Фэнтези 2007 [сб.] - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 28

• Предыдущая
• 28/192
• Следующая

— "Вспыльчивый"!

Спиллеринг неторопливо развернулся.

— В самом деле?

Ирония, на взгляд чиновника, была вполне уместна учитывая, что на обшивке брига не далее как в трех футах от него все еще продолжали сиять начищенной медью буквы, которые любой мало-мальски знакомый с иторийской грамматикой мог сложить лишь в "Святое приношение". Кроме того, Щек Спиллеринг был весьма невысокого мнения о возможной роли женщин вообще, а уж на пиратском корабле в особенности. Даже в тех случаях, если упомянутые созданья облачаются в мужскую одежду и цепляют на пояс шпагу...

... но отнюдь не в тех, запоздало додумал он, когда тебе в подбородок вдруг начинает упираться кинжал.

— Ты, кажется, сомневаешься в моих словах, а, кр-р-ра-савчик?

— Ы-ы-ы...

Сейчас Мурена весьма желал бы убедить свою неожиданную собеседницу в обратном но для этого требовалась хоть какая-то свобода маневра челюстью... а кинжал был очень острым.

— Да верит он тебе, верит! — прогудел сбоку капитан. — Правда ведь, хинк чиновник?

Кинжал исчез.

— Разумеется, я вам верю, — красный, словно вторая луна, Спиллеринг одернул мундир. — Но должен заметить, что угрозы в адрес находящегося при исполнении королевского слу...

Он осекся, с пронзительной ясностью осознав стоящей перед ним женщине в светло-коричневом, со следами поспешной штопки, мундире иторийского ка-лейтенанта сейчас хочется убивать. И не кого-нибудь, а именно его, Щекуазеля Фольта Спиллеринга, прозванного Муреной, портового чиновника второго-с-четвертью класса. Она хочет этого... и может... и ни многочисленный гарнизон ближайшие представители которого в виде двух солдат лениво перебрасывались картами в трех сотнях ярдов, ни орудия могучего форта его, Щека, спасти не смогут. По крайней мере, здесь и сейчас. Конечно, потом они зашевелятся и очень даже возможно, что бешеную бабу изловят, отволокут на эшафот и вздернут... но вот ей, похоже, на подобные соображения плевать. Один взмах и он свалится на доски причала, хрипя, отчаянно хватаясь за распоротое горло и чувствуя, как брызжет сквозь пальцы самая драгоценная на свете жидкость его кровь.

— Не возьму толк, о чем вы, хинк чиновник, речь ведете, — капитан подбросил на ладони непонятно как и откуда взявшийся небольшой холщовый мешочек. Раздавшееся мелодичное позвякивание разом вернуло Мурену обратно в реальность, однако еще несколько мгновений по гортани Щека блуждал вверх-вниз неприятный холодок.

— Угрозы-шмугрозы... Мы всего лишь мирные, гы, купцы, усе что полагается готовы оплатить честь по совести.

— Да-да, конечно...

— Вы тока скажите сколько?

— Р-разумеется...

Звенело серебро, несомненно Щек облизал враз пересохшие губы. В мешочке явно не меньше дюжины монет, а скорее больше. Даже не дукарии... даже войты или тинги...

Главное увести капитана подальше от этой сумасшедшей. А там уж Мурена как-нибудь сумеет растолковать, за что и сколько именно следует платить новоприбывшим в славный Марейн.

— Разумеется, повторил чиновник. У вас, конечно же, есть все необходимые бумаги, хинк капитан?

Судовые документы, декларация на груз...

— Тю! — удивился Мэттон. — А я думал, хватит одной бумаги, главной. Той, где Его Величество благословляет, значит, на каперский промысел. Дабы, значит, клятых ортодоксов без пощады и жалости... ну и все такое прочее.

— Вне всякого сомнения, хинк капитан, этот документ является наиглавнейшим из возможных, — не отрывая взгляд от мешочка с монетами, поспешно кивнул Щек. — Однако, как вы, несомненно, понимаете, здесь, на суше, дела ведутся немного иначе, чем в открытом море. Например...

— Ну вот чего! — неожиданно перебил его пират. — Разговор у нас, как я соображаю, выходит не короткий, стоять же под голым солнцем лично мне са-авсем неохота. Так что...

— Я как раз собирался обратить на это ваше внимание, хинк капитан, — соврал Спиллеринг, — и пригласить вас к моему столу... вон там, в начале причала, под пальмовым навесом. Разговор и в самом деле будет не очень краток, но зато, уверяю, это решит любые ваши проблемы по части необходимых бумаг.

— Ну эта... — капитан Мэттон оглянулся на корабль, будучи — как на миг почудилось Щеку — в легком замешательстве. — Ладно. Шарриеэль, остаешься за старшего. И... — пират, тяжело вздохнув, снял шляпу и старательно вытер шею и лоб куском когда-то белой материи, больше похожим на половину простыни, нежели на платок. — Я возьму с собой юнгу, а он пусть прихватит бутылку нашего трофея.

— Ясно, капитан!

— Трофея? — заинтересованно переспросил чиновник. — Вы захва... то есть, я хотел сказать, хинк капитан, приобрели корабль с иторийским вином? Это и есть ваш груз?

— В точку, приятель! Полный трюм зеленой и розовой кислятины. На мой вкус слабовато, но промочить глотку в жаркий денек сгодится. Правда, — оскалился Мэттон, — теперь к нему добавилось еще кое-что. Вернее, кое-кто, гы-гы. Две дюжины здоровых парней, самое то для плантаций.

— К сожалению, цены на рабов у нас в последнее время несколько упали.

— Да плевать, — капитан махнул рукой, — мне-то они достались, считай, за бесценок. Главное, сплавить их поскорее, потому как моим ребятишкам не терпится... Юнга! — развернувшись к бригу, взревел Мэттон. — Куда ты провалился, крысеныш?! Ждешь, пока я сдохну от жажды?

— Уже лечу, уже тут, капитан!

Сбежавший по сходням парнишка с виду отличался от своих марейнских погодков разве что большей чумазостью. Впрочем, Спиллеринг удостоил этого выходца из нижних миров или камбуза лишь мимолетным взглядом — куда большую часть внимания чиновника привлекла бутыль в руках у мальчишки. Прозрачное стекло, пузатая, горлышко характерной формы... нет, этого просто не может быть!

— Вот, капитан.

Щек сглотнул. Он с трудом верил своим глазам, но, похоже, происходящее все же было реальностью. И вид пиратского капитана, который жадно присосался к бутылке кантабрийского вина — предварительно прополоскав им рот и сплюнув добрых три-четыре глотка драгоценной жидкости на причал, — вовсе не был ужасным сном гурмана. Скорее речь шла о кошмаре наяву.

— Э-э-э... вы позволите, хинк капитан...

• Предыдущая
• 28/192
• Следующая