Безумные сказки Андрея Ангелова (СИ) - Ангелов Андрей - Страница 32

Библия выводит двенадцать (пусть тринадцать) апостолов. Саня столь высоко не претендовал, но в роль апостола №50, в целом, вжился. Карманник это не столько знал, сколько чувствовал. Точней, не знал ни хрена, но сильно ощущал.

— Диспозиция в том, что щас мы все валим прочь! – вдохновенно вещал Сидоркин. — Уйдем из магазина хитрым способом, рассказанным мне дядей Васей. Обрубает, к чёрту, любую погоню…. Короче, ты – Серёга, рулишь вместе с нами, когда удерём, то вали куда хочешь, — вор по-свойски похлопал инока по шее. — Со мной и Элиской всё ясно, — Саня криво ухмыльнулся, потом показал трепещущим перстом на антиквара. — Вы, Соломон, отдайте мне ключи, и на эти выходные заройтесь, на хрен, в землю или нырните на дно океана, но только не светитесь ни дома, ни в магазине. Тогда будете живы!

Пороська грелся на солнышке возле разгромленной «РЕСТОРАЦИИ», сидя на всё той же лавочке, и расслабленно млея. К кафешке подскочила парочка полицейских машинок, ореянных синим цветом мигалок и матюкающихся с помощью сирен. Из салонов нарисовалась группа балета, с автоматами и в масках, а также ментовской лепила с чемоданчиком и трое мусорят в штатском.

Маски-шоу, поводя стволами, осторожненько поскакали в ресторан.

— Всё чисто! – послышалось из здания.

Лепила и молодой мусорёнок заскочили в кафе следом за балетом. А ещё двое, явно тёртые мусорята, подгребли к Поросю.

— Кто вы? – спросил один – белозубый мужчина с интеллигентным лицом, тонкими губами, с папкой в руке и в сером костюме. Следователь.

— Моё имя тебе ничего не скажет! – кичливо ответил Пороська, щуря от солнца жёлтые глаза. Внешний вид «прохожего» не вызывал доверия у полиции, и вызвать не мог. Пыльная одежда в пятнах крови, рожа в ссадинах, странные кеды.

— Знаешь его? – обратился следователь к коллеге.

Коллега-опер был слегка полноватым человеком с лысым черепом, проницательными глазами и толстыми губами. Крепкую фигуру обтягивала традиционно чекисткая чёрная кожанка. Он произнёс, обнажив сверху справа жёлтую фиксу:

— Среди Шамановской братвы такого, кажись, нет. – И задал невнятному отдыхающему свой вопрос. — Ты давно здесь сидишь? И зачем, вообще, сидишь?

— А на хрена тебе знать!? – ухмыльнулся Пороська.

Лысый опер без затей сгрёб анкетируемого за костлявое плечико:

— Слышь, ты как разговариваешь, урод!?

— Полегче! – огрызнулся демон в человеческом обличье, пытаясь стряхнуть руку. – У меня прострелено это плечо!

Опер держал цепко, поэтому Поне пришлось укусить его за указательный палец.

— Ай, мля! – вскрикнул мусорёныш, отдёргивая руку. На укушенном пальце медленно проступали капельки крови.

Оперуполномоченный смотрел на палец и хренел. Следователь тоже смотрел на палец и охреневал. Затем оба посмотрели на Порося. Тот делал вид, что ничего не произошло, так и сидел, с безмятежной рожицей. Как будто полиции рядом нет и не было.

— Гляди, Коля, — почему-то прошептал следователь. – У него ухо пришито. Похоже, псих.

— Мне, в смысле, прививку делать от бешенства!?

— Не помешает!

Подбежал молодой мусорёнок. Задорно гаркнул:

— Товарищ капитан!..

— Ну… — отозвался опер.

Красные капли крови уже струйкой бежали по пальцу, падая на асфальт.

— Вы руку поранили? – озаботился мусорёнок.

— Ерунда…

— Как сказать, Коля! – возразил следователь. – Тебя ни разу не кусала бешеная собака? То же самое!

— Он мою кровь с асфальта будет слизывать! – отпарировал опер, понемногу выходя из ступора. Розыскник зажал ранку на пальце и спросил у стажёра. – Что там? – мотнул головой на ресторацию.

Паренёк оторвался от разглядывания интересного типа с пришитым ухом, и сказал возбуждённо:

— Настоящее месиво! Всё, как у банка — гора трупов и полный разгром!.. Похоже, ребята, что учинили это, поклонники дешёвых боевиков!

Как правило, дешёвый боевик влетает продюсерам в дорогую копейку. Однако полиции сие неведомо, ведь она не строит декорации, а реально разгребает натуральное дерьмо.

— Попробуй найти свидетелей! – распорядился лысый опер.

— А это кто? – парнишка показал на Пороську.

Полиция разговаривала, стоя полукругом возле лавочки. Порось не слушал их трёп, сидел себе молча и сидел, как будто был в гордом одиночестве.

— У меня чуйка, что чувак в курсе темы! – с усмешкой произнёс следак.

— Я тоже так считаю. Странно, почему он не убежал? — размыслил опер.

— Псих… Кто знает, что у него в башке?

— Нам и придётся узнавать, — вздохнул опер, и крикнул в сторону мусорёнка: — Зайцев, ты ещё здесь, мать твою?! Марш за свидетелями!

— Ага! – паренёк встрепенулся и убежал.

Дьявольский калейдоскоп, разбавленный божьей мозаикой. Звучит красиво, а пахнет дурно. Впрочем, полиции на мистику плевать, что, в общем, логично. Хоть и не всегда верно.

— Я его гружу! – закатал рукава опер, кивая на демона.

— Угу. Я пойду на место преступления, гляну, что да как. Не горячись особо, психи непредсказуемы, — напутствовал следователь, отходя к дверям «РЕСТОРАЦИИ».

— Сюда! — опер сгрёб непочтительного Поню за грудки, приподнимая с лавки.

К закусочной, на полной скорости, подлетел синий «Москвич» 1987 года выпуска. Громко взвизгнув тормозами, врезался в зад полицейской тачке.

Следователь на полпути резко обернулся и замер. Из ресторации выскочил балет, настраивая автоматики.

Опер с психом в мускулистых руках повернулся к «Москвичу». Машинка дала задний ход, сдав назад до скамейки, и остановилась. Хрыщ дотянулся до пассажирской дверки, распахнул:

— Проблемы, Поня?

Маски-шоу уже навострили лыжи к лавочке. Опер нервно смотрел на Хрыща, не выпуская Порося из рук.

— Чёрт, наконец-то! Я узнал адрес Соломона, надо срочно ехать! – вскричал риторский сын.

— Так садись, – пригласил Хрыщ. – Или тебе мешает лысый ублюдок?!

— Да ну тебя на хрен… – усмехнулся Пороська. – Мне пора! — подмигнул он Коле.

Первый балетун был уже возле бампера. Ему остался один прыжок.

Поня ловко извернулся, заскочил в салон «Москвича», и тачка тотчас же откатилась назад.

Балетун опоздал на драную долю секунды – вместо дверцы вцепился в пустоту. По инерции сделал ещё пару прыжков, но поняв, что проиграл – остановился. Группа поддержки числом три автомата – затопталась рядом. Машинка издевательски бибикнула и укатила прочь, стрелять ей вслед балет не сподобился. Любопытствующая публика просматривалась повсюду, хотя и не приближалась.

— Что за чёрт?!

Опер таращил глаза, пытаясь понять, что произошло. На него странным образом была одета куртка демона, только не сзади, как положено, а спереди и наизнанку, на манер смирительной рубашки.

Подошёл балет и сразу же, профессиональным взглядом, рассмотрел противотанковую гранату. Она совсем не мирно лежала на лавочке с вытащенной чекой.

А дальше всё происходило совсем не так, как в дешёвом боевике: никто не бросился накрывать смертоносный подарок своим героическим телом, никто геройски не закричал «Ложись!», и даже никто отважно не рванул врассыпную от заминированной лавочки…

Дальше… просто прогремел мощный взрыв…

Через мгновение на асфальте лежали тела пятерых мусорят, изрезанные осколками. Клубился ядовитый дым.

Ругаясь и кряхтя, с земли поднялся следователь, изрядно помятый. На щеке алела кровь, стекая струйкой. Он размазал кровь рукавом, ошарашено уставившись на трупы.

В кабинете антиквара шли приготовления к побегу. Дело было на мази, и адепты божьего спасения немного расслабились. Торопливость вкупе с настороженностью рассосались по углам.

Соломон возился у сейфика, встроенного в стену — с кодовым и внутренними замками.

Элиса временно вышла, дабы проводить любопытного приказчика из нашей истории домой – к Саре и юному коту.