Полуночные сны чёрного кота - Ольховская Влада - Страница 14

Ситуация чудовищная, но очевидная. Мария не знала, кто этот бродяга, никогда не видела его прежде. Она работала директором ресторана – это лишь менеджер среднего уровня, которого никто не станет похищать таким сложным способом. Единственным объяснением оставалось сумасшествие убийцы. После десятка отчетов и протоколов дело будет закрыто.

Вот только Павел так не мог, что-то не давало ему покоя… да много что.

Во-первых, сам этот бомж. Он, как и полагается, был одет в пропахшие мусором обноски и вымазан грязью. Но для Павла это «как и полагается» стало ключевым. За свою жизнь следователь не раз видел бездомных, сам их в участок когда-то доставлял. Они годами шатались по улицам, грязь пропитывала их кожу, въедалась в нее так, что за неделю не отмоешь. А этот что же? Вымазан, да, но кожа здоровая и чистая, ногти на руках не обломаны, зубы идеальные. Так что он или стал бродягой внезапно, или этот маскарад был лишь прикрытием для видеокамер. Им, создававшим нечеткую черно-белую запись, такого наряда вполне хватило бы.

Во-вторых, действия предполагаемого бродяги были слишком грамотными и недостаточно хаотичными для психа. То, как он ударил администратора, как уклонился от атаки мастера – в этом чувствовались опыт и подготовка. Бомжи на своих свалках предсказуемо дерутся: машут кулачищами, пока не попадут по кому-нибудь. А этот был умен, он точно знал, что делает. Но он погиб так нелепо, просто поскользнулся на ровном месте… Куда подевалась кошачья грация, с которой он дрался? Он упал, как ребенок малый, который только-только ходить научился.

В-третьих, свидетельница – это отдельная история. Не девчонка, конечно, но молодая женщина, такие, увидев двойное убийство и став косвенной виновницей чужой смерти, обычно рыдают в три ручья. Или замыкаются в себе. Или впадают в истерику. Но Мария, при всей своей мрачности, была спокойна. Все, что произошло здесь, напугало ее, однако шоком не стало. Она словно была готова к такому повороту, и это ставило Павла в тупик.

– Слушайте, мне на работу надо, – поморщилась она. – Это надолго?

– Мария Александровна, вы, по-моему, не до конца понимаете, что случилось, – укоризненно заметил Павел. – Здесь произошло убийство.

– Понимаю я все и сочувствую. Но чем я могу помочь? Давайте я подпишу, что надо, и поеду на работу.

– Боюсь, на работу вам придется просто позвонить и сказать, что сегодня вас там не будет, а поехать – со мной.

Она не стала возражать, но ее взгляд говорил больше любых слов. Она злилась на него – и боялась чего-то! Чем дольше Павел наблюдал за ней, тем больше убеждался, что поступает правильно. Нельзя ее отпускать, она что-то скрывает. Осталось понять, что и зачем: на соучастницу она не похожа, судя по видеозаписям, она была в ужасе, когда бродяга потащил ее за собой.

Оставив на месте преступления экспертов, Павел жестом пригласил Марию следовать за ним. У салона красоты, теперь окруженного полицейским ограждением, собрались зеваки – дворовые стервятники, которых привлекает любой скандал, а уж такой – тем более. Многие тайно или открыто снимали происходящее на смартфоны. Павел лишь вздохнул: уважение к смерти все больше стиралось из многих умов.

Мария тоже смотрела на толпу, но не так, как он, она словно выискивала кого-то среди равнодушных лиц.

Нет, с ней определенно что-то не так.

Когда они подошли к машине, Павел открыл перед своей спутницей дверцу возле заднего сидения. Однако Мария демонстративно заняла кресло рядом с водителем.

– Я ведь не задержана?

– Нет, конечно, – отозвался следователь. – Хотя вы ведете себя странно.

– Уж простите, утро как-то не задалось! – огрызнулась она и отвернулась к окну.

Павел собирался завести мотор, когда его внимание привлек сигнал смартфона. Пришло сообщение от его коллеги – час назад следователь просил его собрать всю информацию о Марии Андрейченко. Он хотел понять, что в ней может быть подозрительного. За то время, что они беседовали на месте преступления, его коллега проверил все: от штрафов за неправильную парковку до преступлений, связанных с любым из знакомых свидетельницы.

Мария оказалась кристально чиста. У нее не было ни темного прошлого, ни даже заполненного административными нарушениями настоящего. Живет в Москве, работает там, где и сказала, не замужем и детей нет. Не богата и не бедна. Человек из толпы.

– Мы поедем сегодня или нет? – поинтересовалась она. – Что вы там так срочно читаете?

– Информацию о вас, – невозмутимо пояснил Павел.

Ход оказался верным: взгляд Марии от окна вернулся к следователю.

– Что?.. Так я все-таки подозреваемая?!

– Все еще нет. Но я вижу, что вы чего-то боитесь.

– Меня только что похитить пытались! – напомнила она.

– Да, и вы боитесь, что это может случиться снова. Почему бы вам не рассказать мне все?

– Потому что вы мне не поверите, – горько усмехнулась Мария.

– После того, что я там видел? – Павел кивнул на салон красоты. – Думаю, кредит доверия у меня теперь неограниченный.

Она молчала, а он решил не давить, дать ей время. Он все равно не знал, в какую сторону двигаться, к чему ее подталкивать. Если кто и мог помочь ему, то только сама Мария.

Поэтому Павел завел мотор и медленно вывел машину с заполненного напуганными людьми двора.

Мария молчала долго – минут пятнадцать, пока они пробирались через загруженные улицы. Павел уже решил, что она окончательно замкнулась в себе, когда она наконец заговорила:

– Если я вам все расскажу, я могу рассчитывать, что не окажусь в дурдоме?

– Можете, – кивнул Павел. – Хотя я не обещаю, что поверю. Я не знаю, какие у вас предубеждения против полиции…

– Дело не в полиции, – прервала его Мария. – И не в вас лично. Дело в том, что вся эта история похожа на параноидальный бред. Потому я и не рассказывала никому: ни друзьям, ни на работе… Кто б мне поверил? Вот и вы уже лазейку себе оставили: «не обещаю поверить»!

– Я готов слушать.

– Думаю, это уже много, – признала она. – Вы меня спросили, почему тот тип пытался меня похитить. Я сказала, что не знаю, и это правда. Но я знаю, что он оказался там не случайно. Он следил за мной – я видела его на прошлой неделе, он каждый раз был в новой одежде и никогда бомжом не прикидывался. Но когда он схватил меня за руку, я сразу его узнала!

– Почему вы не сказали об этом? – поразился Павел.

– Потому что это еще не все. Он не первый, кто за мной шатается. Были и другие, но они не напали – не успели.

– Что значит – не успели? Где они теперь?

– В лучшем случае – в больнице, – равнодушно пояснила Мария. – В худшем – на том свете. Я ведь говорила, это непростая история. Вы уже обо мне справки навели, знаете, что у меня ничего нет. То есть, не бедствую, конечно, но и слиток золота под подушкой не прячу. За меня никто выкуп платить не будет, да и сама я не смогу. Ради чего еще меня похищать? Ради неземной красоты, потому что я запала в сердце какому-нибудь арабскому шейху? Я вас умоляю! Эту роль оставим пухлым восемнадцатилетним девочкам.

Павел не удержался, бросил на нее оценивающий взгляд. В чем-то она была права: Мария, подтянутая, стройная, выглядела все же на свой возраст – следователь знал, что ей тридцать два года. Она не походила на одну из тех наивных блондинок, которые особенно в цене у пылких, склонных к похищениям невест мужчин. Нет, версия с криминальным Ромео отпадает.

– Может, вас хотел похитить кто-то, кого вы знаете? – предположил Павел. – Или ради давления на кого-то из ваших знакомых?

– Нет и нет. Может, я и не сказала вам всю правду, но в одном не соврала: ни у кого нет причин меня похищать. Давайте я вам расскажу все, что заметила, а вы, если хотите, ищите этому разумное объяснение. Раз уж моя полиция меня бережет!

– Без иронии можно? – нахмурился следователь.

– Как вам будет угодно.

Впервые Мария заметила слежку еще в мае, но тогда она была далека от мыслей о криминале. Рядом с ней начал все чаще появляться молодой привлекательный мужчина – как она должна была это воспринять? Да она только радовалась!