывается… Для начала Бирон прогнал Анхен на сон послеобеденный. Неча. Режим, он и во дворце режим.

— Капитан. Будет так… И Иван Яковлевич рассказал условия поединка.

— Государыня???

— Как два пальца об асфальт.

— Куда? Чито?

— Я говорю, что побьём мы вас с императрицей. Я по ней стрелять не буду. Просто шапку на шесте поставим, а она пальнёт, когда на мне будет башлык. С вас тоже двое. Только это всё будет завтра утром. А сегодня, как и планировали, будете между собой соревноваться. Стрелять на меткость и на дальность.

— А чито за победу? — азартный капитан попался.

— А чито? А чиво? Бочка печенья и банка варнья.

— Чито?

— Думаю. Придумал. — Брехт скорчил мерзкую мефистофельскую харю. — Как думаешь, Акай Кусюмов, если ты попросишь Аллаха, он поможет тебе нас победить? Помолишься за победу.

— У Аллаха есть свои дела, зачем ему помогать мне в глупой просьбе. Конечно, попросить можно. — капитан совсем было собрался на колени встать, но Иван Яковлевич его удержал.

— Будет завтра утренняя молитвы, ты у Аллаха и Магомета попроси победы, а мы с Государыней нашему Иисусу помолимся, пророку вашему Иссе. А потом будем стрелять. И если мы выиграем, то ты перейдёшь в нашу веру и сто человек уговоришь.

— Нет, генерал. Мы не можем проиграть женщине.

— Боишься? — ну, на слабо-то каждый должен купиться, тем более, батыр азиатский.

— Я ничего не боюсь.

— И? — Брехт опять хитро улыбнулся и ухо потеребил.

— Кхе. Кхе.

— Ты про себя кхекай.

— Чито.

— Это я к богу нашему уже обратился. Он обещал помочь.

— Хорошо, генерал. Если нас с Султанмуратом победит женщина, то мы станем креститься. За сто человек говорить не могу. Это выбор каждого воина отдельный. Говорить могу только за себя. Подожди, генерал, а что будет, если мы победим вас?

— Хм. А чего хочешь? — Нет, они не могли побить двух лучших снайперов империи, но узнать, чего хочет капитан ведь никто не мешает.

— Здесь в нашем лагере Государыня даст команду построить мечеть. — И нос пуговкой свой задрал выше лба с двумя шрамами. На саблях рубился? Либо часто рубился, либо рубака плохой. Пусть будет первое, второе потом проверить надо, — решил Иван Яковлевич.

— Хорошо. — А чего, он и так собирался сюда выписать десяток мул… священников в общем. И предложить им создать тут главный орган управления мусульманами России и медресе организовать. Да и мечеть нужна в Москве, теперь сюда много мусульман будут ездить, пусть будет у них, где Аллаху можно помолиться.

— Чито, правда? Мечеть построите? — вылупился капитан.

— Где я, и где неправда? Вот, смотри, перекрещусь, — что Бирон и проделал, — Только выиграем мы, и тебе мечеть больше не нужна будет, Акай, а вот для твоих подчинённых построим. Даже если выиграем мы с Анной Иоанновной.

Глава 5

Событие двенадцатое

«До тех пор, пока новолуние возвращается на небеса изогнутым красивым луком, до тех пор очарование стрельбы из лука будет удерживаться в сердцах людей». Морис Томпсон, «Ведьмак стрельбы из лука».

А чито, как капитан говорит, вполне сносно получилось. Плюсик Артемию Петровичу в карму. Волынский на самом деле отобрал и прислал в столицу очень хороших лучников. Стреляли по десятку всё тех же огромных щитов, на пятьдесят шагов отодвинутых от начерченной на земле жирной линии. В чёрные квадраты, местными Малевичами намалёванные, тремя стрелами попали почти все. Человек десять отсеялись. Да и то только потому, что стрелы у людей так себе. Если поставить станочек какой и делать их идеально ровными с выточенными тоже на станочке наконечниками, то и совсем хорошо бы вышло. А так десяток отсеялся на пятидесяти шагах — метрах. Со ста метров, а для стрельбы из лука — это вполне себе дистанция, тремя стрелами отметилась половина примерно. Правда, на этом почти и закончились прения сторон.

Когда щиты отнесли на сто пятьдесят великанских шагов, то из, пусть, ста пятидесяти лучников, всего семь человек отметились тремя стрелами. У некоторых вообще стрелы не долетели. А так в основном одна — две стрелы в квадраты попали. Относить щиты на две сотни шагов Иван Яковлевич не решился. Оттараканили их, наблюдающие с интересом за действом преображенцы, на сто семьдесят пять шагов. Среди семерых лучников оказались и двое завтрашних поединщиков. Они же оба попали и на четвёртой стрельбе. Стреляли куда-то в небо и даже не в створ щита. На ветер, видимо, поправку сделали. Не все три стрелы и не в центр квадрата, но ведь попали. А на такое расстояние даже ружья не все стреляют. Если уже старенькая пищаль, то пуля и не пролетит столько. Ствол раздувает. Как там Демидовы не стараются и прочие Татищевы, а железо плохонькое. Легировать его нечем, да про это ещё и не знает толком никто. Все только на закалку надеются. Но только на закалку. Ни про процент необходимый углерода, ни про нормализующий отжиг никто и знать не знает.

Демидовы⁈ Отметил отвлёкшийся от стрельб Брехт и приказал лейб-гвардейцам, спохватившись, отнести щиты на двести метров. И разрешил всё той же семёрке снова стрельнуть. И не тремя стрелами, а десятком. Результат впечатлил. Примерно два десятка стрел были в щитах. А если…

— Капитан. Сейчас ещё один… Ну, проверить мысль хочу. Сейчас щиты поставят на расстояние в сто пятьдесят шагов, а вы все вместе выпустите по ним по три стрелы на максимальной скорости.

— Хорошо, генерал. Хочешь узнать, что будет с нашими врагами при настоящем бое?

— Точно.

— Увидишь.

Увидел. Треть не долетела стрел, треть не попала, ещё половина из трети не попала в квадраты. Да и чёрт с ним. Если бы там, на ста пятидесяти метрах, были шведы какие или ляхи, то от полка и половины бы не осталось. А ведь те бы даже не рискнули ещё открывать огонь из пищалей. Разве мушкетёры бы со ста пятидесяти метров решились стрелять, мушкет на такое расстояние добивает.